Феб смотрел в окно автомобиля, который направлялся к взлетной площадке. Пустые улицы Вердантона быстро сменялись друг за другом. В груди щемили тоска и тревога. Он не хотел признавать, что это чувство можно назвать только одним словом — стыд. Подчиненные, Лиам — его лучший друг и заместитель, не заслуживали подобного. Только сейчас, когда он смотрел на опустевший утренний город, он начал осознавать происходящее. Ему не верилось, что его отец, уверенно державший страну в своих руках целых двенадцать лет, пользуясь доверием народа, пошел на такой шаг. А он трусливо сбегает, подчиняясь его указанию. А если остаться? Строя из себя героя, отказаться улетать в Парнас и остаться на своем посту в вымирающем городе? Тогда отец не сможет оставить город без помощи. И чего он добьется в таком случае? Погибнет много врачей, которые и так на вес золота сейчас, будут израсходованы последние медикаменты. Головой Феб понимал, что для его отца это было трудным решением, и, если он его принял, значит другого выхода не было. Но почему просто не эвакуировать всех оставшихся здоровых людей? Тогда начнется паника и беспорядки. Вряд ли все согласятся бросить родных. Мысли кружились в голове, и казалось, что правильного выбора нет. Одно он знал точно: Лиама он должен предупредить. Феб включил планшет, который он отключил после разговора с отцом, чтобы не сказать лишнего. Но в пропущенных уже был звонок от друга. Молодой человек удивился, на часах еще было раннее утро, если его заместитель звонил сейчас, значит дела уже шли плохо. Он сразу перезвонил:
— Феб! — сразу ответили на том конце связи. — Где ты? Скорее приезжай!
— Что случилось? — Келлер включил видеосвязь. На экране появился Лиам, нервно оглядывающийся по сторонам.
— Я только что еле прорвался сюда, когда мне сообщили. Ты не отвечал. Они перекрыли левое крыло для размещения больных, но мест не хватает! — Лиам повернул камеру к стеклянной двери, за которой толпилось много разъяренных людей. — Здесь полно зараженных, люди требуют предоставить больным места, они скоро прорвутся в правое крыло. Я не знаю, что делать. Медиков не хватает.
— Я улетаю в Парнас сейчас, — Феб нервно сглотнул. — Отец вызвал на срочное совещание.
Лиам округлил глаза, то ли от страха, то ли от абсурдности спокойного тона Феба.
— Лиам, — молодой человек взял себя в руки. Ему было стыдно представить, что тот догадался. — Ты тоже должен быть со мной там, как мой заместитель.
— Это президент Келлер так сказал?
— Нет, я так решил.
Лиам задумался на несколько секунд, а затем ответил:
— Нет, я останусь. Кто-то должен хотя бы попытаться уладить этот хаос.
Феб почувствовал, как в воздухе накапливается напряжение. То чувство, которое не давало ему покоя во время поездки, становилось все сильнее. Если он сейчас уедет, то это будет не просто решение, а предательство.
— Какие будут указания пока ты отсутствуешь? — Лиам вырвал его из состояния задумчивости.
— Никаких, — коротко ответил Феб. — Я скоро буду, ждите.
— Успокойся! Просто скажи, что делать.
— Я позвоню отцу, подожди несколько минут, — молодой человек завершил звонок.
Он быстро набрал номер отца, но система оповестила, что связь с абонентом заблокирована. Феб нашел контакт Софии. Она ответила сразу:
— София, — Феб нервно проговорил. — Это срочно, свяжи меня с отцом.
— Господин Келлер не на связи, он сейчас на совещании.
— Как долго?
— Я не могу сказать точно, — растерянно ответила женщина. — Он не доложил, когда будет свободен. Я могу ему передать, что вы пытались с ним связаться сразу, как только он вернется.
Феб чертыхнулся, не заметив, что сделал это вслух.
— Может я могу вам чем-то помочь? — взволнованно спросила София.
— Передай ему, чтобы он сразу связался со мной как будет возможность, — Феб завершил звонок и обратился к водителю. — Едем в центр.
— Простите, — водитель замялся. — Но указанием вашего отца было довезти вас до взлетной площадки.
— Отец сейчас не на связи, а я даю тебе новое указание: едем в центр.
Водитель тревожно посмотрел на Феба в зеркало заднего вида и развернулся на первом повороте обратно.
На площади перед исследовательским центром «Медтех» толпился народ, сопровождая ситуацию криками, руганью и попытками прорваться внутрь. Проехать к центральному входу было невозможно. Кто-то еле стоял на ногах, другие — буквально тащили на руках больных, потерявших возможность ходить. Полиция и гвардейцы пытались сдерживать обезумевших людей, но получалось плохо. Все шло к тому, что вот-вот начнется полный хаос.
Феб, наблюдая как народ скоро потеряет терпение и начнется погром, замешкался в попытках сообразить хоть какой-нибудь план в голове.
— Поворачивай обратно и подъезжай со стороны служебного входа, — парень обратился к водителю.
— Господин Келлер, меня уволят, если я позволю вам выйти сюда, — водитель пытался образумить сына президента.
— Не уволят. Скажешь, что довез меня до аэродрома, я расскажу ту же самую версию. Довести меня до самолета за ручку не входило в твои обязанности.
Водитель занервничал, но повернул руль, уводя автомобиль с площади, одновременно пытаясь сообразить по карте, где можно подъехать, чтобы не столкнуться с толпой. В это время Феб смотрел в окно, наблюдая за происходящим. Все, кто находился в толпе — будущие покойники. Даже те, кто в средствах защиты приносил своих родственников и друзей, уже, вероятнее всего, были заражены. Патоген передавался невероятно быстро, стоило оказаться в одном помещении с зараженным без защиты. Придется всех контактировавших с больными куда-то уместить в зоне карантина.
Служебный вход находился внутри закрытой территории, к счастью, толпы рядом огороженной площадки не наблюдалось.
В здании «Медтеха» творился переполох. Когда появился Келлер, сотрудники окружили директора, каждый рассказывал свою версию, мнение и возмущение по поводу сложившейся ситуации.
— Нам придется открыть второе крыло для зараженных, — Феб громко выкрикнул, пытаясь перекричать недовольных коллег.
Звуки негодования стали сильнее и, пока Феб собирался озвучить новые аргументы, он заметил человека, машущего ему рукой
— Лиам, — шепнул себе под нос Келлер, узнав друга, и протиснулся мимо возмущающихся людей в костюмах биозащиты.
— Нам придется предоставить оставшееся крыло зараженным, — Феб подошел к Лиаму.
— Ты собираешься превратить весь центр в зону карантина? А мы куда?
— А нам придется помогать, — Келлер пожал плечами.
— С ума сошел? — Лиам вытаращил глаза на него. — Ты попробуй сказать это людям, что им придется теперь контактировать с зараженными.
— Попробую, — Феб развернулся к толпе возмущенных коллег.
Люди продолжали выражать недовольство. Он закрыл глаза на несколько секунд, собираясь с мыслями.
— Я понимаю, что наш центр — не больница, а вы не медицинские работники, не санитары и не врачи, — Феб выкрикнул в толпу стоящих перед ним людей. Все стояли в масках и практически невозможно было понять их настроение. — Но сейчас Вердантон нуждается в помощи всех, кто еще способен ее оказать. За дверями нашего центра находятся зараженные и чем дольше они там находятся, тем увеличивается риск заразиться для всех, кто здесь живет. Для ваших семей, друзей и вас самих. Сейчас наш ценнейший ресурс — это медики. Наша задача оказать им посильную помощь. Я прошу вас скооперироваться и посодействовать в размещении больных внутри центра.
Сотрудники замолчали и начали переглядываться, в попытках понять, как их коллеги относятся к такому предложению. Пока не послышался первый голос:
— А с какого мы должны выполнять эту работу? Почему Парнас не пришлет больше медиков?
Люди быстро подхватили это возмущение и послышались новые выкрики:
— Почему правительство ничего не делает? — послышалось с другого конца толпы.
Гул возмущений все больше нарастал. Феб начал понимать, что переоценил свои возможности. К счастью, вмешался Лиам, выйдя вперед:
— Вас никто не заставляет, — громким твердым тоном произнес он. — Мы с господином Келлером уже решили, что будем в числе добровольцев, — Лиам оглянулся на Феба, тот удивился такому повороту, но утвердительно кивнул. — Поэтому предлагаем вам присоединиться и помочь, в первую очередь, чтобы предотвратить дальнейшие заражения. Если кто считает, что это не для него и не хочет рисковать — выход свободен. Центр становится временным госпиталем для зараженных, пока ситуация не изменится. Вы можете расходиться по домам, пока центр вновь не начнет работу.
Феб с благодарностью посмотрел на друга, когда тот отошел, уступая ему место впереди. К этому моменту возгласы поутихли. Малая часть людей сразу направилась в сторону выхода. Кто-то метался, пытаясь уловить настроение большинства. Было очевидно, что никто не хотел рисковать, а ставки были высоки. Но в то же время люди понимали, что перспективы города становятся все мрачнее. Для многих также не было секретом, кто стал виновником этой ситуации. Все боялись признавать, что Атлантис сможет поставить на колени Аркадию на этот раз. Все годы, с тех пор как гегемон начал поглощать все больше стран, народ Аркадии сплотился, но сейчас речь шла не о свободе, а о возможности заразиться крайне мучительным и смертельным недугом.
— Я уважаю право тех, кто уйдет, — понимая, что надо что-то сказать и поддержать стремление людей прислушаться и помочь, произнес Феб. — И с безмерной благодарностью отношусь к тем, кто останется. Поверьте, нам с господином Пателем, — Феб олянулся на Лиама, — тоже было не легко принять такое решение.
После сказанного, несколько людей со стыдливо опущенной головой все-же ретировались. Но большинство все же осталось. Феб невольно улыбнулся, почувствовав гордость за них и начал давать инструкции по дальнейшим действиям.
От осознания масштабов заражения по коже пробегали мурашки. Сотрудники не успевали освобождать помещения и заставлять их койками, они тут же забивались больными. Никто из них в жизни столько не работал физически, как сейчас. Приходилось выносить оборудование, таскать на носилках людей, которые уже больше напоминали забинтованные кровавые сгустки от количества язв и волдырей. Время близилось к полудню, а казалось, что количество ожидающих помощи не уменьшается. Феб начал ощущать, что он уже и сам превратился в какую-то желеобразную массу в костюме. Одежда прилипла к телу от пота, мышцы онемели и руки дрожали от нагрузок. Оттащив с Лиамом еще одного человека в одно из помещений, он от изнеможения прислонился к стене.
Безумно хотелось пить и снять маску, чтобы отдышаться. По виду Лиама тоже нельзя было сказать, что ему это давалось легко. Феб закрыл глаза от усталости, гадая, вынесет ли он остаток этого дня. Собравшись с силами, он махнул рукой другу в сторону выхода, что означало «пора продолжать».
Уже на ватных ногах они шли в сторону входа в центр за новыми пациентами, когда Феб почувствовал резкий удар слева.
— «Только приступа безумия сейчас не хватало», — пронеслось в голове, пока он падал на пол.
Послышались звуки борьбы. Быстро вскочив на ноги, перед ним предстала картина, как Лиам пытается удержать мужчину в бинтах. Но не успел Феб подбежать на подмогу, как человек, с удивительной для больного силой, отшвырнул Лиама, подскочил к нему и ударил по шлему защитного костюма ножом. Лицо не повредилось, но маска была пробита. От неожиданности Феб вдохнул, не успев осознать, что это было ошибкой. Он попытался зажмуриться и не дышать, хотя понимал, что уже поздно. На их крики прибежали гвардейцы, раздался выстрел, Феб услышал звук упавшего тела на пол. Отойдя от шока, Лиам посмотрел на Келлера, пытающегося руками закрыть отверстие в пробитом шлеме.
— Черт, — лицо Лиама побелело от ужаса, когда он осознал, что произошло.