Как только решетки за спиной Юти захлопнулись, как только тени растворились в непроглядной мгле, как только затихло шуршание крохотных ног самых маленьких наемных убийц, девочка нахмурилась. Не потому, что боялась остаться наедине с опасным существом, который, по рассказу Тергуна, уже и человеком давно не был.
Здесь все оказалось не так, как должно, неправильно, с самого начала и до конца. Во-первых, запах. Юти знала, как разит клоака большого города. Когда Ерикан говорил, что у девочки нездоровая тяга к выгребным ямам, он даже не подозревал, насколько близок к истине.
Одаренная долгое время скрывалась в кишке смрадных подземелий Периша, пряталась от воров и стражников Пакдака в подземном канале для сточных вод, знала не понаслышке узкие ходы коллектора Понта. Это был самый простой способ как проникнуть в город, так и выбраться из него.
И вот здесь… не пахло. Хотя должно было смердеть так, что голова бы кружилась, а на глазах выступали слезы. Юти часто находила в клоаке обглоданных крысами бродяг, которые не умерли от истощения, а попросту задохнулись. Нет, слабый дух чего-то мерзкого, затхлого, непохожего на все известные Одаренной запахи, щекотал нос. Однако на этом и все.
Во-вторых, девочке очень не понравилось то, что она слышала. Точнее, не слышала. Ни падающих капель воды, ни хлюпанья нечистот, ни шуршание крысиных лап, вообще ничего. Будто данную клоаку не использовали по назначению.
Хотя Юти даже не подозревала, насколько права. После знаменательного землетрясения, заставившего перестроить не только арену и город, но и многочисленную структуру подземных стоков, нынешнее место осталась неудел. Нет, она действительно по-прежнему соединяла старую часть амфитеатра с новой канализацией, однако по назначению использовалась невероятно редко.
Если возвращаться к неправильности, то было и в-третьих. Пусть оно и не имело под собой твердой логической основы и скорее озвучивалось как «дурное предчувствие». И когда ладони самого молодого воина в холодном каменном мешке подземелья становились влажными, это означало лишь одно — легкой прогулки ожидать не приходится.
Одаренная села, скрестив ноги и несколько раз глубоко вдохнула ртом, выдыхая резко и часто носом. Ерикан учил девочку не только боевым навыкам, но и премудростям, которые остальные воины назвали бы чушью. Помимо созерцания стихий к подобным относилось и умение правильно дышать.
Учитель говорил, что для каждого действия характерна определенная работа легких. Если ты сражаешься в быстром бою, то разрешается дышать ртом. И каждое резкое движение должно сопровождаться выдохом. Если у тебя нет возможности закончить сражение молниеносно, то и дышать следует носом, чтобы сохранить силы. А для моментов, когда необходимо успокоиться и привести себя в порядок, можно поработать животом.
Юти думала, что расскажи она о подобном любому мастеру-кехо, он бы поднял ее на смех. Поняли бы разве что ирхи-ныряльщики, добывающие жемчуг в Красном море. Дыхание было их жизнью. Однако спустя несколько десятков ударов сердца, которые, к слову, стали значительно медленнее, Юти открыла глаза и поднялась на ноги.
Спокойствие окутало ее тонким батистом. Оно напоминало южное вино с пряностями — не пьянит кровь, но делало тело мягче и податливее. Юти нежно провела рукой по поясному ремню, убедившись в наличии меча, перехватила копье и медленно побрела вперед.
В начале своего пути, войдя в центральные ворота Райдара, девочка напоминала себе хищного зверя, в любой момент готовая выпустить когти. Однако тот угловатый подросток скорее походил на раздраженную росомаху, тогда как нынешняя Юти предстала опасным ягуаром. Медленным, осторожным и смертоносным. Не зря многие жители южных островов называли это величавое животное «убивающий одним прыжком».
За время утомительных тренировок, длительных скитаний, не взирая на скудную пищу, Юти перестала быть хрупкой девочкой. Вокруг плеч сплелись нити мышц, грациозно перекатывающиеся под кожей, ноги обрели силу и прыгучесть, а мягкий и податливый живот стал твердым и жестким. Конечно, погребенная под грудой тряпья Юти до сих пор выглядела для большинства, как несуразный подросток. Однако порой, в вечернем свете похотливой луны, у дальнего причала, куда не добираются даже дети, Одаренная с интересом разглядывала свое тело. И пугалась от мысли… что то начинает ей нравится.
Оно не походило на тело прекрасной женщины, которая своей мягкостью и избыточностью пленяет взгляды мужчин. Как не являлось и оболочкой настоящего воина-кехо, словно вылепленных из самого лучшего мрамора — Юти приходилось таких видеть. Но у Одаренной возникала крамольная мысль, что, если и она, такая, несуразная, странная, отличная ото всех, может кого-то привлекать?
Сейчас подобные мысли были далеки, как Райдар от Конструкта. Однако что имелось у Юти — созданное с помощью Ерикана тело, полностью послушное и работавшее, как та забавная вещица на башне возле Центральных Ворот. Как же Ерикан называл ее, часы?
Так или иначе, но за все время путешествия по темному и сухом коридору подземелья, Юти не выдала себя ни единым звуком. Глаза постепенно привыкли к мраку, потому что человек привыкает ко всему, в том числе к плахе. Воин же способен приноровиться даже к самым неожиданным вещам.
Хотя, может дело было и в кольце на левой руке, которое пылало, но вместе с тем не давало света. Глаза Юти сейчас стали необычайно большими, украсившись вертикальными зрачками зеленого цвета, вместе с тем вытянулись уши, обратившись вперед и ловя хоть что-то, за что можно было зацепиться.
И когда пришел запах, гнилостный, едва уловимый с такого расстояния, Одаренная замерла, пробуя его на вкус. Старая смерть пахла, как черствый мясной пирог, покрывшийся твердой коркой. Юти догадалась, кому именно принадлежит этот запах — тем самонадеянным разведчикам Обугленной Перчатки, навсегда обретшим покой в эти каменных сводах.
Если раньше каждое движение Одаренной было собрано и четко, то теперь Юти двигалась вперед еще медленнее, рассматривая, куда стоит опустить ногу и как пошевелиться, чтобы не дай Аншара не задеть копьем стену.
Жилистое и собранное из одних костей, мышц и сухожилий, как породистый жеребец пустыни, тело девочки походило на туго натянутую тетиву короткого лука. И будто бы и ждало момента, когда ее отпустят.
Потому когда показался свет, Юти остановилась, словно вся жизнь разом вышла из нее. Сердце вопреки всему, что окружало девочку, билось неторопливо, дыхание медленно и бесшумно раздувало ноздри, а копье устремилось вперед, к еще невидимой цели.
Когда глаза привыкли к яркому для Одаренной и еле пробивающемуся для всех остальных свету, Юти продолжила движение. И наконец вышла на перекресток сточных ходов, где канализационный лабиринт заканчивался и начиналась своеобразная подземная зала, созданная будто для приемов здешнего короля.
И он здесь был. Освещенный крохотными пучками света из нужников сверху, которые ранее использовались рабами, а теперь оказались забыты. Окруженный многочисленной свитой крошечных скелетов в смятых и покореженных доспехах, с застывшей на их губах клятвой верности, вырванной силой. Украшенный ковром из белый мелких косточек грызунов. Аллариз, король подземелья, совершенное существо для умерщвления людей.
Хотя как раз на человека Ветеран-перевертыш походил менее всего. Юти даже не сразу поняла, что это застыло посреди, опершись восемью толстыми ногами о каменные плиты.
Пожухлая, словно выцветший пергамент кожа, покрылась густым жестким волосом, по всей видимости, спасающим Аллариза в морозы. Тулово, из которого и торчали ноги, еще отдаленно напоминало, что родился ветеран не от пауков, да и руки остались вполне от прошлого тела, но вот морда с хищной пастью и вытянутым носом, окончательно давала понять — ничем человеческим здесь уже давно не пахло.
Во что мог превратиться Аллариз в подземелье, имея для себя в роли образцов лишь крыс и пауков? Как раз в то, что сейчас возвышалось перед Юти, всего в каких-то одиннадцати шагах. И кто знает, не будь тех самых семерых разведчиков, именно столько насчитала девочка, возможно обращение и не удалось. И перед ней предстал бы не такое опасное создание.
Но как любил повторять Ерикан: «История не знает слова 'если». Аллариз здесь, Юти тоже. Один из них сегодня одержит верх, другой погибнет. Все на зависть даже чересчур просто.
Сейчас Перевертыш спал или находился в каком-то странном состоянии, где экономил силы. Своим извращенным разумом существо все же понимало, что пищи здесь не так много, поэтому растрачивать собственную энергию глупо. Юти вспомнила о скорпионах в южных землях. Дети ради шутки бросали рядом с костром. Скорпион не пытался убежать, он тут же замирал, будто погибал. Однако когда костер догорал, скорпион приходил в себя и проворно удирал.
Юти еще раз осмотрела владения подземного короля, осознав самое главное — бесшумно подкрасться к нему, чтобы нанести сокрушительный удар, она не сможет. Помешает костяной ковер под ногами. Одаренная перехватила копье поудобнее, еще раз рассмотрев Аллариза, сердце мерно гоняло ее горячую кровью — тук-тук-тук. С четвертым ударом древко засвистело в этом склепе, устремившись к цели.
На мгновение девочке показалось, что Перевертыш среагировал на звук быстрее, чем острие пробило грудину. Только этим Юти могла оправдать свой промах. Копье не разорвало сердце, пролив проклятую кровь, а лишь вонзилось в туловище, застряв в нем.
Темные бусины рубиновых глаз сразу сфокусировались на обидчице. Что еще удивило Юти, Аллариз не закричал. Он не издал ни малейшего звука, будто один из тех скелетов, лежащих под его ногами. Одаренная даже подумала, может, все дело в том, что сам Перевертыш уже давно мертв?
Однако в следующее мгновение Юти поменяла свое мнение. Потому что мертвые не пытаются тебя убить. А вот это мерзкое создание, засеменив своими толстыми лапами-ногами, проворно устремилось к девочке. Аллариз хотел затоптать обидчицу, проткнуть ее насквозь, явно не желая остаться в долгу.
По ходу он пытался вытащить из себя копье, чтобы обратить и его против Юти. Но то ли за время нахождение в небытие мышцы Перевертыша настолько ослабли, то ли Одаренная метнула копье так хорошо, что у Аллариза ничего не вышло.
Один за одним тем временем вспыхивали кольца на пальцах Юти. Девочка понимала, что она значительно сильнее крысопаука. Единственное, до головы дотянуться никак не получится, ростом Перевертыш вдвое превосходил Одаренную. Она попыталась в прыжке добрался до крысиной морды, однако Аллариз успел среагировать, оставив на теле Юти след от собственных зубов, да вдобавок ударил руками, отбросив в сторону. Пусть верхние конечности и были у Перевертыша хилыми, однако их сил хватило, чтобы Одаренная при падении больно ударилась боком.
Юти считала себя не просто воином, тупо следующим по пути Аншары. Девочка искренне думала, что она сообразительная, а иногда и умная. Ерикан, между прочим, за все время даже шесть раз похвалил Одаренную (Юти считала). Потому девочка сразу поняла, что пытаться решить исход поединка одним ударом — а именно отрубить голову мерзкому чудовищу, ей не дано.
В скорости Аллариз почти не уступал Одаренной. Видимо, потому он без особого труда и разобрался с разведчиками Обугленной перчатки. К тому же ноги Перевертыша действительно представляли смертельную опасность. Юти подумала, что они вполне способны если не пробить доспех насквозь, то смять его настолько, что человек погибнет от переломов и внутреннего кровотечения.
Однако помимо колец на левой руке загорелось еще одно, чуть ниже, на ноге. Юти продолжала танцевать вокруг бесконечных ног Аллариза, наблюдая за ним, но в то же время в голове девочки извергался идеями мысленный вулкан. Одаренная лихорадочно искала выход из сложившейся ситуации, одновременно следя за своим дыханием, концентрацией и правильностью движений.
Внезапно Юти осознала, что данная битва напоминает ей — обычную тренировку. Потому Ерикан и был так спокоен, отправляя ее к Перевертышу. Он знал, что его ученице не будет ничего угрожать. И именно в этот момент все изменилось.
Теперь Юти противостояло не смертоносное существо, а потерявший рассудок урод, по какой-то непонятной причине еще носящий кольца Аншары. ВСЕ ЕЩЕ НОСЯЩИЙ.
Мысль была такой громкой, что у девочки зазвенело в голове. Будто Ерикан дал звонкий подзатыльник своей ученице. И именно теперь для Юти все встало на свои места.
Сиел — это правая нога. Да, все осложняется тем, что у Аллариза их чуть больше, чем одна. Но ничего, главное наметить цель.
Юти в очередной раз уклонилась от широкого шага-выпада и ударила мечом по ноге. Она слышала хруст и какие-то громкое шипение, все, что смог выдавить из себя Аллариз. Ничего предпринять Перевертыш не успел, потому что вторым ударом Юти избавила чудовище от конечности.
Мерзкая бурая жижа стала заливать каменный пол, где только что находилась Одаренная. Теперь дикая кошка с набухшими мышцами и поднятым мечом стояла в другом краю залы, попирая кости погибших здесь существ. Капли крови Аллариза стекали по ее пальцам, мимо горящих колец.
Перевертыш не бросился, скорее заковылял к девочке-ягуару, которая замерла для смертельного прыжка. Аллариз даже не понял, в какой момент та пролетела под ним. А пока Перевертыш разворачивался, она молниеносно рванула обратно. И с глухим стуком, поднимая в воздух костяную пыль, упала еще одна нога.
Нечто, бывшее когда-то человеком, подающим надежды сиел, с трудом сохранило равновесие. Теперь ни о какой победе в поединке не шло и речи. Все чаяния оказались направлены лишь на на милость второй стороны. Но это крохотная девочка, будто рожденная в крови старого бога войны, не знала жалости и сомнения.
Ерикан говорил, что самое опасное для воина — упиваться собственной силой. Юти понимала, о чем он. Девочка испытала нечто подобное, там, на арене в Райдаре. Ерикан говорил, что если можно закончить бой быстро, то именно так и должно поступить.
Вот и Юти сейчас не наслаждалась беспомощностью противника. Смертоносным вихрем пронеслась она, лишая его третьей конечности. И уже было настроилась по последнюю, тем более Перевертыш к тому времени окончательно завалился набок, когда поняла — подобного не потребуется.
Для Одаренной трансформация тела была тайной наукой. Она не знала, каким образом работает превращение человека в того же волка (а говорили, что искусные кехо способны и на это) или как умалишенный убийца становится тварью с паучьими ногами.
Одно Юти знала точно, тело каждого воина — совершенный сосуд для дара. Если повредить сосуд, то возникнут серьезные проблемы с его наполнением. Оттого среди просителей в храмах Аншары никогда не было калек.
Нечто перед ней, лежа на полу и содрогаясь в агонии, оборачивалось. В то самое создание, которым было при жизни. В человека. Отрубленные паучьи лапы стягивались, теперь напоминая усеченные, худые ноги. Будто принадлежавшие нищему, давно не видевшему куска хлеба.
Расплывалась по лицу крысиная морда, посветлели рубины хищных глаз, разглаживалась тонкая, испещренная шрамами, кожа. Прошло совсем немного времени и перед Юти лежал обнаженный худой человек. По его затравленному взгляду было видно, что рассудок давно покинул его. Остались лишь первобытные чувства, благодаря которым он и существовал. Но не жил.
Аллариз умер бы и сам, слишком серьезна оказалась рана. Однако Юти видела в его глазах страх и боль. Потому это было не убийство. Скорее избавление от мук. Короткий быстрый удар в точку разума, хруст позвонков и взгляд грозы Конструкта похолодел, запечатав в себе навечно смесь злости и обиды.
Юти отошла от свежего трупа, брезгливо оглядывая уродца с четырьмя тощими ногами с одной стороны и оставшейся единственной с другой. Вытерла о тряпье меч и вложила его в ножны. Она решила оставить эту безделушку себе, уж очень та ей понравилась. После Одаренная подняла один из закованных в броню скелетов и потащила за собой. Тергуну и его коротышкам понадобятся доказательства, а возвращаться в эту залу Юти больше не хотелось.