Юти даже не вздрогнула, когда Вельды стали разматывать ее обноски в глухом подвале без окон. Краска не залила щеки девочки, когда морщинистые руки старух, а для подготовки Одаренной почему-то отрядили именно пожилых женщин, принялись тереть ее мокрыми тряпками, без стеснения обсуждая скудное для услады глаз тело Юти. Девочка даже не почувствовал, когда грубая ткань белого балахона легла на ее плечи.
Лишь мерзкий, скрипучий, словно оскверненные чресла самого Инрада, голос Ерикана заставил ее вернутся из небытия. И она поняла, что стоит сейчас в той самой комнате, соединив, как и бывший учитель, руки «лодочкой».
— Я хочу помолиться с тобой в последний раз. Напомнить одну историю.
Юти ничего не сказала. Ей было противно произнести хоть слово, чтобы ответить Ерикану. Правда, как оказалось, тому и не нужно было разговаривать с девочкой.
— И когда пришла Аншара во дворец к Королю Королей, который сказал ей: «Отныне ты будешь служить мне, как служит солдат, сапожник, плотник, мясник, ткач, торговец и портной. И Аншара склонила голову. 'Я буду служить тебе, ровно так, как служу и солдату, и сапожнику, и плотнику, и мяснику, и ткачу, и торговцу, и портному. Потому что я принадлежу всем и не принадлежу никому. Ибо теперь я Король Королей, пусть трон мой пуст, корона потеряна, но и ты отныне лишь паства моя. Платье твое красно, как кровь. А алый цвет сулит невзгоды».
Ерикан замолчал, склонив голову и едва коснувшись своей «лодочкой» рук Юти. Тогда как девочка будто пробудилась от долгого сна. Все внутри нее затрепетало, как птица, только запертая в клетку, что бьется о прутья и не может примириться с заточением.
Потому что она знала наизусть «Пленение благочестием», стих, пересказывающий тот самый разговор Аншары с Иеронихом. Называемым не иначе, как Король Королей. А еще Юти помнила и могла поклясться чем угодно, что в том стихе не было ни слова про красное одеяние правителя и присказку, которую знали только она и отец.
«Алый цвет сулит невзгоды» — вновь прошелестело у нее в голове голосом тихого призрака.
— Ты умная девочка, — после долгого молчания произнес Ерикан. — Иди к началу всего, в этом смысл. Пусть у тебя все получится.
Дверь закрылась за учителем, а Юти осталась в крайне встревоженном состоянии. Словно все произошедшее прежде оказалось глупым миражом, вуалью, которой пытались накрыть голову Одаренной. И теперь наконец сняли.
Ерикан не случайно поведал ей именно этот стих. Меньше всего он походил на молитву. Аншара пришла во дворец к правителю, облаченному в красное одеяние, к Королю Королей. И разрушила его власть, став одновременно подданной и вместе с тем не приняв его волю.
Идти к началу всего. К Аншаре? Нет, это немного не то. Надо понимать слова учителя в более приземленном смысле.
Слабая догадка родилась в голове Юти, и девочка вместе с тем испугалась своего предположения. Что, если она все неверно истолковала? Что, если Ерикан говорил совершенно о другом?
Заскрипели петли, отворяя дверь в новый для Одаренной мир. Нервы девочки оказались так расшатаны, что она едва не закричала от этого ужасного звука. И торопливо погасила кольцо разума, все это время горевшее на пальце.
На пороге стояли три буробалахонные женщины, будто бы существа совсем без лиц, мыслей и намерений. Нечто, исполняющие лишь волю Красной Вдовы и являющиеся ее отростками, словно корни, являющиеся только продолжение дерева.
— Пора, Сестра, — сказала одна из них. — Вскоре луна взойдет на небосвод.
Юти кивнула, сделав шаг вперед и поняв, насколько неудобно ее новое одеяние. Одаренную и раньше интересовало, зачем женщины носят жутко обременительные для ходьбы и езды верхом платья, тогда как штаны и сапоги не в пример лучше.
— Сестра…
Девочка обращаясь одновременно к той Вельде, которая с ней заговорила и вместе с тем ко всем сразу. Юти боялась больше всего сейчас одного — выдать свою догадку неуместным вопросом. Но и получить подтверждения тому, что она на верном пути, было попросту необходимо. И Одаренная подбирала каждое слово.
— Сестра, где похоронена первая Наставница Вельд?
— В местном склепе. Где и все остальные, дитя.
— Наверное, она прожила долгую жизнь?
— Нет… — нехотя ответило «балахонное лицо». — Ее место заняла более сильная Сестра, а Наставница отправилась на помощь к нашей Матушке.
Юти проявила всю свою силу воли, чтобы не улыбнуться. Под Матушкой Вельды явно имели в виду Аншару. И отправиться к Богине означало на всех языках только одно — умереть.
— Алый цвет сулит невзгоды, — беззвучно прошептала Юти. И добавила. — Но не мне.
Девочка уверенной походкой вышла из подвала особняка Наместницы, и белым пятном в бурой неуклюжей массе поплыла навстречу своей судьбе. Ей даже показалось, что за одним из многочисленных поворотов она на мгновение увидела блеск знакомых васильковых глаз. Юти знала, что Ерикан не покинул город, не оставил ее. Пусть и жестоко, но он в очередной раз преподал девочке урок, который только предстояло усвоить.
Наместница уже ждала ее в той самой зале. Теперь света здесь было намного больше. К тому же добавился скромный алтарь с наполненной чем-то темным чашей, узкие полоски ткани и кривой нож. Юти с содроганием посмотрела на предметы приготовления, догадавшись об их назначении, но не подала виду.
— Молодец, — приободрила ее Наместница. — Ты хорошо держишься. Я волновалась гораздо больше в свое время.
А следом Наставница легким движением скинула с себя красное одеяние, оказавшись совершенно обнаженной. Юти не могла оторвать глаз от гладкой кожи Наместницы, ее вырезанных страстью и красотой изгибов бедер, ровных и высоких, несмотря на возраст, грудей.
И между тем тело главной Вельды не было приятно той мягкостью, которые любят мужчины, жадно сминая в своих руках. Наместница оказалась подтянута, лишь с легким намеком на обширность линий в районе живота и ягодиц. Наставница напоминала Юти старый, чуть подернутый ржой, клинок, который в руках знающего человека еще может пролить немало крови.
Сестры сдернули с Юти белый балахон. Теперь в зале были только Вельды, тогда как стража покинула особняк Рисы.
Наместница с интересом и без всякого стеснения разглядывала тело Юти, как портной изучает платье, сшитое из крепкого материала. Риса даже провела тыльной стороной ладони от груди до живота девочки, явно размышляя о чем-то своем, однако не проронила ни слова. А после вернулась к алтарю.
— Сегодня мы собрались возблагодарить Аншару за то, что она помогла еще одной сестре найти путь в нашу Обитель. Сегодня еще одна Вельда обрела свой дом, где будет жить в полном послушании к воле старшей Сестры.
Голос Рисы растворился в сонме утробного мычания остальных сестер. Больше не было бурых балахонов, окружающих Юти. Обнаженные Вельды: старые, молодые, толстые, худые, но все сплощь — Одаренные, сплелись руками в единый организм и теперь, раскачиваясь из стороны в стороны, издавали тот самый звук, похожий одновременно на отголосок затихающего колокола и звон переката горного ручья.
Нос Юти защекотало от сладких благовоний, от дыма закружилась голова, а глаза Рисы словно отделились от Наместницы. Теперь они быстро перемещаясь вокруг девочки. Как Одаренная не пыталась, она так и не могла угнаться за их бегом. Да, если честно, не больно-то и хотела.
Риса все говорила и говорила. Ее слова давно не несли смысл для Юти и стали водами бескрайнего моря, в которое погружалась Юти. А странный звук, издаваемый Вельдами, теперь поселился в голове девочки. И, казалось, исходит из нее, лишь отражаясь от Сестер.
И когда Юти ощутила, что именно она является центром мироздания, что именно она управляет всем, зал замер. Застыли с явным нетерпением Вельды, грозной тенью нависла над алтарем Наместница с кривым ритуальным ножом в руке и будто бы даже огонь в свечах оцепенел.
Со стороны показалось, словно Наставница неумело повернула оружие, потому что из сжатого кулака полилась тонкая струйка крови, падая в чашу. Однако, глядя на пораненную десницу Риса улыбалась. И девочка поняла — все это крохотная часть чего-то общего. Сама она — часть чего-то общего.
— Дай руку, дитя, — вкрадчивый голос Рисы, несмотря на едва уловимый шепот, прозвучал набатом в голове Юти.
Девочка вскрикнула, когда холодная сталь клинка разрезала ее ладонь и теплая кровь закапала в уже наполненную чашу. После Риса проворно замотала одним из кусков ткани рану Юти и поцеловала девочку в губы. При этом груди Наместницы коснулась Одаренной, а сама Одаренная затрепетала, как ранний цветок на осеннем ветру. Часть Рисы соединилась с Юти.
Наместница отстранилась, мягко ступив за спину девочки, а ее место заняла молодая щербатая Вельда с крохотной грудью и тонкими длинными волосами. И снова чаша вкусила порцию свежей крови, а губы Юти — кроткий поцелуй.
Сестры сменялись друг за другом, воздавая честь Аншаре и соединяясь с новой Вельдой полным тайны поцелуем. Старухи, молодые девушки, горбуньи, красотки — все прошли через странный ритуал, оставляя часть себя на дне чаши. Пока наконец Наместница вновь не возникла перед Юти.
Риса взяла чашу двумя руками и высоко подняв перед собой, припала к ней губами. Она пила жадно, подобно путнику в пустыне, который наконец нашел колодец. И будто раскаленная медь стекала по ее изящной шее, полным грудям, сладострастному животу, теряясь в треугольнике волос.
Если бы учитель не твердил все время Юти, что именно она и является воплощением Аншары, то сейчас девочка сказала бы точно и без всякого сомнения — богиня перед ней. Однако вдоволь насладиться зрелищем, от которого у Одаренной становилось жарко в животе, не удалось. Риса решительно оторвалась от чаши и передала ее Юти.
Первый глоток обжег девочке горло, второй заставил сердце биться чаще, после третьего жар в животе стал теплым, добрым, не причиняющим боли. Это было вино. Редкое, доставляемое сюда через Красное и Тимерские моря для лучшего созревания в пути. Этот виноград напитывался жарким солнцем Карибана, собирался в каменистых холмах предгорья острова и поговаривали, что в своих плодах хранил все тайны мира. Вино стоило невероятно дорого, да и по вкусу уступало винам западным.
Юти оторвалась от чаши, которую сразу же кто-то подхватил из Сестер. А на губах девочки так и осталось — кровь и вино. Ее душе было невероятно легко и спокойно. Будто она действительно впервые за все время нашла то, что давно искала. Словно Юти обрела покой.
Бархатистая рука Рисы коснулась ее, потянув за собой. Наставница не шагала, порхала над камнем пола, кружась в неведомом танце. И пусть музыки не было слышно, Юти чувствовала ее.
Вокруг возникали Сестры с бурыми пятнами крови и вина на груди. Кто-то под стать самой Рисе, плавно переступал с места на место, словно не являясь частью этого мира. Другие оставались возле алтаря, остервенело кружаясь и вскидывая руки. Однако сейчас Юти поняла, что все вместе они часть некоего единства. Все вместе они невообразимо хороши. И именно тогда не девочка, а девушка, новая Вельда, пустилась в пляс вместе со своими новыми Сестрами.
Юти не знала, сколько это продолжалось. Как не понимала, что и зачем она делает. Но искренне считала — в этот момент она совершенна. В этот момент она самая желанная и красивая женщина в мире. Наверное, подобное ощущали и другие Вельды.
Сознание и возвращение в гнусный и жестокий мир, наполненный гвардейцами, Воронами, Императором и, в конце концов, Ериканом, произошло внезапно. Юти замерла, стоя у алтаря, возле уже пустой чаши.
Голову давило от невидимых тисков, но гаже всего оказалось внутри. Будто Юти показали красоту королевского дворца, а после вернули в трущобы нищих. Угостили свежайшим пудингом, а затем заставили есть луковую похлебку.
В себя пришла и большая часть Вельд. Некоторые из них, обнаженные, сидели на полу, другие торопливо натягивали балахоны, пытаясь прикрыть свои сакральные тела. Танцевали единицы из Сестер. Только теперь Юти осознала, что со стороны подобное смотрится странно и даже нелепо. И с содроганием подумала, что совсем недавно сама была на их месте.
— Возьми, — от прикосновения рук Рисы Юти невольно вздрогнула. — Можешь одеться.
Наместница протянула бурый балахон девочке, в который та тут же вцепилась, принявшись натягивать на себя. Сама Риса неторопливо и явно не стесняясь собственного тела, накинула красное одеяние.
Алый цвет сулит невзгоды — обожгло сознание Юти.
Словно послание из другого мира на скрижалях в храме старых богов.
Юти заскрипела зубами, возвращая себя в действительность. Она воин. Не Сестра чужим женщинам и не Вельда тайного знания Аншары. Вряд ли вообще существующего. Она воин, который идет по пути.
— Возвращение всегда тяжело, — погладила ее Риса. — Особенно в первый раз. Зато теперь ты одна из нас. И никто не сможет силой забрать тебя отсюда.
Юти еле сдержалась, чтобы не отстраниться от ласк Наставницы. И даже улыбнулась. В том числе и тому, что Риса не заметила изменений в своей новой Сестре. Наместница не поняла, что сейчас новая Вельда следовала совету учителя — шла к началу всего.
— Все в порядке, Наставница. Мне кажется, что теперь я наконец-то дома.
— Ты даже не представляешь, Сестра, насколько твои слова близки к истине.
— Только меня интересует один вопрос. Недавно одна Сестра сказала, что место первой Наставницы заняла более сильная Сестра.
— Да, — еще не ведая, что крохотная девочка в бесформенном балахоне загоняет ее в ловушку, ответила Наместница. — Наставницей может стать только одна из Вельд. И либо по праву наследования, либо по праву сильного. Достаточно бросить вызов.
— Я бросаю тебе вызов, Наставница.
Улыбка сползла с лица Рисы, а на место ей пришел гневный оскал.
— Я бросаю тебе вызов! — медленно и громко, чеканя каждое слово, произнесла Юти.
Если прежде зал был наполнен звуками: кряхтением Сестер, шуршанием одежды, шлепаньем голых ног о камень, то ныне все замерло. Теперь, со второго раза, до Вельд стало доходить случившееся. Их новая Сестра, совсем еще девчонка, прошла инициацию и сразу бросила вызов самой Наставнице. Не только неведомая наглость, но и еще и глупость, граничащая с самоубийством.
Злость недолго жила в глазах Рисы. Вскоре ее заменило искреннее веселье, которая Наставница и не пыталась скрывать. Вместо этого она громко захлопала в ладоши и расхохоталась.
— Проклятый Ерикан! Сколько лет прошло, а он все еще обставляет меня. Вот только как⁈ За вами же все время следили, слушали. Он ни словом не обмолвился, что тебе нужно бросить вызов мне!
Юти промолчала, благо, Риса и не ждала ответа. Отсмеявшись, она сказала уже громко и без всякой тени усмешки.
— Вы все слышали Сестры. Вельда бросила вызов Наставнице. И теперь исход нашего противостояния решит поединок в одном из четырех направлений. Сестра Зерка, принеси вельхедиловые путы.
Одна из старух встрепенулась и быстро, насколько могла, бросилась вон из залы. А тем временем Риса обернулась к Юти. Ее лицо вновь изменилось, словно превратившись в кусок воска, на котором теперь оказались видны все морщины. Будто бы вся красота, заключавшаяся в жизни, бившая горным ключом из Наставницы, мгновенно покинула ее.
— Ерикан провел меня. Вот только не облегчил тебе жизнь. Видишь ли, дитя, ты не знаешь всех условий поединка. И вряд ли они тебе понравятся. Но мы хотя бы посмотрим, неужели старик и вправду в этот раз нашел воплощение Аншары, если так цепляется за тебя?