- Пройтись вокруг дома, ты хочешь сказать?
- Да, сэр.
- Подумай хорошенько. Ты уверен, что не видел рыжеволосую молодую девушку в жёлтом платье поблизости от комнаты мистера Кестреля или в окрестностях дома?
- Уверен, сэр.
- И ты не видел никаких незнакомцев?
- Нет, сэр. Я бы сграбастал кого угодно, что околачивался бы возле комнаты моего хозяина.
- Это значит, что ты никого не видел?
- Не видел, сэр.
- А во время прогулки? Видел ли ты кого-нибудь незнакомого, что приближался бы к дому – или спешил бы прочь?
- Нет, сэр. – Брокер снова потупил взор.
- Могу я спросить? – Вступил Джулиан.
Сэр Роберт склонил голову.
- Когда ты выходил из моей комнаты, окна были закрыты?
- Да, сэр. Я сам их закрыл.
- И запер на задвижки?
- Да, сэр. Если этого не сделать, от ветра они начинают стучать. Я заметил прошлой ночью.
«Вот тебе и теория, что кто-то залез в окно». – Подумал Джулиан.
- А как насчёт ключа? Ты помнишь, где в последний раз видел его?
- Должно быть, в двери, сэр.
- «Должно быть» или в двери?
- Я точно не помню, сэр. Обычно я оставлял его в замке изнутри, не вынимал и ничего с ним не делал.
- Не мог ли ты запереть дверь перед и оставить ключ на столе в коридоре?
- Зачем мне это делать, сэр? – Спросил Брокер, широко раскрыв глаза.
Джулиан вздохнул и покачал головой.
- Не имею ни малейшего представления.
Глава 10. Медицинские озарения
- Есть у вас причины сомневаться в словах вашего слуги? – Спросил сэр Роберт, когда они с Джулианом поднимались в кабинет.
- Ни единой.
- Вы никогда не ловили его на вранье?
- Он служит у меня два года, и у меня никогда не было причин не доверять ему. – Эти слова были чистой правдой, пусть и не без лукавства.
«Бога ради, чем бы Брокер не промышлял прежде, он стал образцом честности с тех пор как поступил на работу ко мне, и он не заслуживает того, чтобы сейчас таким образом ворошить его прошлое. Сэр Роберт обязательно придал бы этому значение – и, дерзну подумать, у него были бы все основания. Он не знает Брокера, как знаю я, и когда происходит преступление, нет ничего естественнее, чем подозревать закоренелого преступника. Но карманник и убийца – совсем не одно и то же. Я скорее поверю, что сам убил эту девушку, одурманенный галлюцинациями, чем в то, что к её смерти приложил руку Брокер».
В кабинете сэра Роберта они нашли МакГрегора, ходившего взад и вперёд. Он уже закончил осмотр и предложил всем вернутся к комнату Джулиана, чтобы он мог объяснить всё, что думает о преступлении там, где оно было совершено. Сэр Роберт приказал Роулинсону пойти с ними и записывать.
По пути сэр Роберт поделился с доктором теми крупицами сведений, что удалось получить от слуг. МакГрегор особенно заинтересовался словами Брокера о том, что тот покинул комнату хозяина почти в полпятого.
- Это более или менее совпадает с тем, что я думаю о времени смерти. Я не верю, что она могла быть убита задолго до половины пятого, иначе rigor mortis[27] был бы сильнее.
- Так когда же она могла быть убита? – Спросил сэр Роберт.
- Что ж, очевидно, что она была мертва к шести, когда Кестрель нашёл её, но я предполагаю, что к этому мигу с её смерти прошло от двадцати минут до получаса. Он сказал, что тогда тело ещё не остыло окончательно, значит убийство произошло какое-то время назад – особенно с учётом покрывала и одеяла, что замедляли остывание. Стало быть, можно сказать, что жертва была убита не раньше половины пятого, но не позже чем без двадцати шесть. Это примерная оценка, но лучшего у меня нет.
- Синдерби узнаёт, где находились все слуги между половиной пятого и шестью. – Сообщил сэр Роберт. – Чем скорее мы очистим их от подозрений, тем лучше.
Они вошли в комнату Джулиана. Шаль, чепец и перчатки девушки всё ещё были сложены на стуле, что стоял у стены. Вся остальная одежда, вплоть до нижнего белья, была уложена на кресло. Полог кровати задёрнут. Джулиан постарался не думать о том, что за багровыми занавесями эта девушка лежит обнажённая и холодная.
Опустевший ридикюль нашёлся на столе. Вокруг было разложено его бывшее содержимое – гребень для волос, катушка ниток с воткнутой в неё иголкой, пригоршня монет и белый батистовый носовой платок, перепачканный грязью. Джулиан поднял платок и пробежал по нему глазами.
- Монограммы нет. – Сказал МакГрегор. – Я проверял. Увы, у неё нет ничего, что позволило бы понять, кто она – ни букв на платках, ни бумаг, ничего. В ридикюле нашлись только обычные женские безделушки.
Рядом с ридикюлем лежало янтарное ожерелье и серёжка. Было там и ещё одно украшение – посеребренное, примерно в дюйм шириной, похожее на раковину морского гребешка на голубой ленте. Джулиан взял его в руки.
- Я не помню, чтобы видел это раньше.
- Она носила его на шее, под платьем. – Пояснил МакГрегор. – Я нашёл его, только когда снимал с неё одежду.
- Любопытно. – Протянул Джулиан. – Думаю, оно должно что-то значить для неё. Ценности оно не имеет – серебра тут крохи. Такое скорее мог бы носить ребёнок. Похоже, будто это старый подарок из детских времён – он довольно поношен, хотя хозяйка явно чистила его.
Сэр Роберт, слушая рассуждения Кестреля, нахмурился и повернулся к МакГрегору.
- А теперь, доктор, пожалуйста, будьте добры рассказать нам то, что вы узнали.
Роулинсон сел на стол, что стоял в оконной нише и приготовился писать. Сэр Роберт стоял очень прямо, положив руку на каминную полку, будто позировал для портрета. Джулиан методично осматривал одежду девушки, время от времени бросая взгляд на доктора, когда тот говорил что-то особенно интересное.
- Девушку ударили острым заточенным орудием. – Начал доктор. – Удар был нанесён в нисходящую часть аорты – это важнейший сосуд, идущий от сердца – и убил жертву почти мгновенно. Рана примерно четыре дюйма в глубину, но орудие убийства могло быть немного короче. На теле лишь одна рана, нет ни царапин, ни порезов – убийца нанёс всего один удар.