Брокер сидел, уставившись на стол, будто собирался запомнить каждую трещинку в нём. Молли закусила губу, а в её глазах появилась боль.
- Я жду ответа, Молли. – Не отступал сэр Роберт.
- Я… Я не знаю, что ответить, сэр! Я навредила мистеру Брокеру?
- Послушай меня очень внимательно, Молли. Сейчас ты говоришь не только с хозяином этого дома, но с мировым судьёй, что защищает закон его величества. Ты обязана полно и правдиво отвечать на вопросы, что я задаю.
- Д… Да, сэр.
- Теперь я спрошу ещё раз. Откуда ты знаешь, что мистер Брокер не возвращался домой через заднюю дверь в крыле слуг?
- Потому что я видела его, сэр. Я была вон там. – Она указала на большой ореховый шкаф, стоявший у дверей, ведущих в служебный коридор. – Я встала из-за стола, потому что Питер пролил эль на скатерть, и тот затёк под мой стул, а тут мистер Брокер появился из той двери и извинился, что опоздал на ужин. Я не слышала, как он подходил и испугалась – подпрыгнула и сказала «Боже мой, мистер Брокер, как вам не стыдно так пугать девушку». Я немного подразнила его за то, что он опоздал. Так что он пришёл в людскую из главного дома. Это всё, что я помню, сэр, честно.
- Отлично, Молли. Спасибо. – К щекам сэра Роберта вновь прилила кровь, а голос стал звучать ясно и громко. – Брокер, твои слова вызывают проблему. Ты сказал, что вышел прогуляться вскоре после половины пятого. Молли говорит, что ты пришёл на ужин со стороны главного дома через двадцать минут. Я бы хотел, чтобы ты объяснил, как ты попал в главный дом снаружи. Мы знаем, что ты не проходил ни через парадную дверь, которая была закрыта, ни через оранжерею, где были мы с леди Фонтклер.
Брокер встал и посмотрел в глаза сэру Роберту.
- Я не ходил гулять, сэр.
Остальные слуги уставились на камердинера, затаив дыхание.
- Тогда где ты был, когда покинул комнату мистера Кестреля сегодня днём?
Брокер бросил полный раскаяния взгляд на хозяина и выпалил:
- Я ходил в комнату, где хранят ножи и пистолеты!
Слуги вздрогнули, раздались вздохи, перешёптывания и толчки.
- Синдерби, ведите его в мой кабинет для допроса. – Оживлённо распорядился сэр Роберт. – Роулинсон, вы будете записывать показания. Мистер Кестрель, вы также можете присутствовать – это ведь ваш слуга.
Синдерби осторожно приблизился к Брокеру. Ростом и телосложением констебль превосходил маленького, гибкого камердинера – со стороны это выглядело, будто трусоватый лев подкрадывается к мыши. Но откуда Синдерби знать, на что способен этот малый? Он никогда прежде не имел дела с убийцами.
Но Брокер позволил себя увести. Сэр Роберт сказал, что последует за ними, только сперва скажет несколько слов Трэвису и миссис Кокс. МакГрегор гадал, что теперь делать ему. Он мог бы остаться здесь и помочь унять волнующихся слуг. Он мог присоединится к Фонтклерам и Крэддокам за тем, что осталось от ужина. Или же, он мог пойти в кабинет сэра Роберта и послушать, что кестрелев слуга скажет в своё оправдание. Доктор стоял и размышлял, как вдруг кто-то схватил его за руку. МакГрегор повернулся и увидел искренние, горящие глаза Кестреля.
- Он не делал этого. – Прошептал молодой человек. – Он не мог сделать этого! Я знаю его.
МакГрегор напомнил себе, что он не доверял Джулиану Кестрелю. Тем меньше причин доверять ему сейчас – когда открылось, что его слуга был лжецом, а быть может, ещё и убийцей. Но доверие МакГрегора к людям часто бывало основано скорее на инстинкте, чем на разуме, а инстинкт сейчас подсказывал, что Кестрель совершенно сбит с толку. МакГрегор знал – он не может просто посмотреть этому парню в глаза и заявить, что уходит по своим делам. Вместо этого он сказал:
- Если ваш слуга невиновен, сэр Роберт быстро это поймёт.
- Почему же, когда есть столько причин признать его виновным?
- Послушайте, сэр Роберт – честнейший человек и мировой судья! Не думаете же вы, что он может обвинить человека в убийстве без веских причин?
- Не знаю, что значит «веские причины». Я лишь знаю, что Брокер чист от подозрений. Сэру Роберту придётся искать убийцу в своей семье. Как, Бога ради, он может быть беспристрастен? Сами подумайте, какой из Брокера получается убедительный преступник – лондонец, чужак, слуга, да ещё не фонтклеровский. Сэру Роберту остаётся только продержать его под замком до суда и закрыть расследование, больше не интересуясь, кто ещё мог совершить убийство!
- Я знаю сэр Роберта много лет – возможно, не меньше, чем вы живёте на свете – и я скажу вам, что он — честнейший из всех людей на свете. Он даст вашему слуге возможность объясниться, а если доказательств не будет, он отпустит его и продолжит расследование, чего бы это не стоило ему и его семье. Он такой человек.
- Молю Бога, чтобы вы были правы.
МакГрегор посмотрел вслед уходящему Кестрелю и неожиданно ухмыльнулся.
- Рад видеть, что вы можете из-за чего-то взволноваться. Я-то уж начал думать, что вас просто вырезали из какого-то лондонского журнала о моде.
- Вы идёте, мистер Кестрель? – Позвал сэр Роберт.
- А вы? – Спросил Джулиан доктора.
- Думаю, мне стоит. – Проворчал МакГрегор. – Вы сейчас в таком состояния, что можете сказать, что угодно, если я вас не придержу.
- О, я не потеряю голову. Я не могу позволить себе это. Мне надо держать себя и свой характер в узде, иначе я ничего не смогу сделать для Брокера. – Его лицо расслабилось, на нём появилась улыбка. – Вы вряд ли поверите, что в Лондоне я знаменит своей невозмутимостью.
- Я не уверен, что вы не нравитесь мне и без него. Но вы правы – сейчас вам как никогда нужна холодная голова.
Глава 13. Никому не друг
В кабинете сэра Роберта зажгли две лампы – одну на его столе, другую – на стоявшем в углу письменном, за который сел Роулинсон. Брокер стоял в центре комнаты под пристальным взглядом сэра Роберта. Джулиан занял стратегическую позицию на стуле рядом с камердинером, так что мог видеть обоих участников грядущего допроса. В комнату вошёл и МакГрегор, за которым колыхалась тень. Ветер снаружи задувал всё сильнее, свирепо гоняя капли дождя по оконным стёклам.
Сэр Роберт обратился к Брокеру.
- Я должен сразу предупредить вас, что вы не обязаны отвечать на мои вопросы. Я не могу требовать от вас свидетельствовать против себя. Но я настоятельно рекомендую поделиться сведениями, если они могут оправдать или объяснить ваши действия. В ином случае я буду вынужден сделать неблагоприятные для вас выводы. Вы меня понимаете?
- Думаю да, сэр.
- Как ваше полное имя?
- Томас Стоукс, сэр.
Сэр Роберт резко поднял голову.
- Я думал, ваше имя – Брокер.
- Брокер – это прозвище, сэр.
- Вы знали, что Брокер – это не настоящее имя? – Спросил сэр Роберт.
Прозвище, насколько знал Джулиан, было дано Брокеру за что он ловко служил «посредником» между содержимым чужих карманов и скупщиком краденого[31].
- Брокер сообщил своё настоящее имя, когда я нанимал его. Но он сказал, что привык откликаться на «Брокер», и я подумал, что ему это подходит и стал звать его так. – Он с нажимом добавил. – Не имею ни малейшего представления, откуда это прозвище взялось.
У Брокера отвалилась челюсть, и он затряс головой в знак протеста. Джулиан метнул в него предостерегающий взгляд, что говорил: «Не будь ослом. Я наврал ради тебя и буду врать дальше. Если ты меня остановишь, навредишь обоим».
- Что значит это прозвище? – Спросил сэр Роберт.