- Должно быть, чтобы отвести подозрения от себя. Скажем, он всю ночь держал девушку у себя в комнате, весь следующий день она тоже была с ним – в то время, когда он сказал, что лёг поспать. Она могла из-за чего-то разозлиться или угрожать ему… угрожать… да, угрожать, что пойдёт к сэру Роберту и леди Фонтклер и расскажет им, как он её сюда притащил.
- Мне не вериться, что Гэй убил бы человека, только чтобы не сердить дядю.
- Не знаю. Хорошие отношения с сэром Робертом в его интересах. Гэй вечно по уши в долгах, а сэр Роберт уже не раз выручал его. Неважно – просто предположим, что он решил избавиться от девушки по какой-то причине. Выдумал какой-то предлог, что заманить её в вашу комнату между половиной пятого и половиной шестого, зная, что в той части дома в это время никого не бывает. Раздобыл где-то нож и убил её. Потом уложил её на кровать, укутал – Бог знает зачем, если только это не извращённое чувство юмора. А когда тело нашли, притворился, что ничего об этом не знает.
- Неплохая теория. Видит Бог, его рассказ о том, что он прилёг поспать днём, шит белыми нитками. А оставить труп в моей постели и посмотреть, что я буду делать – вполне похоже на Гэя. Но остаётся ещё легион вопросов. Если он привёл эту девушку прошлой ночью, то зачем заходил ко мне и сидел у меня, будто ему больше было нечем заняться? И почему утром поехал на конскую ярмарку? Ещё остаётся то, как он воспринял новость об убийстве. Он был в таком же ужасе, как все мы. Конечно, он может оказаться удивительно искусным актёром, но… – Джулиан пожал плечами и покачал головой.
- Быть может, на него давило чувство вины или страх быть раскрытым.
- Может быть. Тогда ещё труднее поверить, что один и тот же человек способен убить девушку и подложить её тело в чужую кровать и в тот же день чувствовать такое раскаяние.
- Чем больше мы говорим об этом, тем больше всё запутывается. Я уже не знаю, как вы заставили меня подозревать Гэя. Я знаю Фонтклеров уже тридцать лет, и не поверю, что кто-то из них способен на это преступление. Скажу начистоту – я скорее соглашусь, что виновен ваш слуга, чем кто-то связанный с сэром Робертом или леди Фонтклер.
- Я понимаю. Удивительно, что вы остаётесь беспристрастным. Вы легко могли убедить себя, что убийцей был Брокер и отмахнуться от любых улик против Фонтклеров.
- Поверьте, мне бы очень этого хотелось. Но дело в том, что я не считаю вашего слугу убийцей. В нём есть что-то – лицо, манера говорить, его… приятность что ли, хотя такое слово смешно звучит по адресу молодого человека.
- Я понимаю, что вы имеете в виду. Я так же воспринял Брокера, когда мы впервые встретились – а ведь тогда он был таким же чумазым и невзрачным, как и все выкарабкавшиеся из Ист-Энда. Но у него есть дар быть превыше обстоятельств. Кажется, что в какие бы неурядицы он не угодил, это лишь ошибка, которая скоро будет исправлена. Он служит у меня два года и доказывал свою ценность уже сотню раз. Проще говоря, Брокер похож на ангела больше всех, кого я знаю.
МакГрегор задумчиво посмотрел на собеседника.
- Вы загадка, Джулиан Кестрель.
- Я думал, мы говорим о Брокере.
- Так и есть. Но когда мы говорите о нём или об убийстве, вы искренни. Когда же вы говорите о себе, то отделываетесь пустой болтовней. Если бы я просто встретил вас за ужином, и не было бы никого убийства или иного печального происшествия, я бы думал о вас так же, как в первый миг знакомства – просто франт, тщеславный, легкомысленный и на беду себе и окружающим чрезмерно умный.
- А теперь? – Спросил Джулиан, почти смущённо.
- Теперь я не уверен. – Ухмыльнулся МакГрегор. – Но если я составлю мнение о вас, я вам сообщу. К слову – как вы собираетесь вести своё расследование?
- Я собираюсь найти ответ на маленькие загадки, надеясь, что они прольют свет на большую. Я хочу спросить мистера Крэддока, почему его упоминание о лесной поляне так расстроило леди Тарлтон. Я хочу поговорить с мисс Фонтклер, потому что не верю, что её глаз художницы мог быть так слеп, когда она проходила мимо моей комнаты. И я должен спросить Гэя – о множестве разных вещей. Но больше всего я хочу знать, как леди Тарлтон порезала руку, но будь я проклят, если знаю, как к этому подступиться, не спровоцировав её. Ещё мне нужно узнать, как убитая запачкала своё платье и обувь. Думаю, завтра я пройдусь по окрестностям и поищу следы. Где-то ведь лежит тот кусочек жёлтого муслина, что оторвался от её юбки. Шансы невелики – но кто знает?
- Она могла порвать юбку хоть неделю назад.
- Сомневаюсь. Я думаю, она заботилась о свей внешности. Она была очень привлекательна, а её одежда стоила немалых денег. Кроме того, у неё в ридикюле была иголка и нитка. Она могла бы заштопать подол за пять минут – женщины умеют делать это даже с завязанными глазами. Но если она порвала его незадолго по гибели, то у неё не было возможности привести себя в порядок.
- Не хочу оскорбить вас, Кестрель, но мне кажется, что из вас вышел бы очень недурной адвокат.
- Я бы не смог носить парик. Когда я вижу барристера[37], то не могу не думать, что он выглядит так, будто ему на голову посадили жесткошёрстного терьера.
МакГрегор усмехнулся и встал.
- Что же, желаю удачи в затеянной вами охоте. Думаю, мы увидимся на дознании, если не раньше.
- На самом деле, я бы хотел встретиться уже завтра.
- Зачем?
- Чтобы ещё раз с вами поспорить, это очень бодрит. На самом деле, я хочу поговорить об убийстве, расследовании и Фонтклерах в целом.
- Послушайте, вы не заставите меня выступить против Фонтклеров!
- Я не хочу, чтобы вы против кого-то выступали. Я больше всего ценю вашу беспристрастность. Здесь каждому есть или что скрывать или кого защищать. Это дом был настоящим клубком интриг ещё до того, как я сюда приехал – у Фонтклеров есть какая-то тайна, которую знает Крэддок и давит этим на них, чтобы устроить брак своей дочери с Хью. Не знаю, связан ли этот секрет с убийством, но не удивлюсь, если это так. Но я знаю, что мои шансы раскрыть убийство зависят о того, что я буду знать о Фонтклерах – их прошлое, характеры, связи. Вы знаете их уже очень долго и, кажется, хорошо понимаете. Ваша помощь будет неоценима.
- Дайте мне вескую причину помогать вам против моих давних друзей и соседей.
- Им ваша помощь не нужна. – Просто ответил Джулиан. – А мне – очень.
МакГрегор сердито на него посмотрел.
- Тогда приходите вечером. Я закончу с пациентами, если не случится чего-то из ряда вон. Помните, то не значит, что я теперь доверяю вам. На самом деле, я просто хочу не спускать с вас глаз, потому что не знаю, чего вы можете натворить сами по себе.
- Спасибо, доктор. Я пока что постараюсь не сеять слишком много хаоса.
- Хаос! Вздор какой-то! И не смотрите так самодовольно!
Вернулись Роулинсон и Синдерби с особыми констеблями. Сэр Роберт раздал им приказы. Им предстояло выяснить, знали ли на землях Беллегарда или в соседних деревнях убитую девушку или хотя бы не видели ли её. Первым делом предстояло расспрашивать в местных трактирах и постоялых дворах. Наконец, констеблям предстояло узнать, не появлялось ли по соседству посторонних в последние несколько дней. Синдерби должен напечатать объявления, где бы давалось описание девушки и предлагалось сообщать всё известное о ней или её убийстве. Сэр Роберт собирался предложить сто фунтов любому, кроме соучастника преступления, кто предоставит сведения, которые помогут добиться приговора преступнику.
Прибыл и гробовщик. Пока он с сэром Робертом обсуждали будущие похороны, Джулиану позволили поговорить с Брокером. Вместе с Синдерби он прошёл в кабинет Роулинсона, где всё ещё сидел его камердинер. По пути Кестрель спросил:
- Он знает, что его собираются перевести в тюрьму?
- Я сказал ему, сэр. Он спокойно это принял.
- А что из себя представляет эта тюрьма?
- Не так плоха, как другие сэр. Темновата, окна там маленькие и высоко. Затхловата, может быть. Холодновата, но в это время года это неважно.
Джулиан, что слышал, какими клоповниками бывают деревенские тюрьмы, предположил худшее. Он остановил Синдерби в коридоре.
- Так. Проследи, чтобы у него была удобная камера, хорошая кормёжка и обогрев, если потребуется. Об этом разговоре ему знать незачем.
- Тут слишком много денег, сэр… Я не знаю, что с ними со всеми делать.
- Делай, что хочешь. Пои его шампанским и корми салатом из креветок и сам угощайся, мне всё равно. Но проследи, чтобы Брокер ни в чём не нуждался. Я приду к нему завтра, и если увижу, что этим пренебрегли или плохо с ним обращались, с тем, кто окажется в этом виноват я буду очень неприветлив. Ты понимаешь?
- Да, сэр.
Они вошли в кабинет Роулинсона – тесную нору. Большую часть помещения занимал дубовый письменный стол, вокруг него гнездились полки со старыми книгами и стопки пергамента.
Брокер спал прямо за столом. Когда вошли Джулиан и Синдерби, он поднял голову и заморгал. Тут его лицо просияло.
- Сэр!
Джулиан почувствовал, что его уже незаслуженно считают спасителем и бросил острый взгляд на Синдерби.