Александр Николаевич тяжело вздохнул, сколько можно сидеть, нужно ехать домой.
По дороге к дому он увидел ларек, в котором продавали цветы. Он остановился, вышел и купил своим девочкам по букету: Маше — ее любимые ромашки, а Дашеньке хризантемы.
Зайдя с букетами домой, он увидел, что его девочки накрывают на стол. Скоро ужин.
Дашенька, увидев отца, с радостным криком «Папа пришел!» побежала к Александру Николаевичу.
Так они с Пашей всегда делали; сначала на руках у мамы подходили его встречать и радостно улыбались, видя его. Потом, когда научились ползать, ползли кто вперед и визжали от радости, а он подхватывал их и кружил. Шуму было много. Первые шаги принесли столько радости, и потом уже на своих ножках его дети бежали его встречать.
Вручив Даше букет из хризантем, он извинился:
— Доча, представляешь, я не знаю, какие у тебя любимые цветы.
— Ничего страшного, папуля, и за эти спасибо. Я люблю лилии.
Подойдя к Маше, он вручил ей ромашки.
— Это тебе, твои любимые.
Маша внимательно смотрела на мужа своими темно-голубыми глазами:
— Что-то случилось? — спросила она. — Спасибо за цветы.
— Потом поговорим, — ответил Александр Николаевич. — А теперь давайте ужинать. Где Павел?
Пока рассаживались по своим местам, спустился Павел. Подростком его назвать было уже сложно, он выглядел старше своих лет. Темные волосы были густыми и слегка вились, подстрижен был сравнительно коротко. На красивом лице выделялись темно-карие глаза и длинные, как у девочки, ресницы.
Дашенька была более светлой, она больше походила на маму. Такая же длинная, ниже пояса, темно-русая коса была ее украшением. Глаза у девочки были большие, темно-голубые, как у мамы. Особое внимание привлекали пухлые губки (так и хотелось их поцеловать).
— Папа, а ты знаешь, Пашу в школе зовут Графом, — сказала Дашенька.
— Доча, меня тоже так звали — это из-за фамилии, — ответил Александр Николаевич.
— Так он ведет себя как граф, важничает, за ним столько девчонок бегает. А он меняет их, как перчатки, скажи ему, что так нельзя поступать.
— Сын, — обратился отец к Паше, — действительно нельзя так с девочками, а то они разозлятся на тебя и все вместе побьют.
— Пусть попробуют. Я тогда из другого класса буду с девчонками встречаться.
— Вот и поговорили, — засмеялся Александр Николаевич.
Они сидели за столом, всегда разговаривали, шутили, смеялись.
Александр Николаевич смеялся, шутил вместе со всеми, а сам думал: «Как они будут без мужчины? Кто их будет защищать от этого не всегда справедливого мира?..»
И он принял решение…