- Очень уверен. Я хочу побыть один для следующей части.
Килл прошел мимо моего отца, не сказав больше ни слова. Он не пытался отговорить меня от этого. У него не было никаких обязательств напоминать мне, что это было убийство, а не месть. Что я стану таким же плохим, как те, кого я ненавидел, если пройду через это.
Килл не был моим братом или моей совестью. Он сделал все, что ему было нужно. Его обязательства были выполнены.
Кат не сопротивлялся, когда я сомкнул пальцы на его связанных запястьях. Однако его глаза горели золотистой яростью. Его эмоции хлынули наружу, захлестывая ненавистью и убийственной яростью.
- Мы закончили? - спросил Килл, скрестив руки на своей кожаной куртке. - Ты будешь в порядке со своими людьми или тебе нужна поддержка?
Затолкав Ката в сарай, я провел рукой по волосам.
- Нет. Это всё. Ваша задача выполнена. Ты можешь вернуться домой, и я позабочусь о том, чтобы отплатить тебе за услугу, когда тебе это понадобится.
Протянув мне руку, Килл пожал ее.
- Мы подождем, пока ты не закончишь. Я расставлю своих людей на опушке леса, на всякий случай. Как только они узнают, что вы закончили, они уйдут. - Он склонил голову набок, разглядывая здание. - Сколько времени тебе понадобится?
В его голове было много вопросов, на которые он не получил бы ответов. Что ты будешь делать? Что там внутри? Как он умрет?
Я сглотнул, страшась того, что повлечет за собой эта ночь.
- До темноты. Я закончу до темноты.
Килл ухмыльнулся.
- Шесть часов, значит. - Удаляясь, его большие ботинки оставили вмятины в мягком лесу. - Приятно иметь с тобой дело, Хоук. Я сомневаюсь, что мы снова увидимся лицом к лицу, но мы будем поддерживать связь.
Мы собрались вместе для взаимного продвижения, а теперь разойдемся в разные стороны. Это было к лучшему.
Я подождал, пока Килл и его люди исчезнут с поляны, прежде чем повернуться спиной и войти в сарай.
В тот момент, когда я обменял деревья на могилу, я потерял все сходство с тем, кем я был.
Я оставил позади свою человечность.
Я вырвал Нилу из своего сердца.
Я стал чертовым льдом, как научил меня отец.
Это убило бы меня.
Но это должно было быть сделано.
Я шагнул в темноту и приготовился убивать.
***
- Он не сможет жить в мире с самим собой.
Жасмин покачала головой, поворачиваясь ко мне.
- Он сможет.
Я втянула воздух, глядя в окно. То самое окно, через которое хищная птица доставила записку Джетро, чтобы встретиться со мной в конюшне.
Боже, неужели это было всего несколько дней назад?
Казалось, что прошла целая жизнь.
Я умоляла пернатого посланника сейчас сказать мне, что все сделано, закончено; что Джетро вернется ко мне, и ничто не сможет разлучить нас.
Колеса Жасмин прошелестели по толстому ковру моей комнаты. Мягкий пузырь аквариума и нежное тиканье часов - все это действовало мне на нервы.
Вскочив с матраса, я прошлась по большой комнате. На каждой поверхности были разбросаны наполовину сшитые предметы одежды, нацарапанные рисунки и наспех вырезанная ткань.
- Нила, остановись. Ты измотана. - Жасмин остановилась у шезлонга, прищурив глаза от моего бешеного хождения. - Сядь, ради Бога.
Я сверкнула глазами, не повинуясь.
Флоу сделал то, что сказал Джетро. Ви и Текс ушли со служанками в свободные комнаты для гостей, а Флоу тихо отвел меня обратно в мои покои. Он принес целый банкет из фруктов, закусок и богатой витаминами пищи и вызвал слугу, чтобы тот помог мне обработать синяки.
Я хотела отказаться от еды, зная, что Джетро был так же слаб, как и я. Я хотела отказаться от душа, потому что почему я должна успокаиваться, когда Джетро предстояло выдержать такое испытание?
Но Флоу не позволил мне спорить.
Он скрестил руки на груди и стоял в моей комнате, пока я смывала африканскую грязь и вытирала пот от боли в сломанной руке. Изо всех сил пытаясь умыться, я была неохотно благодарна милой улыбающейся горничной, которая помогла мне вытереться пушистым полотенцем и одеть меня в черную рубашку, которую я носила, когда заживали мокнущие струпья на моей спине от Первого Долга.
Пар и тепло от душа помогли облегчить мои боли и травмы, вызвав сонливость.
К тому времени, когда я вернулась в свою комнату, у Флоу было множество пластырей, марли и теплой воды - точно так же, как в Африке. Он подтащил меня к скамейке, отодвинул в сторону мои иглы и кружева и приказал мне поесть, пока он осторожно ощупывал мой перелом, убедился, что моя рука находится в правильном положении.
Я хотела задать ему вопросы о его жизни. Узнать, как он стал контрабандистом, когда было очевидно, что его истинное призвание - исцелять. Но как только первый глоток вкусной еды коснулся моего языка, я не могла перестать есть.
И именно поэтому я не переставала ходить, хотя моя рука все еще болела, колени все еще дрожали, а глаза все еще горели от непролитых слез. Я не могла усидеть на месте. Я была на грани смерти, а теперь я была жива, с полным животом и долгожданным обезболивающим.
Что было у Джетро?
Ничего.
Никого.
Там, один, он собирается совершить немыслимое.
Развернувшись, я сердито посмотрела на Жасмин.
- Он эмпат, Джаз. Как, черт возьми, он думает, что заставит Ката заплатить, не чувствуя всего, что он с ним делает? Какую бы боль он ни причинил, она вернется бумерангом и причинит ему боль в равной мере.