Жасмин тихо вздохнула.
- Я рано поняла, что Джетро упрям, особенно когда он считает, что поступает правильно.
- Но он поступает неправильно! Он собирается убить...
Ее губы сжались.
- А это неправильно? Скажи мне, Нила. Сколько позора, смерти и долгов моя семья должна сделать твоей, чтобы все было правильно?
Она указала на закрытую дверь.
- Держу пари, если бы я нашла Текса и Вона и спросила их, что они думают о правосудии Ката, они бы танцевали от радости.
Я бросилась к ней. Из-за перевязи моя сломанная рука плотно прижималась к телу, позволяя мне свободно жестикулировать другой.
- Я не буду лгать и говорить, что не хочу, чтобы Кат заплатил. Это не то, о чем я беспокоюсь. Я беспокоюсь о том, что это сделает с Джетро. Что, если это изменит его? Что, если он не сможет стереть...
Джаз наклонилась вперед, схватив меня за руку.
- Нила, заткнись.
Сжимая мои пальцы, ее гнев сверкал в ее взгляде.
- Это не от тебя зависит. Если Кайту нужно это сделать — если он верит, что у него есть для этого силы, то это его призвание. Он ждал почти тридцать лет, чтобы пожать то, что посеял его отец. Ни ты, ни я, ни кто-либо другой не вправе вмешиваться.
Я ненавидела то, что в ее словах был смысл.
Мои глаза снова вернулись к окну. Мое негодование и беспокойство выплеснулись из меня, заглушив желание побежать за Джетро и остановить его. Моя любовь к нему вылетела в окно, улетев туда, где он был.
- Я просто...
Моя голова опустилась, когда я изо всех сил пыталась сформулировать то, что меня действительно беспокоило.
- Я люблю его, Джаз. Я так чертовски сильно его люблю. Мне страшно думать, что я только что заслужила его, и он может бросить меня. Как я могу ему помочь, если он вернется сломленным? Как я могу собрать воедино будущее, которого так отчаянно хочу, если он помнит только смерть и агонию?
Жасмин притянула меня ближе, заставляя сесть на шезлонг.
- Не мучай себя всякими "если", Нила. - Ее голос смягчился. - Он сможет жить с самим собой, и я скажу тебе, почему. Ты не знаешь, каково было жить здесь с самого рождения. Ты не знаешь, какие игры разума мы пережили и с какими невысказанными угрозами нас воспитывали.
Указывая на свои бесполезные ноги, она грустно улыбнулась.
- У меня есть ежедневное напоминание о том, каким было наше детство. И Джетро... каждый раз, когда он смотрит на меня, он тоже вспоминает. Я пытаюсь скрыть свои внутренние мысли, когда он рядом, потому что не хочу, чтобы он знал, как сильно я скучаю по прогулкам. Как сильно я скучаю по бегу и верховой езде и даже по роскоши покинуть поместье и пойти в магазин, чтобы просмотреть вещи на полках, которые находятся на высоте глаз, а не недоступны со стула.
Мое сердце разбилось из-за нее.
Я схватила ее за руку здоровой рукой, возвращая поддержку, которую она только что оказала мне.
Несмотря на все заверения Жасмин, что Джетро выдержит то, что он собирался сделать, я ей не поверила. Его сочувствие означало бы, что все, что он делал для себя, для своей сестры, для меня, отразилось бы рикошетом.
Страница 30
Я не могла смириться с мыслью о том, сколько сил это отнимет. Сколько мужества, чтобы что-то сделать, зная, что ты будешь чувствовать каждый дюйм на своём теле.
- Я знаю, что он должен это сделать, Джаз. Я просто хотела бы... я хотела бы быть там с ним. Чтобы дать ему еще одну эмоцию, на которой можно сосредоточиться. Чувствовать любовь, даже утопая в боли.
Джаз заправила волосы за ухо.
- Мой брат знает, что делает. Он вспомнит, как блокировать это. Он вспомнит, каково это было, когда Кат преподал ему все эти уроки.
Мое сердце замерло.
Что, если он не помнит, как блокировать это?
Какая судьба может быть хуже? Помнить или нет?
Мои пальцы крепче сжали руку Жасмин.
- Пожалуйста, скажи мне, что он вернется.
Джаз села повыше на своем стуле и поцеловала меня в щеку.
- Он вернется. И когда он это сделает, все будет кончено.
- Для всех нас.
***
- Ты действительно думаешь, что я поверю, что ты сможешь это сделать?
Кат плюнул мне под ноги в тот момент, когда я вытащил кляп.
- Давай, Джетро. Мы оба знаем, что в тебе этого нет.
Я не ответил.
Оставив его связанным, я направился к главной достопримечательности в комнате.
Точно так же, как гильотина покоилась на почетном месте в бальном зале, мучительное устройство находилось в этом. Грязно-серые простыни покрывали аппарат, выглядевший отчасти фантомом, отчасти древней реликвией.
Кат пошевелился, зашуршав джинсами.
- Джет, я все еще твой отец. Все еще твой начальник. Прекрати эту гребаную чушь и развяжи меня.
И снова я не ответил.
Чем дольше я сосредотачивался на том, что нужно было сделать, тем больше вспоминал уроки своего детства.