Тихие слезы капали с моих ресниц, когда Кат вытолкал меня за дверь и разлучил с моей второй половинкой.
Дверь за мной закрылась.
Слезы потекли быстрее.
Боль становилась всё сильнее.
И все, что я могла сделать, это прошептать:
- Прощай…
***
- Бл*ть!
Дверь закрылась. Нила исчезла. Я так и остался лежать на полу, как брошенный чертов пленник.
Я бывал и в худших переделках.
Бывал ли?
Мне нравилось думать, что я их преодолел. Что я преодолею и эту. Но как?
Мой желудок не расслаблялся с тех пор, как Кат начал свой жуткий урок истории и занялся самой ужасной вещью, которую я когда-либо видел.
Стук молотка по руке любви всей моей жизни. Крик, когда ее кость сломалась.
Я вздрогнул.
Это не останется самым худшим, что ты когда-либо видел, если ты не оторвешь свою задницу от пола.
Последний Долг.
Жасмин сказала, что Кат планирует провести его до конца недели.
В тот момент, когда он вернется в Хоуксридж, Нила будет мертва.
Ярость разлилась по моим венам, и в миллионный раз я начал извиваться и бороться, чертовски сильно пытаясь освободиться.
Веревки вокруг моих лодыжек соскользнули с ножек стула, но запястья и туловище оставались связанными.
Думай. Должно же быть что-то, что ты можешь сделать.
Стараясь успокоить дыхание, я оглядел пещеру. Стол с остатками оборудования находился слишком далеко. Я мог бы передвинуться вместе со стулом, прикрепленным к моему телу, но это было бы пустой тратой драгоценного времени и энергии. Кроме того, Кат не использовал никаких острых инструментов, а нож, которым он пользовался, исчез вместе с ним в заднем кармане.
Кес.
Именно в такие моменты - когда я облажался и не видел выхода - он приходил мне на помощь. Он всегда приходил. Всегда отвечал на звонки, если у меня случался рецидив, или делился со мной пивом, когда мне требовалась его долгожданная поддержка.
Кес был единственным, кого я знал, кто мог регулировать и успокаивать свои эмоции до невообразимой степени. Я не знал, как он это делает, но быть рядом с ним было противоположно тому, что быть рядом с другими.
Я скучаю по тебе, брат.
Дверь открылась.
Мои глаза метнулись ко входу, сердце подпрыгнуло от надежды.
Нила…
Только это была не Нила.
Маркиз протопал внутрь. Его дородный рост и черная кожаная куртка с бриллиантами перекрыли выход, когда он повернулся и снова запер дверь. Он не сказал ни слова, только поднял бровь в мою сторону и сел на стул, на котором сидела Нила, когда Кат сломал ей руку.
Он. Сломал. Ее ... Руку.
Чертов ублюдок.
Я почувствовал ее боль, недоумение и ужас, когда молоток раздавил ее плоть. Я почувствовал ее страх, что она не пройдет через охрану аэропорта с бушелем бриллиантов в гипсе.
Я хотел сказать ей, чтобы она кричала, когда садилась в самолет. Пусть пилоты знают, что у нее контрабанда и ее следует задержать. Если ее поймают, ее задержат, возможно, осудят, и она останется жива в тюрьме, пока я не найду способ освободить ее.
Если бы она была заперта, Кат не смог бы убить ее, и я мог бы нанять лучших адвокатов, чтобы закрыть ее дело. Я мог бы показать всему миру, чем занималась моя семья. Я мог бы открыть правду и, наконец, показать, на что способны деньги.
Какую преданность он мог купить.
Какие грехи он мог скрыть.
Как счастливые семьи среднего класса были обмануты теми немногими, кто владел богатствами земного шара.
Если это означало, что я попаду в тюрьму, так тому и быть.
По крайней мере, моя совесть наконец-то будет чиста, и Нила будет жива.
И Кат сгниет рядом со мной в камере восемь на восемь, никогда больше не увидев ни своего драгоценного Хоуксриджа, ни бриллиантов.
Мечта разбилась вдребезги, когда я повернулся, чтобы посмотреть на Маркиза. Я не мог освободиться сам. Но он мог бы мне помочь.
- Освободите меня, и я заплачу вам два миллиона фунтов.
Я потянул за веревки вокруг моих запястий, тяжело вдыхая воздух. У меня был сильный ушиб груди после аварии, и я не переставал мучиться от сильной головной боли. Я не сдержал своего обещания заплатить водителю, который привез меня сюда, и не сделал того, что обещал, спасая Нилу.
Вся эта поездка была одним большим провалом. Тем не менее, я бы променял все хорошее, что я когда-либо делал, если бы мог перемотать время назад и не дать Кату сломать руку Ниле.
Маркиз усмехнулся.
- Твоя бабушка заплатила мне гораздо больше за мою преданность. - Скрестив руки на груди, он свирепо посмотрел на меня. - Хватит болтать. Я не отпущу тебя ни за какие деньги.