Я замолчал. Не потому, что он мне сказал, а потому, что мой уровень энергии был опасно низким. Я должен был быть умным. Я должен был найти выход из этого богом забытого склепа, пока не стало слишком поздно.
Что-то содрогнулось над нами. Брызги грязи посыпались с потолка, сливаясь с грязью внизу. Я повернулся, посмотрел вверх, прищурившись, когда грязь упала мне на лицо.
- Что за…
Затем раздался грохот. Низкий, гулкий и ужасающий.
Черт!
Взрыв или обвал.
Когда я был маленьким, Кат впервые привел нас с Кесом сюда. Мне бы скорее понравились гнетущие туннели. Толща земли и одиночество так далеко под солнечным светом взывали к моему хаотичному, сверхчувствительному мозгу. Но я зашел слишком далеко. Я заблудился.
Я пытался найти выход, но только застрял и попал в ловушку в неиспользуемой части шахты. Часть стены обвалилась, частично блокируя мой выход. К счастью, рабочий довольно быстро пришел на подкрепление и нашел меня.
Я посмеялся над этим опытом, и Кес использовал мой рассказ как увлекательную историю алмазной войны, но я никогда не забывал мгновенный ужас от того, что меня похоронили заживо.
Еще одно эхо прокатилось по стенам и полу, дрожа, как просыпающийся зверь.
Маркиз резко выпрямился, сжимая в руке телефон.
- Что, черт возьми, это было?
Это ненормально.
Шахта была крепкой, несмотря на свой возраст. Редкость постоянной добычи алмазов после столь долгого времени была еще одной причиной того, что шахты и проходы были в хорошем состоянии. Никто не хотел уничтожать бесконечного создателя богатства, особенно после стольких столетий.
Я вздрогнул, когда еще одна завеса земли опустилась на мое связанное тело.
Маркиз бросился к двери. Мы, люди, были похожи в этом отношении. Мы жаждали кислорода и солнечного света. Погрузи нас под воду, и клаустрофобия убьет тебя быстрее, чем любая акула. Загони нас в подполье, и страх может свести тебя с ума.
Мое сердце вышло из-под контроля, когда прозвучала еще одна канонада поменьше.
Бл*дь.
Если не Маркиз убьёт меня от имени Ката, то, похоже, это сделает Алмаси Кипанга.
Шахта не должна вести себя таким образом. С годами туннели ныряли все глубже и глубже, но рабочие знали, как их укрепить. Их жизни были на кону. Они не срезали углы.
Еще один бум. Громче. Сильнее. Ближе.
Стены пещеры задрожали, рассыпав землю по столу и использованным медикаментам.
Я поднял глаза, опасаясь трещин и внезапного падения камня и земли.
- К черту это дерьмо.
Маркиз схватился за ручку и распахнул дверь.
Разразился Армагеддон.
Стрельба.
Пули внезапно срикошетили в комнату. Воспоминания о смятом металле джипа и аварийных посадках роились у меня в голове. Я уткнулся лицом в землю, свернувшись калачиком так, как только мог, пока был привязан к стулу.
- Какого черта…
Свист пуль и глухой стук их изрытого оспинами приземления ускорили мое сердцебиение, пока я не вдохнул грязь с пола. Ужас разрывал мою кровь, поселяясь в моей раскалывающейся голове.
Моя система испытывала здоровую дозу страха, когда дело касалось свинцовых снарядов. Когда он выстрелил в меня, я отреагировал инстинктивно. Я думал не о боли или смерти, а о спасении жизни моей сестры. Я не знал, каково это будет. Но теперь я знал, что случилось с телом, оказавшимся на пути смертельно раненого оружия.
Это чертовски больно.
Я не хотел повторения.
Борясь с веревками, чтобы защитить себя, я не мог перестать мысленно очищать свой разум, прощаясь со всеми и всем, что я когда-либо любил.
Нила.
Жасмин.
Кестрел.
Даже Вингс.
История моей жизни показалась мне жалкой.
А потом…всё было кончено.
Так же внезапно, как началась, стрельба прекратилась.
Тишина была почти такой же оглушительной, как и выстрелы.
Звук пуль сменил вой, нарастающий в децибелах по мере того, как тикали секунды.
Я поднял глаза.
Маркиз.
Он лежал на спине, прижав руки к груди, где на футболке расцвели многочисленные красные пятна. Я не мог понять, что произошло. В комнате были только мы. Никто не вошел. Больше никакой стрельбы.
Я посмотрел на открытую дверь. На деревянной раме были вмятины и осколки от брызг огневой мощи, но выход оставался пустым. В глубине шахты раздался топот ног, выстрелы орудий, и из ниоткуда донеслись звуки битвы.
Что, черт возьми, происходит?
Вопли Маркиза медленно превратились в стоны. Почва под ним приняла его кровь, как дерево принимает свежий дождь, впитывая ее глубоко в землю.