Суета в замке продолжалась еще несколько дней после турнира. Леди Ройз была занята переговорами и отъездом высоких гостей, Грейву приходилось с утра до ночи заниматься вербовкой солдат, пожелавших остаться и наняться в гвардию хозяйки Волчьего Логова. Вместе с Майлзом Кроу они планировали создание военного гарнизона и постройку новых казарм для вновь набранных отрядов, поэтому следующая встреча Грейва и леди Ройз произошла нескоро.
Когда Гвендолин пригласила его на аудиенцию, сердце Грейва разрывали противоречивые чувства. Он отчаянно скучал по ней, видя ее после турнира лишь мельком и издали, страдал от того, что она не искала с ним встреч, как прежде, и до судорог в желудке боялся услышать от нее убийственные слова «я выхожу замуж». А помимо всего прочего, он терзался выбором — долг и проклятье рождения звали его на север, куда он совершенно не хотел возвращаться, а обещание быть верным леди Волчьего Логова держало его здесь, словно кандалы.
— Капитан Грейв, — приветствовала его Гвендолин, протянув руку для поцелуя, — простите, что до сих пор не поздравила вас с победой на турнире. Все эти хлопоты… — она развела руками в извиняющемся жесте.
— Благодарю вас, леди Ройз, — ответил Грейв со всей любезностью. — Осмелюсь напомнить, что вы поздравили меня во время награждения, вместе с другими.
— Но я хотела поздравить вас лично, — сказала Гвен, не отходя от него даже после обмена приветствиями и глядя ему в глаза, — вы проявили истинное рыцарское мастерство. Ваша награда заслуженна.
— Благодарю, вы очень добры ко мне, — повторил Грейв, не находя лучшего ответа; бахвалиться легкостью победы, тем самым принижая достоинства соперников, ему претило, но и признаваться в волнении, что одолело его во время последнего боя, он тоже не желал.
А она стояла в опасной близости к нему, не подозревая, какие муки рождала в нем снова и снова, и словно ждала от него чего-то еще.
— Я обещала выполнить любое ваше желание, — спокойно произнесла Гвен, — и не отступлюсь от своих слов. Вы готовы назвать его?
«Готов, — подумал Грейв, проваливаясь в бездонную зелень ее глаз, — и не одно…»
Его взгляд сам собой опустился на нежную припухлость ее губ. Грейв сглотнул.
— Я предпочел бы повременить с желаниями, миледи.
— Вы ничего не хотите? — она изогнула бровь.
«Я должен просить ее освободить меня от клятвы верности…» — пронеслась голове разумная мысль, но здоровый эгоизм пересилил.
— У меня много желаний… сложно выбрать, — усмехнулся Грейв.
Гвендолин слегка улыбнулась в ответ и только теперь указала ему на кресло, а сама присела в другое.
— Как угодно, капитан. Но не советую вам медлить слишком долго, иначе ваше ожидание может затянуться: завтра я собираюсь уехать.
— Уехать?! — опешил Грейв. — Но куда?
— Лорд Вэнс любезно пригласил меня погостить у него в Атласном Крае, и я решила воспользоваться предложением, — мягко сказала Гвен, не сводя с него глаз. — Путь неблизкий, мне придется покинуть замок на несколько недель.
Грейв сжал челюсти так, что заскрипели зубы. Сердце будто пронзили в одночасье сотни ядовитых стрел.
Да, он понимал, что рано или поздно леди Ройз выберет себе мужа, но к тому, что это случится так быстро — сразу после турнира, — оказался не готов.
Хотя, собственно, какое это имеет значение?
Он заставил себя дышать ровно.
— Я могу поздравить вас с помолвкой, миледи?
Как бы ему ни хотелось держаться непринужденно, в голосе все же проскользнули ядовитые нотки.
— Пока нет, — голос Гвендолин звучал безмятежно, как и прежде, словно она не заметила тяжелой внутренней борьбы Грейва, — я приму решение, вернувшись домой.
— Хорошо, — сухо выдавил Грейв, почти не разжимая зубов, — а когда мы сможем обсудить вашу новую гвардию? Численность, условия найма, расположение гарнизона, командиров, жалованье…
— В этих вопросах я всецело полагаюсь на вас, капитан. Думаю, за время моего отсутствия вы успеете организовать все наилучшим образом.
— Как… разве вы не хотите, чтобы я сопровождал вас в Атласный Край? — постигло Грейва еще одно разочарование.
— Меня будет сопровождать сир Майлз Кроу и два десятка рыцарей под его командованием. На вас я оставляю замок и подготовку моей новой гвардии.
Несколько недель без нее… А затем она станет женой слащавого лорденыша.
Самое время просить освободить его от клятвы. Леди Ройз не откажет — она обещала выполнить любое его желание.
Грейв снова сглотнул, стараясь умерить беспричинный гнев, раскаленной лавой клокочущий в душе, заставил себя отвести взгляд от изумрудных глаз и бесцветно произнес:
— Как вам будет угодно, миледи.
Гвен молчала, а он страстно желал в этот миг превратиться в камень — бездушный, лишенный способности чувствовать горечь и боль.
Холодное молчание затягивалось, выходя за рамки приличий, и Грейв уже положил руку на подлокотник, чтобы встать и попрощаться, но Гвендолин вдруг спросила:
— Вы ведь родом из Зазимья, верно?
Грейв вздрогнул — она больше не улыбалась, смотрела ему прямо в глаза серьезно и внимательно.
— И вы знакомы с тем рыцарем, которого победили в финальной схватке… Ледяная Скала — так, кажется, его объявляли на турнире?
Грейв не знал, что ответить. Лгать ей он не хотел. Сказать правду? Но ведь если признаешься в одном — придется признаваться и в остальном, и тогда все его прошлое снова хлынет наружу нескончаемым черным потоком.
— Вас зовут Дрейк, верно? — продолжала допытываться леди Ройз. — Я слышала, тот рыцарь назвал вас именно так.
— Вам показалось, — холодно ответил Грейв, поднимаясь, — он сказал «Грейв». Желаю вам приятно провести время в поездке. Всего доброго, миледи.
— Прива-а-а-л! — услышала Гвен зычный голос Майлза Кроу, с трудом пробивающийся сквозь плотные потоки дождя.
Гвен облегченно вздохнула. Поездка верхом под непрекращающимся проливным дождем вряд ли смогла бы утомить ее больше, чем бесконечная тряска в сырой повозке. Впрочем, когда она выглянула из окна, отодвинув пропитанную влагой бархатную занавесь, и посмотрела на понурых, сгорбленных, абсолютно мокрых солдат, восседавших верхом на уставших, проваливающихся по самые бабки в вязкую грязь лошадях, она подумала, что покривила душой, и повозка теперь казалась не худшим вариантом езды.
Надо признать, что сегодня ехать было особенно трудно: глинистая почва, которая в сухую погоду скрепляла отколовшиеся от прибрежных скал куски камней и создавала подобие дороги, после нескольких дней постоянного ливня размокла настолько, что всасывала колеса повозки по самые верхушки обода, и ее отряду то и дело приходилось останавливаться, чтобы вытаскивать их из густой вязкой жижи. Несколько раз меняли и сами колеса, покореженные утопленными в глинистую трясину камнями, забившимися среди спиц; и деревянные оси, разломанные в щепки очередным твердым валуном, не замеченным в развороченной лошадиными копытами каше. Гвен могла только гадать, достаточно ли колес и осей они захватили с собой, чтобы благополучно добраться до Атласного Края.
Горничная Люси, которую Гвен взяла в путешествие в качестве компаньонки, не улучшала настроения. Девушка то и дело хлюпала носом и подвывала, скукожившись на сиденье напротив: ее одолела простуда, что немудрено при такой-то сырости. Гвен, как могла, утешала несчастную весь день, укрывала плотнее плащом, поправляла подушки, но прекрасно понимала, что все усилия тщетны: Люси нуждалась в горячем целебном отваре из трав, которыми снабдил их в дорогу лекарь Филипп, а заварить травы можно будет лишь после того, как солдаты разведут костры на привале. Да и то если при такой сырости у них еще остались сухие дрова.
Гвен вздохнула, глядя на покрасневший нос Люси и ее беспрестанно слезящиеся глаза. Дорога выматывала обеих. Гвен ужасно надоело сидеть взаперти в карете, наедине с плачущей и причитающей девушкой. Опостылела даже удобная скамья, обитая бархатом и обложенная мягкими подушками. Спина и ноги затекли и молили хотя бы о краткой прогулке, хотя бы о возможности просто постоять прямо, во весь рост, расправив затекшие члены. Но высунув нос наружу, она поняла, что ей даже ступить некуда. Вокруг простиралась сплошная грязь, в которую она непременно провалилась бы по колено при первом шаге. Хоть они и съехали с дороги, чтобы выбрать место для привала на достаточно равнинном участке, покрытом чахлой увядшей травой, но грунт здесь был ничем не лучше, разве что камней попадалось меньше.
Гвен оставалось лишь тоскливо наблюдать за работой солдат, разбивающих лагерь. Медленно, уныло, словно каждое движение давалось им через силу, они соорудили деревянный настил, бросая грязные доски поверх рыжевато-коричневой глинистой жижи; затем вбили колья по контуру настила и, наконец, натянули тяжелое, насквозь промокшее полотнище парусины поверх деревянного каркаса шатра.
— Миледи, — возле окна кареты появился начальник стражи Майлз Кроу, — если желаете перебраться под навес, прошу оказать мне честь и воспользоваться моей помощью.
— Благодарю вас, сир, — улыбнулась ему Гвен.
Сир Майлз распахнул дверь и приблизился к Гвен, позволив ей опереться на его плечи. Подхватив госпожу на руки, рыцарь склонился над ней в попытке укрыть своим телом от ливня и тяжело зашагал в сторону шатра. Гвен слышала его тяжелое сипловатое дыхание, слышала, как при каждом шаге с чавкающим хлюпаньем вырываются из размокшей глины его сапоги, и в очередной раз ужасно пожалела о том, что решилась на эту поездку.
Похоже, сами небеса противились ей.
Оказавшись под сомнительной защитой мокрого навеса и ощутив твердую поверхность под ногами, Гвен поблагодарила своего рыцаря и собралась уже просить его о той же услуге для Люси, как вдруг в рядах солдат послышались возбужденные крики.
— Посланник к леди Ройз! — услышала она голос одного из своих дозорных.
Майлз Кроу нахмурился и взглянул на Гвен.
— Узнайте, что там, сир Кроу, — спокойно проговорила она.
Рыцарь молча кивнул и вышел из-под навеса, оставив Гвен в одиночестве, чем она немедленно и воспользовалась, наконец потянувшись всласть.
Когда Кроу вернулся, она успела размять затекшее тело и принять величественно-неподвижную позу.
— Кто там?
— Посланник от лорда Эксбери, миледи.
— Чего он хочет? — удивилась Гвен.
Те земли, что они проезжали сейчас, а именно побережье океана на Восточном Берегу, как раз принадлежали лорду Эксбери.
— Приглашает вас в гости.
В слегка осипшем голосе Майлза Кроу Гвен не могла распознать, рад он этому предложению или, наоборот, встревожен.
— Приведите сюда посланника.
— Как прикажете, миледи.
Посланник, несмотря на точно такие же мокрые одежды, как и у ее людей, все же выглядел намного лучше солдат ее отряда. «Конечно, — подумала Гвен с некоторой досадой, — ему ведь пришлось проскакать под дождем всего лишь пару миль, а мы ползем уже столько дней».
— Миледи, — гонец упал перед ней на одно колено, — мой господин, светлейший лорд Эксбери, прознал о том, что ваш путь пролегает через его земли, и со всей сердечностью и радушием приглашает вас переночевать в его замке.
— Но… — неуверенно протянула Гвен.
— Замок светлейшего лорда Эксбери всего в трех милях отсюда, миледи. Лорд Джозеф очень обеспокоен тем, что вам приходится путешествовать под дождем; он предлагает всего лишь одну ночь в тепле и сухости вам и вашим людям.
Гвен бросила неуверенный взгляд на Майлза. Тепло камина… сухая одежда… чистота и мягкость свежей постели… Люси, которая нуждается в тепле и целебном отваре… Ее люди, державшиеся из последних сил…
— Не думаю… — начал было Кроу, встретив ее вопросительный взгляд и нахмурив брови, но Гвен поспешно прикоснулась к его руке.
— Мы с радостью примем предложение добрейшего лорда Эксбери, — любезно ответила Гвен.
Гонец просиял.
— О, вы осчастливите его своим согласием, миледи. В таком случае велите вашим людям свернуть лагерь и следовать за мной.
Довольный посланник скрылся за завесой шатра, и Гвен вновь встретилась с хмурым взглядом Майлза Кроу.
— Будет ли мне позволено высказать свое мнение, миледи? — Кроу явно был недоволен.
— Конечно, сир Майлз, — ласково сказала Гвен.
— Кхм… Несмотря на дожди… мне кажется неразумным отклоняться от нашего маршрута.
— Отчего же? — Гвен удивленно приподняла бровь. — Лорд Эксбери всегда был настроен ко мне дружелюбно.
Она вдруг вспомнила письмо с предложением руки и сердца от лорда Джозефа, на которое ответила завуалированным отказом, вспомнила его неискреннюю улыбку, когда ловила его взгляд на трибунах во время турнира, и в душе шевельнулось нехорошее предчувствие. Однако мысли о теплой постели и глотке горячего вина у жарко пылающего камина немедленно вытеснили его.
— Уверяю вас, сир, лишняя ночь в тепле не повредит никому из нас. Отнесите меня обратно в повозку и прикажите свернуть лагерь.
— Как вам будет угодно, миледи, — поклонился неулыбчивый Майлз и вновь поднял Гвен на руки.
Три мили по такой грязи показались Гвендолин вечностью, поэтому она была несказанно рада увидеть в сгустившихся сумерках сквозь завесу дождя темные очертания замка с остроконечными шпилями башен. Подъемный мост был гостеприимно опущен, и у края аппарели их ожидали всадники с ярко пылающими факелами. Завидев процессию, двое из них выдвинулись навстречу, пришпоривая лошадей, насколько это было возможно при такой погоде, и поравнялись с каретой Гвен.
— Миледи, лорд Эксбери с нетерпением ждет вас и шлет вам заверения в своем почтении. Вы можете проехать внутрь — вы и шесть человек из вашей стражи.
— Шесть? — ошеломленно переспросила Гвен. — Всего лишь шесть? Но почему не все?
— Светлейший лорд Эксбери покорнейше просит прощения, но замок не сможет разместить больше солдат. Однако для ваших людей уже приготовлены шатры здесь, за валом, а также сухие постели, дрова, бочки с вином и еда.
Гвен прикусила губу и встретилась взглядом с сиром Кроу, который подъехал вплотную к рыцарям с факелами, все больше хмурясь.
— Миледи, мне это не нравится… — начал он.
«Мне тоже», — должна была признать Гвен.
— Миледи, вам решительно не о чем беспокоиться, — поспешно заверил посланник. — Разумеется, вы в своем праве остаться и снаружи, воспользовавшись шатрами, но лорд Эксбери будет крайне огорчен, если вы отвергнете его гостеприимство.
«Ссориться с соседями — последнее дело», — вспомнила она слова отца и кивнула.
— Мы едем. Сир Кроу, вы со мной. И отберите еще пять человек из моей стражи.
Майлз Кроу помедлил, переводя взгляд потемневших глаз с Гвен на посланцев, прежде чем нехотя кивнуть.
— Как прикажете, миледи.
Грейв повел левым плечом и прогнулся в спине, хрустнув позвонками. В последнее время где-то там, в области левой лопатки и за грудиной, у него постоянно что-то тянуло и ныло. Старые раны тоже давали о себе знать: все худо-бедно сросшиеся кости ломило — вероятно, из-за сырой погоды.
Дождь не унимался уже несколько дней, и все эти дни Грейва одолевала нарастающая тревога. Не в добрый час Гвендолин отправилась в путешествие, в этом сомневаться не приходилось. Как она доберется до Атласного Края в такую погоду? Многие и многие десятки миль по разбитым дорогам, по холоду и сырости, внезапно свалившимся на их земли после долгого сухого тепла.
Но что же делать?
Гвардия набрана и уже проводит тренировки на внутреннем дворе. Соратники Грейва все чаще одаривают его хмурыми взглядами и заговаривают с ним все реже и почтительней. Дэн Болтун, который обычно трещал без умолку, хвастаясь о своих старых победах, теперь едва раскрывал рот в присутствии Грейва. Проныра смотрел на него так, будто знал его тайну.
Конечно, если знает один — знают и все остальные. Они знали и ждали от него решения.
Грейв скрежетнул зубами, вспоминая их невеселые туманные намеки.
Почему ему не хватило сил поговорить с леди Гвендолин до ее отъезда? Почему он не сказал, что просит освободить его от клятвы? Почему не скажет своим людям, чтобы готовились к долгому пути в Зазимье?
Решил ли он окончательно? Адово пламя, не решил… Он до сих пор не был уверен в том, что правильно, а что нет. Там, в Зазимье, его скорее всего ждет лишь немая неприязнь и глухая ненависть. Одиночество среди своих. Одиночество и добровольное заточение, которому не будет конца…
И ради чего?
Но что ждет его здесь? Что будет с ним, когда леди Ройз выйдет замуж? Будет ли она жить в этом замке вместе с новым мужем? Или уедет в чужой, оставив свои владения на попечение наместника? Так или иначе, ему здесь больше не будет места. Он не сможет жить рядом с ней, дышать одним с ней воздухом, смотреть на нее и знать, что кто-то другой согревает ее постель, по ночам сжимает в объятиях, целует нежные розовые губы…
Грейв услышал неприятные звуки и опомнился — это хрустели костяшки его пальцев, сжатых в кулаки, и скрежетали его зубы, когда он неосознанно стискивал челюсти.
Он снова взглянул в окно и повел плечом. Боль в левой части грудины не прекращалась ни на минуту. Впрочем, к боли он давно привык.
Слишком давно.
Он раздраженно расстегнул верхнюю пуговицу дублета, собираясь раздеться поскорее и рухнуть на кровать в надежде забыться сном, когда вдруг услышал за дверью чьи-то быстрые тяжелые шаги и следом за ними — громкий стук в дверь.
— Капитан Грейв! — крикнули из-за двери, не переставая стучать. — Капитан, вы не спите?
— Провалились бы вы в пекло! — выругался Грейв сквозь зубы и отодвинул засов. — Чего тебе?
За дверью стоял встревоженный гвардеец из замковой стражи.
— Плохие новости, капитан. От миледи.
— Что? — Грейв ощутил, как спину сковал леденящий ужас, а между напряженными лопатками под одеждой проступил холодный пот. — Что с ней?
— Гонец из отряда, капитан. Хочет немедленно говорить с вами. Похоже, леди в опасности. Вы спуститесь?
Грейв помчался вниз с быстротой гончего пса, грубо оттолкнув гвардейца и перескакивая сразу несколько ступеней по лестницам. Мокрый, уставший, изможденный гонец сидел в холле у входа в большой зал и тяжело, сипло дышал — воздух со свистом вырывался из его легких.
— Что случилось? — черной тучей налетел на гонца Грейв.
Тот поднял уставшие больные глаза, казавшиеся темными провалами на бледном лице, и выдохнул:
— Ее держит в своем замке лорд Эксбери.
— Но как… как она там оказалась? — удивился Грейв.
И гонец, сбиваясь и надсадно кашляя, рассказал о неожиданном приглашении и о том, что лишь шесть человек из двух десятков сопровождавших прошли в замок вместе с леди; что она не появилась наутро, как было оговорено; что утром разводной мост так и не опустили, а от леди не было никаких вестей до середины дня; что к этому времени оставшиеся за валом рыцари поняли, что дело плохо, и отправили его с посланием к капитану Грейву за подмогой.
Грейв огляделся и заметил, что они не одни. Его люди стояли рядом, плечом к плечу с другими гвардейцами из Волчьего Логова.
— Трубите сбор, — отрывисто приказал он, — мы выступаем немедленно.
— Сколько человек? — осведомился один из гвардейцев.
— Все. Кроме двадцати, что останется охранять замок. Все, включая новобранцев.
Гвен коснулась кончиком языка пересохшей нижней губы и посмотрела на чашу с водой, стоявшую в такой близости от нее… только руку протяни — и жажда, что мучила ее вот уже целый день, будет утолена.
— Ну же, миледи, — услышала она вкрадчивый голос мужчины, сидящего за столом напротив нее, — решайтесь. На что вам сдался этот выскочка Вэнс? Победить на турнире — это еще не выиграть битву за жизнь, леди Ройз, уверяю вас. Побеждает в итоге не красота и сила, а ум.
Неприятный рыхлый мужчина, сидевший перед ней, постучал указательным пальцем по собственному виску.
— Ум, миледи! Смею вас заверить, этого добра у меня достаточно. Но и остального тоже. Я отнюдь не беден, леди Ройз. Вы не будете нуждаться ни в чем. Богатые наряды, украшения, служанки, заморские лакомства — всего этого будет у вас в избытке.
— Мне не нужны наряды, — поморщилась Гвен. — Я уже говорила вам. Я не выйду за вас замуж.
— Разве вы не голодны? — задумчиво произнес лорд Эксбери, стрельнув в нее маленькими водянистыми глазками, пододвигая блюдо, доверху наполненное фруктами. — Разве вам не хочется пить?
Гвен грустно усмехнулась. Теперь этот трюк с ней не пройдет.
Кормить ее перестали еще этим утром. Лорд Эксбери, как и во все предыдущие дни, с утра велел привести ее к себе в кабинет, поставил перед ней тарелку ароматной каши с орехами и фруктами, но едва ее рука потянулась к ложке, он отодвинул еду от нее. «Я жду вашего решения», — сказал он. Гвен не сразу поняла, что все это значит. К ложке она больше не прикоснулась, но когда потянулась к кубку с водой, стоявшему там же, на столе, Эксбери отодвинул и его. «Еды и питья в моем доме в изобилии, — ухмыляясь рыхлыми мясистыми губами, сообщил ей лорд, — но все это предназначено только для моей будущей жены и ее людей. Вы ведь согласитесь стать моей женой, леди Ройз?»
Эта пытка продолжалась уже не первый день, но голод к жажде прибавился лишь сегодня. Лорд Эксбери недвусмысленно дал ей понять, что ни она, ни ее люди, которые были взяты под стражу в первый же день, не получат ничего, пока она не даст своего согласия.
Но что такое голод и жажда по сравнению с целой жизнью здесь, в этом замке? Рядом с таким премерзким человеком, как лорд Джозеф Эксбери? Едва лишь Гвен представила себе, что ей придется лечь с ним в постель, как от одной мысли об этом ей сделалось дурно.
Нет. Не настолько уж ей хочется пить.
Слушая тихий, вкрадчивый голос своего тюремщика и рассеянно глядя, как шевелятся на его щеках отвратительные бородавки, Гвен подсчитывала в уме, сколько дней уже провела здесь. Наверняка одного дня ее людям, оставшимся снаружи, было бы достаточно, чтобы понять, что случилось неладное. Но что они могли предпринять? Еще в первый день, когда лорд Эксбери настойчиво взял ее под руку и провел по своему замку, демонстрируя ей свое богатство и мощь, она заметила, что замок весь нашпигован вооруженными рыцарями. Два десятка людей — нет, четырнадцать, без тех шести, что имели несчастье войти вместе с ней в этот враждебный замок — не сможет осилить штурм. Это верное самоубийство, как и та отчаянная храбрость, с которой шесть ее гвардейцев схватились за мечи, когда поняли, что попали в засаду. Окруженные копейщиками и лучниками, они встали в круг спина к спине — жестокий лорд Эксбери заставил Гвен смотреть на все это — и приняли бой, несмотря на всю его безнадежность. На ее глазах погиб начальник ее стражи, храбрый сир Кроу, и еще двое рыцарей, остальных же, раненых и обезоруженных, отправили в темницы.
Гвен прикрыла глаза, вспоминая об этой резне. Как она винила себя в собственной глупости, стоившей жизни троим людям!
Есть ли выход? Догадались ли оставшиеся снаружи солдаты послать за помощью в Волчье Логово? Сколько дней потребуется Грейву, чтобы достигнуть Восточного берега по размытой дороге и начать штурм?
Она надеялась протянуть время.
— Упрямитесь? — водянистые глаза грузного мужчины за столом неприятно сузились. — Что ж, я бы с удовольствием проводил с вами время за приятной беседой, но мне не терпится заняться с вами чем-то еще более приятным. Конечно, вы женщина порядочная, хоть и вдова. Да и я человек чести…
При этих словах Гвен безрадостно улыбнулась, хотя ее пальцы нервно сжали ткань платья на коленях. Ей не понравилась тема, которую затронул в их разговоре лорд Эксбери.
— …Поэтому я хотел бы сделать все как полагается, миледи. Сначала клятвы у алтаря, а затем и радости любви. Поверьте, я не хочу бесчестить вас.
Гвен содрогнулась.
— И чего вы этим добьетесь? — глухо спросила она, поднимая на него укоризненный взгляд.
— Ничего, — согласился лорд Эксбери, разводя руками, — но хотел бы добиться гораздо большего — вашей благосклонности. Я хочу видеть улыбку на вашем лице, когда вы скажете «да» священнику.
— Этого не будет, — ровно ответила Гвен.
— Вы утомили меня, — с некоторым раздражением ответил лорд, откинувшись в кресле, а затем громко хлопнул в ладоши.
На пороге кабинета появились молчаливые слуги.
— Приведите девушку, — велел им хозяин.
Гвен вздрогнула. Девушку? Уж не Люси ли велел он привести? Но зачем?
Разгадка наступила очень скоро. Бледную, заплаканную Люси в помятой одежде и с распущенными волосами приволокли стражники и бросили к ногам Гвен. Она тут же встала с кресла, чтобы помочь служанке подняться, но чьи-то грубые руки в латных перчатках сжали ее плечи и заставили сесть обратно.
Гвен во все глаза глядела на рыдающую девушку, которая переводила затравленный взгляд с хозяйки на лорда Эксбери, а затем на вооруженных рыцарей, что стояли по обе стороны от нее.
— А если мы заключим маленькую сделку? — оживился лорд Джозеф, поднимаясь из-за стола и подходя к Гвен. — Скажем, жизнь этого милого юного создания в обмен на счастье стать леди Эксбери?
Глаза Гвен в ужасе расширились, когда она посмотрела на ухмыляющегося лорда.
— Что?
— Вы согласны?
— Что? Я?.. Нет, я… — растерянно лепетала Гвен, не в силах поверить, что Эксбери говорит серьезно.
— Приступайте, — кивнул тот своим рыцарям.
Те тут же пришли в движение — один из них заломил руки рыдающей Люси за спину, другой грубо наклонил ее голову, схватил за волосы и обнажил шею. Третий рыцарь медленно извлек из ножен сверкающий клинок.
— Что вы делаете?! — ужаснулась Гвен, пытаясь встать. — Прекратите немедленно! Вы не можете!..
Третий рыцарь так же медленно занес меч над тоненькой шеей несчастной Люси, что изо всех сил пыталась высвободиться.
— Прекратите! — взвизгнула Гвен.
— Так вы согласны? — склонился над ней лорд Эксбери.
— Да! Да, черт вас возьми, да! Отпустите ее!..
— Как я рад, миледи, — облегченно воскликнул Эксбери, делая знак рыцарям.
Тот, что заносил меч над шеей девушки, так же медленно спрятал его в ножны, а лишившуюся чувств Люси двое других потащили к выходу из кабинета.
— Я очень, очень рад, — твердил лорд Эксбери, пропуская золотистый локон Гвен между своих пальцев, — вы можете выпить воды и поесть — думаю, сегодня вы достаточно проголодались. А завтра на рассвете священник будет ждать нас у алтаря.
Гвен поднялась с кресла, с отвращением освобождая волосы из пальцев мучителя, а затем потянулась дрожащей рукой к бокалу с водой. Сделав вид, что подносит его ко рту, она вдруг резко выплеснула содержимое в лицо своему новоиспеченному жениху.
Тот отпрянул, выругавшись, но тут же достал из кармана платок и промокнул им мокрое лицо.
— Я не склонен к насилию, миледи, — проговорил он медленно, — но иногда оно необходимо, чтобы добиться должного уважения.
С этими словами он наотмашь ударил Гвендолин ладонью по лицу. Она вскрикнула и схватилась за щеку, которую словно обожгло огнем.
— Доброй ночи, миледи, — учтиво склонил перед ней голову лорд Эксбери и хлопнул в ладони, подзывая слуг, — вас проводят в ваши покои. Постарайтесь отдохнуть и хорошенько подготовиться к завтрашнему радостному дню.