Когда капитан Грейв вошел в ее кабинет, Гвен все так же стояла у окна, делая вид, что увлеклась простиравшимся перед глазами видом. А затем обернулась с величайшим достоинством, будто бы сущая мелочь отвлекла ее от чего-то важного, и сразу же встретилась с серыми глазами Грейва, которые так необъяснимо понравились ей с первого взгляда.
— Миледи, — он сделал несколько шагов к ней и неуверенно остановился на почтительном расстоянии.
А затем опустился на одно колено и склонил голову.
— Прошу вас, встаньте, капитан, — мягко сказала она. — Рада снова приветствовать вас в своем скромном замке. Что привело вас сюда на этот раз?
Он поднялся, и Гвен в очередной раз удивилась его высокому росту и широким плечам. Ей вспомнилось, как лекарь Филипп говорил, что телосложением капитан походил на северянина, и любопытство относительно его происхождения до сих пор не давало ей покоя. Левую бровь, захватывая часть лба и спускаясь на скулу, пересекал старый шрам — она помнила его еще с тех пор, как он лежал беспомощный, прикованный к кровати, после неудавшегося штурма замка. Но его свежие шрамы и ссадины зажили, даже нос, хоть и кривоватый, с характерной горбинкой, сросся и выглядел гораздо лучше, чем в день их расставания.
Капитан хрипло кашлянул, словно горло до сих пор саднило, и переступил с ноги на ногу. Его правая рука инстинктивно дернулась к поясу, где обычно у рыцарей находятся ножны — ему было непривычно не чувствовать тяжести меча и знакомой гладкости его рукояти.
— Я… э-э-э…
— Надеюсь, вы вернулись не с той же целью, что и в прошлый раз, и не станете вновь принуждать меня сдаться? — она придала голосу оттенок легкой игривости и приветливо улыбнулась.
— Я… нет, я… кхм… Когда мы виделись в последний раз, вы предлагали мне и моим людям поступить к вам на службу.
— Я помню, что предлагала. Но также помню, что вы отказались.
Он чувствовал себя до крайности неловко, особенно после ее слов — она видела это. На короткое мгновение даже слегка испугалась, что в нем снова взыграет гордость, он вздернет голову, холодно попрощается и уйдет, так и не сказав, зачем вернулся. Но он лишь судорожно сглотнул и хрипло ответил:
— Я передумал. Могу ли я надеяться вернуть вашу благосклонность?
Гвен плавным движением отодвинулась от окна, медленно и грациозно подошла к большому деревянному столу, за которым обычно занималась делами, встала перед ним, повернувшись лицом к Грейву и положила руки на столешницу. Он внимательно, не шевелясь, следил за ее перемещениями и ждал ответа.
— Все говорят, что у меня мягкое сердце. Я всегда готова дать второй шанс тому, кто об этом попросит. А кроме того, я действительно нуждаюсь в верных людях, капитан Грейв. С нашей прошлой встречи ничего не изменилось. У меня есть цель — да, честолюбивая цель, не скрою, — создать собственное войско, способное не только противостоять нападениям, но и устрашить любого, кто вздумает пойти на меня войной.
Она сделала паузу, чтобы дать Грейву возможность высказаться, если он того пожелает. Но он молчал, ничем не выдавая своих мыслей.
— Вы готовы помочь мне, капитан Грейв? — она постаралась, чтобы её голос звучал как можно мягче, надеясь этим подкупить его.
— Я готов сделать все, что вы пожелаете, миледи, — ответил он, не сводя с нее глаз.
— Превосходно, — улыбнулась она. — Тогда присягните мне на верность, и пусть ваши люди сделают то же самое.
Гвен ожидала, что после ее слов капитан снова встанет на колено и склонит голову, готовый немедленно произнести слова клятвы, и уже хотела было окликнуть стражников, чтобы вернули ему меч, но… вместо этого увидела в его серых глазах легкий испуг. Это ее озадачило.
— Присягнуть?.. — растерянно переспросил он. — Но… миледи… нельзя ли обойтись без этого?
Брови Гвен удивленно поползли вверх, а легкая улыбка погасла на ее лице.
— Вы не хотите? Тогда как же вы собирались служить мне?
— Ну… как… кхм… э-э-э…
— Как наемник? — догадалась она и грустно улыбнулась. — Который будет мне верен лишь до тех пор, пока его будет устраивать плата? И с легкостью сменит хозяина, если кто-то заплатит больше?
— Я не сменю хозяина, — вдруг твердо сказал Грейв, враз лишившись хрипоты и неуверенности в голосе, — даже если вы вообще не будете платить мне. Я обязан вам жизнью и останусь верен вам до конца своих дней, миледи. Но я не могу присягнуть вам. Простите меня.
— Почему? — вырвалось у Гвен.
Она действительно не понимала, и его странный отказ огорчал ее.
Он молчал, плотно сжав слегка побелевшие губы. Внезапная догадка осенила ее, и она снова не удержалась от вопроса:
— Вы уже присягнули кому-то?
Его губы шевельнулись, но ответ она услышала не сразу:
— Да. Это было давно.
— И вы до сих пор… — она сглотнула, боясь произнести эти слова, — связаны присягой?
— Я… нет, я… уже никому ничего не должен. Однако присяга моя сыграла со мной злую шутку. И с тех пор я поклялся… самому себе…
У Гвен немного отлегло от сердца.
— Понимаю, — сказала она в своей обычной мягкой манере, хотя ровным счетом ничего не понимала.
Но ей не хотелось спугнуть его, хоть он и расстроил ее своим отказом. Она рискнула подойти к нему — медленно, плавно, размеренным шагом.
Остановилась прямо перед ним, слегка запрокинув лицо, чтобы смотреть ему в глаза… ей показалось, будто он вздохнул, но так и не услышала выдоха. В нем действительно чувствовалась опасность. Высокий, мощный, широкоплечий, с большими сильными руками, загрубевшим и обветренным лицом, покрытым шрамами, уверенно стоящий на длинных крепких ногах — он был именно таким человеком, который мог как устрашать врагов, так и вести за собой союзников.
— Хорошо. Мои люди сочтут это глупостью с моей стороны… Но я готова уступить вам и здесь. По крайней мере, пока, — сказал Гвен.
И тут же добавила с легкими металлическими нотками в голосе:
— Но должна предупредить — я не потерплю предательства и неповиновения. Мне нужны верность и преданность. К предателям я беспощадна.
Она наконец-то услышала выдох. В ответ на её слова Грейв криво усмехнулся:
— Сложно представить вас беспощадной.
— Уверяю вас, это так. Я отпустила ваш отряд потому, что вы не имели передо мной никаких обязательств. Но теперь…
— Вам не стоит беспокоиться, миледи, — поспешил заверить ее капитан. — Наши мечи будут служить вам верой и правдой, а наши сердца будут преданы вам. За своих людей я ручаюсь — они присягнут вам без раздумий.
— Мне нужна армия, Грейв, — напомнила ему Гвен, — армия. Вы способны вербовать и обучать людей?
— Безусловно, — отчеканил он, глядя на нее сверху вниз.
— Хорошо. Вы приняты на службу. К вечеру мои люди приготовят всё необходимое для проведения церемонии присяги.
— Благодарю вас, миледи, — выдохнул Грейв и вновь опустился перед ней на одно колено.
Гвен слегка растерялась и отступила на шаг, но капитан поймал ее руку и прижал к своим губам.
«Очень по-рыцарски, — удовлетворенно отметила про себя Гвен, — сколько же ещё сюрпризов в нем скрыто?»
Грейв гнал своего коня во весь опор, чтобы успеть попасть в Волчье Логово до захода солнца. Если он успеет, то наверняка получит желанную награду — аудиенцию с леди Ройз.
Болтун и Ригер, которых он брал с собой для подмоги, едва поспевали за ним, и Грейв спиной чувствовал их явное недовольство. Он не мог их винить — в конце концов, он знал, ради чего загонял свою несчастную лошадь, а они… Они просто не понимали, какая вожжа попала под хвост их капитану.
Последний месяц они провели в сплошных разъездах, кочуя от одного землевладения к другому и занимаясь вербовкой людей. Это было нелегкой и не совсем приятной задачей, но Грейв считал, что справился с честью, сумев набрать более трех десятков подписей добровольцев. Все они в течение месяца должны были прибыть в Волчье Логово.
Этого, конечно, мало. Но пока он был в дороге, у него появилась мысль, как можно собрать гораздо больше людей для будущей армии леди Ройз, и ему не терпелось обсудить это с ней. И, конечно же, просто увидеть её.
Еще в первые недели после их поступления на службу между ними установилось правило: вечером, на исходе дня, Грейв обязан был приходить к леди на доклад о том, как прошел день, какие были достигнуты успехи в обучении новобранцев, что отрабатывалось на тренировках замкового войска, прочие учебные маневры и планы на следующий день.
Он всегда ждал этих встреч с внутренним трепетом, поэтому какими бы событиями ни был наполнен каждый день, он неизменно был в хорошем настроении, предвкушая будущую встречу. И покидал кабинет леди Ройз окрыленным, медленно и с наслаждением перебирая в памяти каждую черту красивого лица, которую успели запечатлеть его внимательные глаза.
Но затем ему пришлось отлучиться, чтобы выполнить задание, которое уже давно поставила перед ним хозяйка. Целый месяц — это слишком долго. Слишком долго и мучительно не видеть ее столько времени. Когда на горизонте показались верхушки сторожевых башен замка, перед глазами Грейва снова всплыл желанный образ, заставляющий его мчаться галопом вперед, не разбирая дороги.
Лошади были все в мыле и жалобно храпели, когда всадники прибыли в замок. Ригер и Болтун валились с ног, жалуясь на боль в спине и держась за отбитые в дикой скачке задницы; Грейв же, бросив поводья оруженосцу, попросил доложить о его приезде леди Гвендолин и отправился прямиком в замковую баню, чтобы хорошенько вымыться с дороги и привести себя в порядок.
Не прошло и часа, как он уже преклонил колено перед прекрасной леди, с трудом заставляя себя склонить голову, чтобы в первые же минуты не сожрать хозяйку ненасытными глазами.
— Рада вас видеть, капитан, — мелодичным голосом приветствовала его Гвен, протягивая руку для поцелуя.
Он с трепетом взял ее тонкие пальцы и прикоснулся к запястью губами. Вдохнул знакомый аромат, круживший ему голову, когда он склонялся к ней для поцелуя. Каждый раз в этот момент ему хотелось остановить время, чтобы насладиться ее запахом и ощущением нежной кожи у своих губ, но каждый раз она мягко и уверенно отдергивала руку, едва поцелуй начинал переходить границы формальности.
— Я тоже очень рад этому, леди Ройз, — ответил он и поднялся, впиваясь глазами в ее прелестное лицо.
Он скучал по ней в долгой разлуке и теперь никак не мог насытиться созерцанием милых черт.
Волосы она чаще всего носила распущенными, но сегодня они были заплетены в косы и уложены замысловатыми узорами вокруг головы, частично спускаясь на спину и грудь. Грейву нравилась ее прическа, но… он все же предпочитал свободно струящийся по ее плечам водопад золотистого шелка. Так она казалась ему хрупкой и трогательной, словно трепетная юная дева, вышедшая прямиком из рыцарских баллад.
Сейчас же перед ним сидела величественная знатная леди, своей красотой, манерой держаться и внутренним достоинством не уступавшая даже королеве в годы ее молодости.
— Какие новости вы привезли мне, Грейв? — она приступила сразу к делу, жестом указав ему на кресло.
Сама же села не во главе стола, как обычно, а напротив Грейва — в такое же кресло для посетителей. Грейв сглотнул, наблюдая, как изящные пальцы расправляют на коленях складки тяжелого платья, и ответил:
— Обнадеживающие. Я собрал больше трех десятков добровольцев. Конечно, кто-то из них еще передумает, но некоторые, я надеюсь, приведут с собой друзей.
— Это радует, — кивнула леди Ройз, лаская приветливым взглядом его лицо, — но этого мало.
— Знаю, — согласился с ней Грейв. — Объехать все королевство в поисках людей — занятие долгое и хлопотное. Боюсь, нам понадобится не менее года, чтобы достигнуть желаемых результатов.
Леди Гвендолин слегка сдвинула изогнутые изящной дугой брови. Грейв мог бы смотреть на легкие, едва уловимые движения ее бровей целую вечность.
— Что вы предлагаете?
Грейв заглянул в красивые глаза, подернутые весенней зеленью, и забыл, что хотел сказать.
— Э-э-э…
Леди Ройз смотрела на него, терпеливо дожидаясь более внятного ответа, и в конце концов ободряюще улыбнулась. Грейв почувствовал себя полным дураком. Какое счастье, что его лицо настолько загрубело, что уже просто неспособно покрываться краской от смущения!
— Э-э-э… турнир, — выдохнул он.
— Турнир? — тонкие брови взметнулись вверх, и взгляд Грейва зачарованно проследил за ними, на миг отрываясь от прекрасных глаз.
— Да. Турнир. Я думаю, это отличный повод. Надо разослать весть о грядущем турнире во все королевские земли, и рыцари, желающие попытать удачи, стекутся к нам рекой. На турнире мы и объявим о том, что набираем для вас армию. Поверьте, участвовать захотят многие — быть может, и сотни рыцарей! Я думаю, месяца нам хватит, чтобы его подготовить.
— Давненько в королевстве не проводились турниры, — задумчиво произнесла Гвен, скользя по нему взглядом.
Грейв судорожно сглотнул.
— Это из-за недавней чумы, миледи. Оставшиеся в живых люди долго восстанавливали свои силы и здоровье после нашествия «черной смерти».
Леди Ройз передернула хрупкими плечами. Сегодня она была в закрытом платье, чем слегка разочаровала его. В жаркие дни она обычно предпочитала носить декольтированные наряды с открытыми плечами, позволявшие его жадному взгляду увидеть ровно столько, чтобы разгулялось богатое воображение. Но с приходом осени жара спала, и вечерами по замку распространялась приятная октябрьская прохлада.
Грейв вздохнул, украдкой рассматривая то, что было доступно взгляду: точеную длинную шею и маленькую ушную раковину, которую сегодня можно было рассмотреть из-за собранных в прическу волос.
Их неторопливую беседу вдруг прервал негромкий стук в дверь.
— Прошу прощения, миледи, — в приоткрывшемся дверном проеме возникла голова личного писаря Гвендолин, — прибыл гонец с посланием.
— От кого?
— Говорит, от лорда Эксбери.
— Что-то срочное? — нахмурилась леди Ройз.
— Не могу знать, миледи, — растерянно пробормотал писарь. — Оно запечатано, я не посмел…
— Давай сюда.
Писарь услужливо положил сложенный аккуратным четырехугольником листок с круглой восковой печатью посередине и почтительно удалился.
Леди Ройз нетерпеливо взломала печать и пробежалась глазами по убористым строчкам. С расстояния, на котором сидел Грейв, невозможно было распознать ни единого слова. Дочитав до конца, она хмыкнула и бросила письмо на стол. Грейв сгорал от любопытства — что там могло быть написано? Впрочем, судя по её реакции, ничего хорошего ожидать не приходилось. Наверняка одно из тех самых предложений руки и сердца, которыми чуть ли не ежедневно засыпали ее рыцари и лорды самого разнообразного происхождения и достоинства.
Подумав об этом, Грейв помрачнел и бросил взгляд на лежащее на столе письмо. Лорд Эксбери? Он знал этого напыщенного и разжиревшего от безделья лордика. Неказистый, с мутными водянистыми глазками, с рожей, сплошь усыпанной бородавками, к тому же, старше Гвен раза в два, если не больше. Грейв наморщил лоб, пытаясь вспомнить, был ли лорд Эксбери женат. Ему казалось, что да, но в последние годы многое поменялось: чума унесла тысячи жизней. Не пожалела даже королевскую семью, беспощадно лишив короля и королеву на склоне лет всех троих наследников.
Гвендолин проследила глазами его взгляд и снова усмехнулась. Однако не пожелала сообщить ему о содержании письма, а спросить напрямую, нарушив приличия, он не посмел.
— Мне нравится ваше предложение, — вдруг прервала затянувшееся молчание Ройз. — Турнир… Да! Я разошлю приглашения всем лордам нашего королевства. Мы устроим смотр не только для вольных рыцарей. Заодно я собственными глазами увижу, что представляют из себя все эти лорды, мечтающие заполучить меня в жены. Положение и древность рода, конечно, весьма значимы, но не хотелось бы в один прекрасный день очутиться замужем за какой-нибудь старой толстой жабой вроде моего дядюшки.
Настроение Грейва при этих словах испортилось окончательно.
— Да, миледи, — сухо сказал он, больше не глядя ей в лицо: теперь он старался смотреть в окно за ее плечом.
— Что с вами, Грейв? Отчего вы так помрачнели? — непринужденно спросила Гвендолин своим самым медовым голосом.
— Вам показалось, миледи. Просто устал с дороги.
— Ах… верно, простите, — леди Ройз грациозно поднялась со своего кресла, и Грейв не замедлил вскочить со своего. — Конечно же, вы устали, а я продолжаю утомлять вас пустыми разговорами.
— Вы меня вовсе не…
— Увидимся завтра, когда вы отдохнете, капитан, — прервала его Гвендолин и одарила самой благожелательной из своих улыбок.
После ухода Грейва Гвен еще некоторое время в задумчивости стояла у окна, теребя кончиками пальцев жесткий пергамент письма.
Сквозь окно за высокой крепостной стеной ей был виден лишь небольшой кусочек желтого поля, на котором наливалась зерном пшеница — благодаря теплой и ранней весне и не менее теплой поздней осени крестьяне вскоре должны были собрать второй за этот год урожай, которым доверху заполнятся амбары в ее замке. Будущий год обещал быть богатым и сытым.
Однако сейчас мысли ее витали далеко от щедрого урожая. Сегодня она испытала невероятное душевное волнение от встречи с человеком, по которому ее сердце тосковало целый месяц.
С первых же недель поступления капитана Грейва на службу в Волчье Логово она привыкла проводить с ним вечера за неторопливой беседой. Вначале они испытывали взаимную неловкость и ограничивались лишь краткими сухими отчетами о проведенном дне. Но постепенно их беседы стали все содержательнее: он много путешествовал, бывая во многих землях Королевства и даже за его пределами, и рассказывал ей занимательные истории об обычаях и особенностях жизни в самых отдаленных уголках страны, о неизвестных ей лордах и диковинных землях. Он умел рассказывать так необычно и забавно, что Гвен часто хохотала над незадачливыми героями его историй, попадающими впросак из-за своей чванливости и высокомерия.
Рассказывал он и о кровавых битвах, о прославленных воинах, о разрушенных войнами семьях, о прекрасных девушках, не дождавшихся с поля брани своих женихов, об ужасах чумы, в последние годы гулявшей по королевству и лишь чудом не зацепившей окраин Междуречья. И тогда она украдкой утирала непрошеные слезы.
После его отъезда она поначалу и сама не могла понять, почему вдруг ею завладела непривычная меланхолия. Вечерами она не могла найти себе места, а по утрам вставала грустная, серьезная, не испытывая радости в предвкушении грядущего дня. А затем поймала себя на мысли, что слишком уж часто вспоминает Грейва. И — что для нее стало очевидным — скучает по нему.
Это открытие озадачило ее и даже слегка задело ее самолюбие. Никогда еще прежде не приходилось ей вздыхать по какому-нибудь сыну знатного лорда или славному рыцарю — она слишком привыкла к тому, что мужчины готовы на что угодно, чтобы добиться ее расположения и помечтать о том, чтобы заполучить молодую, знатную и богатую вдову себе в жены. Она же забавлялась тем, что разжигала их желания, оставляя им в качестве надежды едва уловимые намеки, но никто из них никогда не затрагивал ее сердца.
Капитан Грейв отличался от всех. Он вел себя подчеркнуто любезно и держался с ней в рамках приличий, лишь иногда слегка переступая их, словно бы невзначай. Порою она ловила на себе его задумчивые взгляды и видела в них абсолютное восхищение. Впрочем, к восхищению она привыкла. Она знала, что нравится многим, и Грейв, конечно, не был исключением.
Исключение было в одном — она жаждала его общества. А за время его отсутствия необъяснимая тоска буквально насквозь проела ее душу, причем настолько, что к моменту его приезда она готова была бежать к нему навстречу и повиснуть у него на шее, как она в детстве вешалась на шею отцу.
Конечно, подобные томления и желания были недостойны благородной леди, поэтому она хранила их в тайне, а свою безграничную радость от встречи попыталась обуздать. И все же, их первая встреча после долгой разлуки оставила ее в смятении.
Она готова была поклясться, что увидев ее, он испытал такое же лихорадочное возбуждение, как и она сама. Но если ей худо-бедно удалось скрыть свои чувства, то волнение Грейва сквозило в каждом его нервозном жесте, в каждом невпопад сказанном слове, в каждом жадном и страстном взгляде, брошенном на нее.
Каким бы ни было ее странное чувство к нему, совершенно очевидно, что оно было взаимным.
Неожиданное письмо с очередным предложением стать чьей-то женой пришлось очень кстати. Когда Гвен намекнула, что на турнире не прочь устроить смотр женихов, лицо Грейва разительно изменилось — он стал мрачен, отстранен, и явно потерял интерес к обсуждению грядущего турнира. Значит ли это… что ему не нравится идея о ее замужестве?
Сердце Гвен учащенно забилось. Неужели это ревность?
Она улыбнулась сама себе, а щеки зарделись румянцем. Как хорошо, что в эту минуту ее никто не видит!
Но в тот момент, когда она позволила себе немного помечтать о том, какие чувства всколыхнула она в Грейве, в ее ушах тотчас же проскрипел назойливый голос лекаря Филиппа: «Не пристало воспитанной девице думать о подобных глупостях. Уж не возомнил ли безродный разбойник, что он может быть ровней высокородной леди?»
Улыбка Гвен потускнела.
А ведь и правда… Хотелось ей того или нет, но рано или поздно ей придется сделать выбор и выйти замуж — не коротать же ей век вдовой… Молодость скоротечна, а в ее возрасте ей уже стоило бы позаботиться о наследниках… И лорд, достойный ее руки, непременно должен обладать достаточно знатным происхождением, высоким положением и завидным богатством, чтобы ее выбор пал на него.
Гвен бросила грустный взгляд на письмо и печально вздохнула.
Что ж. Уже завтра они начнут готовиться к турниру.