- Я не уверена теперь в своем будущем, я не уверена в тебе, я уже ничего не могу понять. И я не знаю теперь, правильно ли поступила, согласившись уехать с тобой.
- А у тебя был выбор - ехать или нет? - начал злиться Себастин.
- Ты не предоставил мне выбора. Но думаю, если бы у меня было время все обдумать, я возможно и отказалась бы.
- Нет, - резко ответил Себастин, - ты не могла бы отказаться. Ты моя жена и я решаю что и как ты должна делать.
- Я не вправе поступать как считаю нужным? - взвилась Альвина. - Я столько лет жила без тебя и как-то не умерла от того, что принимала решения самостоятельно, не спрашивая твоего разрешения. И если бы не твой кузен, то и сейчас бы ты не имел надо мной власти, прекрасно живя вдали от меня.
- Во что превратилась бы твоя независимая жизнь в ближайшее время, Альвина, если бы я не забрал тебя? - обманчиво вкрадчиво спросил Себастин. - В какую бы яму упала? Или может вместе с матерью опустилась бы на дно?
- Ты, ты…., - задохнулась от возмущения Альвина, - как ты смеешь!
- А что я такого сказал, Альвина? Может неправду? Вы с матерью оказались без денег, без покровительства, в ближайшее время, скорее всего, и без дома. Как бы ты жила дальше? Нашла бы себе богатого благодетеля? А, может, вышла бы замуж за любого, кто предложит? Но вот незадача, ты же, оказывается замужем!
- Только вот незадача, я-то не знала об этом, - угрюмо огрызнулась Альвина, остывая и прекрасно понимая, что Себастин прав. Ей сейчас страшно думать, что было бы с ней и матерью в ближайшее время. И что бы ей пришлось сделать, чтобы не умереть от голода. Но все же, несмотря на его правоту, слова Себастина и тем более его тон, ранили.
- Альвина, - неожиданно миролюбиво произнес Себастин, - мы всю дорогу от Глосса неплохо ладили, значит, вполне можем обходиться без ссор.
- Потому что я очень старалась, а ты опять задеваешь меня и подстрекаешь. Зачем?
- Ты постоянно перечишь мне. Позволь тебе напомнить, что я твой муж, а это подразумевает - господин и ты должна меня беспрекословно слушаться и безропотно повиноваться.
- Ну вот, опять и заново! - с досадой воскликнула Альвина. - Зачем тебе это - мое полное подчинение? Ты мстишь мне за то, что я когда-то натворила? Никак не можешь простить? Наслаждаешься, что я теперь зависима от тебя?
- Если бы это было так, то я еще восемь лет назад бы не упустил случая испортить твою жизнь своим присутствием и всячески унизить тебя. А сейчас я только хочу, чтобы ты поняла - все решаю я.
- Зачем? Неужели же нельзя не подавлять, не унижать, не ставить перед фактом, а советоваться, спрашивать мое мнение?
- Спрашивать твое мнение? Советоваться? - удивился Себастин. - По поводу чего?
- Хотя бы если это касается непосредственно меня! Я не останусь в твоем замке, который находится неизвестно где. Ты должен взять меня с собой в столицу. Согласна, что мне, возможно, не стоит сейчас присутствовать при твоем разговоре с королем, но….
- Присутствовать при моем разговоре с королем! - перебил гневно Себастин. - Что ты себе возомнила! Если я эти дни вел себя с тобой учтиво, заботился о тебе, даже стерпел твои пощечины, то теперь ты можешь что-то диктовать мне, ставить свои условия, лезть в мои дела, указывать что и как мне делать, пусть даже это и касается тебя? Я разберусь без тебя и твои советы мне нужны.
- Я твоя жена, как ты утверждаешь и…!
- Вот как моя жена, - опять перебил Себастин, - ты останешься в замке, до него, кстати, не больше пары часов пути, а я поеду дальше, в столицу.
Альвина хотела ответить, но Себастин, зло сверкнув глазами, припечатал:
- И больше я это обсуждать не намерен!
Альвина, глотая злые слезы, отвернулась к окну. Как так получилось, что они опять поссорились? Столько дней все было хорошо. Но она и, правда, не хочет оставаться в каком-то его замке. Если уж быть честной перед собой, то у нее есть все основания бояться, что Себастин не вернется в ближайшее время, забудет о ней опять надолго, как только она исчезнет с его глаз. Хорошо, пусть сейчас будет по его, у нее пока нет власти, у нее ничего сейчас нет, ни денег, ни места, где бы она могла укрыться, ни людей, кто бы ее приютил. Она не может вот просто уйти от него, он не отпустит, и надавит на нее, заставит сделать все, как ему хочется. А так уж ли она хочет от Себастина сбежать? Пока она отступит, притворится, что подчиняется ему, но придет и ее время, как когда-то говорила ее няня, и в ее доме будет праздник. И жить вдалеке от мужа, терпеть его равнодушие не будет! А пока пусть будет так, как он хочет. Но когда-нибудь она все ему припомнит!
Глава тринадцатая
Оставшийся путь они сидели напротив друг друга и напряженно молчали. Себастин временами бросал на жену раздраженные взгляды, Альвина же ни разу даже не скосила на него глаза, не отрывая взгляда от того, что проплывало за окном. Когда появился замок вдалеке, она тоскливо вздохнула.
- Тебе не нравится мой замок? - спросил Себастин, прерывая затянувшееся молчание.
- Не знаю каково внутри, но снаружи этот угрюмый, какой-то пасмурный замок вызывает у меня странные образы, - соизволила ответить Альвина. - Я чувствую себя узницей, которую везут в заточение и впереди беспросветность и обреченность.
- Не придумывай! Какая еще узница! Я вернусь за тобой совсем скоро.
Могучий замок вырастал угрюмой громадиной на вершине крутого холма. Карета объехала высокий холм, проезжая по небольшому поселению у подножия, затем взобралась на холм по крутой дороге, ведущей к подъемному мосту перед воротами замка. Замок, окруженный рвом, щетинился зубцами высокого каменного забора, стоящего сплошной неприступной стеной. Две мощные воротные башни по сторонам массивной кованой решетки, закрывающей вход и въезд в замок смотрели угрюмо и угрожающе узкими амбразурами (бойницами). За мощным, кажущимся неодолимым ограждением, высились две круглые башни с конусными крышами.
Это была неприступная, величественная цитадель. Глядя на приближающуюся громадину замка, Альвина с тоской думала, что если бы у отца была такая почти недоступная твердыня, то, может быть, все было бы не так печально. Они бы смогли, при наличии большого гарнизона очень долго выдерживать осаду и кто его знает, как бы все повернулось. А впрочем, о чем это она? Если бы сопротивление затянулось, то возможно, все бы закончилось еще хуже. Но у их родового замка ограждение было скорее декоративным, и тем более не было никакого рва и подъемного моста, при желании поднимающегося и закрывающего наглухо вход в замок, и гарнизон был малочисленным. Для королевской гвардии захват их замка был скорее развлечением, чем серьезной осадой. И уже который раз за эти годы Альвина недобрым словом помянула отца. О чем он думал, укрываясь в не достаточно защищенном замке?
Перед подъехавшей каретой с ужасным грохотом и лязгом поднялась решетка и они въехали во двор замка, за ними с таким же жутким бряцаньем решетка опустилась.
Альвина передернулась, ей показалось, что этот лязг оглушил ее, это был похоронный перезвон по ее дальнейшей жизни. Все! Она отсюда уже никогда не выберется!
Карета проехала, громыхая по мощенному булыжником двору, и остановилась.
- Что с тобой? - спросил Себастин, видя бледное лицо жены, дрожащие губы, руки, нервно теребящие перчатки.
- Что это за место? - спросила тихо Альвина, пытаясь не разрыдаться. - Острог? Здесь отбывают наказание неверные жены и дочери мятежников?
Себастин удивленно вздернул брови.
- Какой острог, Альвина? Это мой замок, вернее, это родовой замок Адъяров.
- Укрепленный и воинственный? Здесь ты держишь в заточение своего кузена за то, что он посмел обратить на меня свое внимание?
- Нет, он здесь никогда не был. И вообще, я преувеличил, сказав, что держу его взаперти. Он уже давно свободен, пообещав мне не приближаться к тебе близко.
- А что мне надо сделать, как заслужить твою милость, чтобы ты разрешил мне покинуть этот замок?
- Ну, хватит, Альвина! Это мой замок и теперь ты тоже его хозяйка и никак иначе, - раздраженно произнес Себастин, открывая дверцу кареты, подбежавший совсем молодой слуга уже откинул ступеньки и, кланяясь, протянул герцогу руку.
Себастин злобно что-то прошипел вмиг побледневшему лакею и вылез из кареты без посторонней помощи.
- Альвина, выходи, - бросил через плечо герцог, отвлекаясь на спешащего к нему мужчину.
Девушка, опираясь на руку все так же склоненного лакея, выбралась наружу. Себастин о чем-то разговаривал с подошедшим высоким, мощным мужчиной, не обращая внимание на жену. Судя по доносившимся до Альвины обрывкам фраз, мужчина был начальником замкового гарнизона и докладывал обо всем, что произошло в отсутствие хозяина.
Стоя у кареты, Альвина настороженно оглядывалась. Они подъехали к двухэтажному дому, с двух сторон его подпирали башни, крыши-шпили которых она видела еще при подъезде к замку, а дом тогда не просматривался, был скрыт высоким ограждением. Высокие ступени просторного крыльца вели к мощным трехстворчатым дверям, обитых железными обручами. Чтобы открыть эти двери при условии осады, надо будет применить много сил и средств и положить много жизней, если учесть, что над дверями и по всему периметру дома виднелись узкие щели бойниц, из которых прекрасно просматривался двор и крыльцо. Башни, судя по всему, тоже были оборудованы и укреплены в случае нападения и осады. Хозяйственные постройки, скорее всего, располагались за домом. А сад на территории замка есть?
Двор постепенно заполнялся людьми, мужчины кланялись, женщины в большинстве своем приседали в неуклюжем реверансе. Оглядываясь вокруг, Альвина немного успокоилась. Конечно же, это не острог, а весьма обжитый замок и вполне способный себя защитить, что само по себе неплохо
Себастин оглянулся на стоящую у подножия лестницы Альвину и, приказав начальнику гарнизона собрать всех во дворе, подошел к жене.
- Если королю придет в голову мысль арестовать тебя, то его гвардии придется нелегко, осаждая замок, - сказала Альвина герцогу, - в отличие от замка Лэвирин, где они просто развлекались, а не воевали. Поэтому ты привез меня именно сюда?
- Альвина, я подданный короля, и если ему покажется, что я предал его, то буду вынужден отдаться в руки правосудия, уповая на милость и здравомыслие нашего короля…