Открываю глаза и понимаю, что я совсем не дома. Меня окружают голубые покрашенные стены. В небольшом помещении стоят четыре койки, на одной из которых лежу я. Ко мне приходит понимание, что это больничная палата. Оглядываю себя и вижу, что почти все мое тело в бинтах и гипсе. Подключенный ко мне прибор начинает издавать частые звуковые сигналы. Чувствую боль по всему телу, сильнее всего болит бедро, на которое я приземлилась, кажется, оно сломано. Тяжесть всего моего существования наваливается на меня, словно груда кирпичей. Через минуту открывается дверь, и ко мне подходит медсестра. Она проверяет моё состояние, снимает показания с прибора, затем улыбается мне, после чего выходит из палаты. В следующий момент ко мне заходит моя мама. На её плечах накинут белый больничный халат. Видимо она пережила жуткую истерику, так как её вид оставляет желать лучшего. Глаза, нос и губы красные и сильно опухшие, волосы растрёпаны. Она берет табурет, ставит возле моей койки, присаживается и берет меня за руки. Одного её взгляда на меня достаточно, чтобы снова спровоцировать горькие рыдания.
– Мамочка, что случилось!? – еле-еле произношу свой вопрос.
– Викуся, ты попала под машину, – произносит она навзрыд, – врачи боролись за твою жизнь несколько часов,– всхлипывает она и продолжает рыдать, – твое сердце не билось целую минуту!
– Ну мам, не плачь пожалуйста, все же обошлось. Видишь – я жива, я тут, с тобой, а сама про себя очень горько сожалею об этом.
В палату заходит доктор, прерывая наш разговор, делает мне укол с успокоительным, затем сообщает маме, что меня нужно оставить в покое:
– Девочке необходим отдых и сон для скорейшего выздоровления.
Мама нагибается ко мне и целует в обе щеки:
– Дорогая, что мне принести тебе завтра, что-нибудь хочешь?
– Спасибо, мам, мне ничего не нужно, – грустно отвечаю ей.
Все выходят и оставляют меня одну в четырех стенах моей палаты. Закрываю глаза, отчаянно пытаюсь вернуться назад, но назад пути нет. Так я и лежу с закрытыми глазами, пока сон не забирает меня в свои холодные объятия.