Витя подходит ко мне, чтобы помочь снять пиджак и становится рядом со мной, а у меня бегут мурашки по коже от странного дежавю – словно я оказалось у себя дома и провожу свой обычный вечер. Его отражение смотрит на меня прямо из-за стеклянной поверхности, и подмигивает мне своим самым очаровательным взглядом. Только на этот раз меня не сковывает ледяное отчаяние, ведь я могу к нему прикоснуться, например, чтобы проверить температуру, что я собственно и делаю.
–Ууу, больной, вам рекомендован постельный режим. Прошу вас вернуться в комнату и прилечь, а я сейчас приготовлю средство от жара и простуды.
Стою на идеально чистой кухне – жду, когда вскипятится вода в чайнике.
Из головы не выходит это проклятое зеркало.
Кричу ему в комнату:
– Это зеркало в твоей прихожей, откуда оно у тебя?
Он заходит на кухню и садится на стул, немного хмурится, вспоминая:
– Оно сохранилось ещё со времен страшной трагедии, когда дом моих родных сгорел. Тем не менее осталось много уцелевшей мебели, в том числе и это зеркало – оно совсем не пострадало от огня и выглядит превосходно. Я даже слышал историю, что мой дед лично вырезал и обрабатывал его раму, в то время, когда ещё меня даже не было на этом свете, так что это вроде семейной реликвии.
– А как давно это зеркало висит в твоей прихожей?
Я начинаю сильно волноваться, задавая этот вопрос.
– Очень давно, мне было 4 года, как мы переехали в эту квартиру. Какое то время мы всей семьёй проживали в другом городе из-за папиной работы, но его фирма открыла здесь филиал, и он попросил перевести его сюда, так как это его родной город.
Он поехал в гараж, где было полно старой уцелевшей мебели, которая осталась от его родителей, и среди неё он как раз обнаружил это зеркало, после чего повесил у нас в прихожей.
После недолгой паузы я задаю ещё один, очень волнующий меня, вопрос:
– Витя, как так может быть, что ты точная копия своего дяди?
Я начинаю рассуждать:
– Конечно бывает, что родственники похожи на своих предков. Я вот, например, очень похожа на бабушку, но тем не менее мы не двойники! А вы словно близнецы, ведь так не бывает!
Все это время он смотрит на меня с поднятыми бровями от удивления.
– Вика, мы с моим дядей не двойники.
Шок.
Пфф, намерена тут же доказать обратное, ведь у меня есть улика! Я иду в прихожую, беру сумочку, достаю свой кошелек и вытаскиваю фотографию, с полной уверенностью своей правоты, после чего вручаю ему. Он смеряет взглядом фотографию, потом поднимает глаза на меня:
– Откуда у тебя моя фотография?
– Чего? В смысле твоя?– я уставилась на него в полном недоумении.
– В прямом, Вика, это фотография м-о-я.
Он срывается с места, открывает тумбочку в прихожей и начинает что-то судорожно искать.
Затем достает какую-то корочку и вручает мне. На мол, смотри.
На синей обложке написано: "Студенческий билет". Открываю и вижу точно такое же фото. Волна шока! Чувствую, как мне перекрыли кислород!
Потом он идёт к шкафу, открывает и достает из него старый альбом. Листает, находит то, что ему нужно и протягивает мне.
Я беру в руки альбом и размещаю на коленках. Со старой фотографии на меня смотрят и широко улыбаются два человека, один высокий лет 20 и другой пониже лет 12. Витя садится рядом и показывает: Этот, что пониже – мой отец, а рядом это Виктор- мой дядя.
У меня отвисает челюсть, где-то я уже видела это лицо. Точно! Среди бабушкиных фотографий, там они вместе сидят, обнимаясь в саду за домом.
Меня бросает в жар и бьёт нервная дрожь.
Мой мозг отказывается воспринимать эту безумную информацию.
– Открой, пожалуйста, окно, мне плохо, мне нужен воздух.
Видимо на моем бледном лице отчетливо читается ужас, так как бедный парень пугается и через секунду уже у окна, чтобы открыть. Кажется, что теперь из нас двоих доктор нужен мне, а не ему.
Витя идёт на кухню, чтобы принести мне воды.
Садится рядом и смотрит, как я делаю крупные глотки. Допиваю все до капли и спрашиваю, как бы саму себя?
– Эту фотографию я нашла в бабушкиных вещах, откуда она у неё?
Я ничего не понимаю!
Но Виктор сам готов дать ответ:
– Твоя бабушка общалась с моей семьёй. Когда я поступил в университет, мой отец пригласил к нам самых близких друзей, чтобы отпраздновать это событие.
Вера Васильевна всегда интересовалась нашими делами и оказалась в числе приглашенных. Перед уходом домой, она увидела мое фото на тумбочке и была им очень сильно впечатлена. Фотографий было несколько экземпляров, и я без тени колебаний, подарил один из них.
Но почему ты хранишь её в своем кошельке, думая, что это мой дядя?
Его взгляд более чем настойчивый и прожигает меня насквозь.
Как я могу объяснить ему все это, если уже сама ничего не понимаю?
– После того, как я её случайно нашла, то решила показать тебе, – вру я ему, так как совершенно не готова выложить всю правду наружу. Она слишком бредовая для этой реальности.
– Я вижу, что ты мне что-то не договариваешь!
Вика, пожалуйста, скажи мне правду, это очень важно!
– Я не могу тебе рассказать, – уже более равнодушно заявляю я.
– Ты видела его в зеркале?
Земля уходит у меня из-под ног. Он знает, он все знает! Так. Стоп… или не все? Я должна выяснить все подробности!
– Ты тоже его видел?
– Да, видел, он был моим лучшим другом с самого моего детства. Я всегда думал, что говорю со своим собственным отражением, а оно мне отвечает.
Я не могу поверить, что?! Произношу в слух:
– Что ты только что сказал?!
Мы смотрим друг на друга словно парочка безумных.
– Подожди, то есть ты думала, что я это он, когда увидела в первый раз? Поэтому на твоём лице был такой шок, и ты назвала меня по имени?
Мы оба теряем самообладание и сидим в полной тишине ещё несколько минут. Каждый думает свою думу, воображая весь парадокс произошедшего.
– Ты его любишь? – Вдруг спрашивает он с диким отчаянием.
На его лице читается боль разочарования.
– Я так думала. Теперь я уже не знаю.
Вся эта история настолько не вписывается ни в какие рамки нормального мышления, что я не могу понять, кому и во что мне верить.
Витя кладет мне свою руку на плечо и настойчиво вглядывается в мои глаза.
– Хорошо. Давай успокоимся и будем рассуждать логически. Ты мне расскажешь свою историю, а я готов поведать тебе свою. Только давай пообещаем, друг другу, что будем говорить правду и только правду.
При этом у него крайне серьезный вид, как у ответчика в зале суда.
– Договорились!
Я протягиваю ему свою ладонь, он её дружески пожимает.