- Мальчики были еще очень малы, когда я вышла замуж за их отца. Он тогда еще умел пустить пыль в глаза: древний титул, красивая внешность, безупречные манеры. Было сложно не влюбиться. Уже потом я заметила некоторые странности в его поведении, вспышки ярости, особенно по отношению к Калебу и Кевину. Но, я не хочу говорить об этом человеке, его больше нет, и пусть все горе уйдёт с ним.
Аманда была спокойной и немного замкнутой. Остротой ума она походила на мать, и Ханне очень нравилось проводить с ней время. Однажды, когда они остались одни, Ханна задала ей давно мучавший ее вопрос:
- Почему вы так легко меня приняли и поверили в мою историю?
- На самом деле, не так уж сложно поверить в то, что наш папа был негодяем. Знаешь, он ведь был очень странным человеком, с необычными пристрастиями.
- Ты хочешь сказать, что тебя он тоже бил?
- Нет. Не совсем. В моем возрасте не положено такое знать,- Она беспокойно посмотрела на дверь. - Оливия и Калеб не знают, мама не велела говорить. Мне тогда было одиннадцать, мы с няней и Ливи гуляли в парке, кормили уток. Няня отвлеклась, и ко мне подошел отец. Нам не разрешали с ним уходить, но он так просил, сказал, что в его карете меня ждёт подарок и я пошла посмотреть. Всю дорогу он держал меня на коленях и трогал... Так как трогать нельзя. Когда мы подъехали к его дому, нас уже ждал дядя Саймон. Он забрал меня и увез домой. Мама велела никому ничего не говорить, особенно Калебу, только Кевин знает, случайно услышал. Хотел убить отца, но мама его остановила.
- О Боже! Аманда! - Ханну была глубоко потрясена услышанным.
- Наш отец был чудовищем, по-настоящему плохим человеком. И нам всем теперь придется искупать его грехи. А тебя он тоже трогал?
- Нет. Меня он не трогал. В этом смысле.
Ни разу герцог не проявил к ней подобного интереса, но девушка помнила с каким лицом он бил ее. Он получал удовольствие, видя ее страдания и боль.
С Оливией дружить было очень легко. Она была юна, беззаботна и очень любила развлечения. Рядом с ней заряжался весельем и безмятежностью. Она была способна говорить без устали на любую тему, даже если в ней совершенно не разбиралась. И эта ее словоохотливость, как любила повторять герцогиня, отпугнет всех женихов, когда придет время выдавать ее замуж.
- Если мужчине будет что-то во мне не нравиться, значит, он меня просто недостоин. Зачем мне такой муж?!
Еще одним членом их семьи стал Ральф, когда его отмыли, подстригли и вычесали, он оказался щенком кавказской овчарки. Пес рос с небывалой скоростью, и ел столько, что кухарка, по совместительству жена дворецкого, не успевала для него готовить. Не смотря на свой грозный вид и пугающие габариты, он был очень добродушным, и максимум его агрессивности состоял в том, что он со счастливым лаем носился за голубями в парке. Ханна, как и обещала, заботилась о нем, и с помощью опытного собаковода пыталась его дрессировать. Но, несмотря на все ее попытки, пес раз и навсегда избрал своим хозяином Калеба. Он грустил, когда того не было дома, и начинал бешено носиться по первому этажу, благодаря чему убрали все вазы, хрупкие предметы и дорогие украшения, когда Калеб приходил домой. Пока хозяин сидел в библиотеке, пес мирно дремал у камина, а когда тот шел спать, гордо топал впереди, провожая его до самой спальни, после чего шел спать в комнату Ханны. Вся семья быстро привязалась к новому жильцу и только мисс Мак-Грегор грозилась отрезать ему уши, если он к ней подойдет. И это только больше раззадоривало животное, он тут же начинал прыгать, лизать ее в лицо, после чего зубами выхватывал тросточку и уносился прочь.
Кевин так и не приехал, точнее он вернулся из Америки, но сразу же поехал в Эдинбург по делам компании, так что с ним Ханна была все еще не знакома.
По мере того, как в Лондон стал возвращаться бомонд, в доме Грейфсонов прибавлялось гостей и визитеров. Луиза вела очень активную социальную жизнь и в ее окружение входили очень разные и неизменно интересные люди, как из высшего света, так и из мира искусства.
Среди них Ханна выделила тех, кто нравился ей больше всех. Посол Виктор Чамбер, был, несомненно, человеком с самым большим кругозором из тех, кого она знала. В каких странах он только не бывал, чего только не видел. Его рассказы всегда были наполнены действием и красочным описанием. При всем этом он обладал довольно приятной внешностью, а ранняя седина в темных волосах ничуть его не портила.
Во-вторых, барон Александр Эйрих. Он был довольно молод, высокий, широкий в плечах, с золотистыми волосами и неизменной очаровательной улыбкой на лице, которой и покорял всех дам в своем окружении. Он всегда знал, когда нужно отвесить галантный комплимент, и оживить беседу искрометной шуткой.
В-третьих, это был французский поэт и писатель Эмилио Асари. Хоть он и казался на первый взгляд замкнутым и немногословным, при более близком знакомстве оказался невероятно интересным собеседником. Его очень заинтересовало прошлое Ханны, и он рвался написать роман, где главная героиня тоже потеряла память, но благодаря этому нашла свою любовь. Как истинный француз он всегда был очень темпераментным в выражении своих мыслей, и Ханна не раз ловила его жадные взгляды на своей груди.
Все Грейфсоны единогласно пришли к выводу, что для обычного дебюта Ханна уже старовата, да и к началу сезона они бы не успели ее подготовить, так что было решено устроить прием в середине сезона, где ее и представят широкому обществу официально. Оливия, дебют которой намечался только на следующий год, ходила немного надутая, ведь она пропускала все веселье
Дом украсили множеством цветов и свечей, столы ломились от изысканных угощений, по этому случаю Ральф временно переехал жить на конюшню, что дико нервировало тамошних обитателей и старшего конюха.
Вот-вот должны были приехать первые гости, и Ханна нервно посмотрела на себя в зеркало. Новое платье, цвета синего ночного неба изысканно сидело на фигуре, подчеркивая ее стройность и гибкость. Со своего приезда в Лондон девушка немного набрала вес, и теперь ее привычная угловатая худоба, сменилась женственными формами, что, несомненно, ее красило. Герцогиня не позволила ей заколоть волосы, чтобы не скрывать их красоту, так что Лиззи лишь завила их в крупные локоны и подколола с одной стороны веточкой с белыми цветами. Глубокий вырез на груди украшало маленькое золотое сердечко на тонкой цепочке, единственное украшение которое у нее было, сколько она себя помнила.
- Вы просто очаровательны, мисс! - глаза Лиззи восхищенно блестели.
- Я боюсь.
- Не стоит. Семья его светлости не даст вас в обиду, и вряд ли кто-то решит оскорбить такую красавицу.
- Насколько я успела запомнить, английская знать, похожа на серпентарий. Стоит сделать одну ошибку и считай, что ты пропал навсегда.
Проглотив нервный комок в горле, она вышла за дверь. Аманда и вдовствующая герцогиня уже были внизу. Обе одобрительно оглядели ее наряд.
- Мы будем встречать гостей здесь, а Калеб будет их развлекать в бальном зале. И ради бога, милая, расслабьтесь, - Луиза жестом подозвала к себе официанта и сняла с его подноса два бокала с шампанским, протянув один ей. - Аманде я пить не разрешаю, а вы уже довольно взрослая. Пейте, вам станет легче.
Шампанское Ханна пила впервые. И его вкус ей не понравился, кисло-сладкое, пузыриться. Хотя... Ей не понравился только первый бокал. Второй оказался гораздо лучше. С ним действительно ушло нервное напряжение, и гости казались более дружелюбными. Слух о ее невероятном возвращении уже давно ходил в обществе, и ко времени приема многие свыклись с возможным скандалом и даже жалели девушку, к тому же ей покровительствовал сам герцог Амбертон, это значило не мало.
Приглашенных было так много, что запомнить хоть чьи-нибудь имена или титулы не представлялось возможным, ее танцевальная карточка очень быстро заполнилась и теперь в ожидании танцев она вместе с Амандой переходила от одной группки гостей к другой, болтая ни о чем и улыбаясь милым комплиментам.
- А что если я забуду все движения танца? - шепнула она в ухо подруге.
- Не забудешь! Вот выпей, и не говори маме, что я тоже пью.
Третий бокал шампанского слегка поднял ей настроение и страх понемногу стал отступать.
Оркестр заиграл вступление, и пары быстро заняли места на паркете. Первым ее партнером оказался очень милый молодой человек по имени Майкл Лапетти, он был наследником какого-то графа и постоянно говорил об охоте на лис и гонках экипажей.
- Но это не единственное мое увлечение. Недавно я приобрел лодку. Если ваши опекуны позволят, я был бы рад как-нибудь прокатить вас по Темзе при луне, - при этом в глубине его серых глаз вспыхнул задорный огонек.
- Не думаю, что прогулка по реке является частью сезонного развлечения.
- Разумеется, нет. Затея с катанием невероятно скандальна! И, черт возьми, Калеб оторвет мне голову, если узнает, что я это вам предложил, - и мужчина радушно рассмеялся.
После окончания танца Ханна была совершенно очарована его радушным нравом и пообещала, ему еще один танец во второй половине вечера. Второй танец она танцевала с бароном Эйрихом. Он был просто потрясающим партнером, и девушке было приятно следовать в танце за его уверенным сильным телом. Он повеселил ее забавной историей, а после того, как танец закончился, отвел обратно к Аманде, лукаво подмигнув обеим. Щеки Аманды при этом залил яркий румянец.
На третий танец ее пригласил Эмилио, танцевал он довольно неуверенно и все время терял нить разговора, оглядываясь по сторонам, будто кого-то искал, к тому же от того, как сильно его худые пальцы впивались в ее кожу наверняка останутся синяки.
- Ах, англичане, вы все еще находите удовольствие в том, чтобы выставить себя напоказ. Не стоит, моя дорогая, уподобляться плебеям в их низменных радостях. Ведь вы ангел!
- Месье Асари, я не совсем понимаю, хотите вы меня оскорбить, или делаете комплимент?
- Ну что вы?! Я бы никогда... Извините!
Больше он не произнес ни слова, но при этом выражение его лица стало немного надменным, а лицо пунцовым. Когда танец закончился, он хотел увести Ханну из зала, якобы подышать свежим воздухом, но подошёл следующий ее партнер.
Четвертым ее партнером был баронет средних лет с солидным брюшком и с проплешинами в волосах, его имя Ханна не запомнила, он отдавил ей все ноги, и вдобавок, от него сильно пахло сладким одеколоном. После танца с ним она успела осушить еще два бокала и почувствовала легкое головокружение. Вечерние наряды гостей слились в единое разноцветное пятно.
Кучка юных кавалеров столпилась вокруг нее и Аманды, наперебой рассказывая истории, но она их не слышала.
- Простите, я сейчас вернусь! - проталкиваясь, к выходу в сад она захватила еще один бокал божественного напитка. Вот он желанный глоток свежего воздуха, а то этот мерзкий сладковатый аромат баронета все еще ее преследовал.
- А, черт! Рука теперь им пахнет! - она отпила еще вина, и ее сотряс беспричинный смех. Девушка спустилась с крыльца и прошла по гравийной дорожке, прячась от света, льющего из окон. Где-то здесь был фонтан, ведь ей нужно помыть руки. Мисс Мак-Грегор бы ей гордилась, она пьет алкоголь, она ругается, еще бы найти сигарету.
- Где же этот фонтан? - топая по темным дорожкам среди деревьев и розовых кустов, она совсем не чувствовала холода, хотя трава под ногами покрылась инеем. Она остановилась, когда заметила движение позади себя, но обернувшись, никого не увидела и пошла дальше. Среди деревьев она увидела серебристую гладь воды, значит, она дошла до пруда с маленькими разноцветными рыбками, тоже сойдет.
- Сейчас мы вас смоем, месье баронет! Привет, миленькие рыбки, вам здесь не холодно?
Она качнулась вперед и чуть не рухнула в воду. Снова громко ругнулась. Из беседки рядом послышался испуганный женский вскрик. Значит, она помешала какой-то влюбленной парочке, желая исправить конфуз, Ханна как можно громче сказала.