Дерк покраснел, но не стал перебивать.
— Мы шли до Бэксворда, куда его позвали неотложные дела, несколько дней, и в дороге он начал давать мне первые уроки. Тогда они казались скучными. Помню, как подпрыгивала от нетерпения, думая, что за секунду познаю высшую магию, и как была разочарована. Мерлин не читал морали. Он посмеивался, говорил, что однажды я все пойму, и давал все больше и больше заданий. Некоторые из них были странными. Другие — полезными, но занудными. Самыми долгими были занятия, посвященные концентрации. Они раздражали больше всего, но Мерлин был терпеливым и чутким наставником. Через свои задачки и уроки он давал понять, насколько важно научиться собой управлять, познать себя и узнать себе цену. Я все еще была мала и глупа, когда мы добрались до Бэксворда, но уже умела держать себя в руках и не позволять скверне вредить тому, что меня окружает.
— А он сам, когда взял тебя в ученики? — удивился Дерк. — Неужели он сам не боялся скверны?
— Он ничего не боялся, наш Мерлин. — Губы Береники тронула печальная улыбка. — Я еще тогда задавалась этим вопросом, но объясняла все тайны его могуществом. Ты не прав, если считаешь так же. Я чуть позже отвечу на твой вопрос, а пока слушай дальше.
Закончив дела в Бэксворде, Мерлин забрал меня с собой в Великий Лес, где познакомил с тобой. Помнишь, как нам хорошо жилось всем вместе? Я, ты, прекрасная природа Великого Леса… Все эти волшебные существа, добрые и смешные, всегда такие приветливые и милые. Чудесные цветы, травы, запахи… А еще — кухня, просторная, теплая, где всегда в камине плясал живой огонь. И мы втроем, шутим, смеемся, потому что Салемайн выпил из стакана с зельем Мерлина и стал зеленым. Где же это видано — зеленый кот… Извини, я увлеклась. Вспоминать те времена всегда так приятно.
Годы текли один за другим, и все было хорошо. Я никогда не говорила с тобой об этом, но мне казалось, состояние Мерлина становилось хуже с каждым годом. Я сваливала это то на усталость, то на типичное женское «Он сегодня не так вздохнул, что-то случилось?» Одним словом, вела себя глупо и неправильно. Иногда я содрогаюсь от мысли, как бы все изменилось, обрати я на это твое внимание.
Однажды, когда мы уже стали совсем взрослыми, а ты потихоньку готовился принять звание Хранителя Леса, Мерлин пришел ко мне. Ты тогда отлучился по делам в Эйланис, и мы были с ним в Сверкающем доме вдвоем. Помню, как сидела на подоконнике, болтала ногами и читала отличную книжку. Казалось, что день нынче особенно прекрасный и что впереди будут только еще лучше. Мерлин знал, когда затевать непростой разговор.
«Есть кое-что, о чем я должен тебе рассказать», — сказал он необычайно спокойно и тихо, таким тоном, каким редко говорил, и я сразу поняла, что дело по-настоящему серьезное. В тот час, когда мы бок о бок сидели на подоконнике и пили травяной чай, Мерлин кирпич за кирпичом разрушал сказку моей счастливой юности.
— Что же такого он тебе рассказал? — спросил Дерк.
— Правду. Неприглядную правду о том, как он, по сути, использовал меня. Задолго до того, как взять тебя и меня в ученики, Мерлин жил на Земле. Раньше магия там процветала. Рождались талантливые люди, становились великими магами и мудрецами. Затем, где-то во времена прихода к власти Утера Пендрагона, отца короля Артура, магия начала утекать. Это заметили не сразу. Даже Мерлин, будучи чутким магом, не сразу обнаружил, что волшебства в мире словно бы стало меньше.
Сначала этому, разумеется, никто не поверил. Объясняли тем, что Утер Пендрагон слишком много чародеев изловил и уничтожил, и из-за этого в мире нарушился баланс магических и немагических сил, белой и черной магии. Отсюда и волнения в Сердце Мира, и все странности, которые повсеместно начали происходить. Когда Утер Пендрагон погиб, а к власти пришел король Артур, ситуация стала ухудшаться еще стремительнее. Артур и Мерлин много сил потратили на то, чтобы разобраться в проблеме. Искали ее источник, совершая вылазки в другие миры — в одну из них, как ты помнишь, они проникли в Гарлан и обнаружили там секретный проход в замок Мердилов. Бесполезно. Как ни искали они виновника, найти ничего не могли. Они ведь искали человека, очередного злодея, который решил вставить палки в колеса молодому королю. Охотников до этого в те времена было много.
Мерлин немало времени проводил в исследованиях природы миров. Изучал Сердце Земли, проводил расчеты и эксперименты, в которых ни один маг больше не смыслил. После гибели Артура, трагедии, которая потрясла Мерлина до глубины души, он еще сильнее закопался в свои теории. Наконец он вывел закон, который сейчас мы воспринимаем как должное: магия может перетекать из одного состояния в другое, переходить от одного носителя к другому, но никогда не исчезает бесследно. Это значит, что магия, которой лишил Земли Утер Пендрагон своими массовыми казнями и преследованиями волшебников, не могла уйти безвозвратно. Она должна была вернуться к Сердцу Мира, а оттуда достаться новым чародеям. Но утраченной магии больше не было на Земле. Ее бы не смог вместить человек — ее было слишком много, непомерно много даже для целой армии.
Именно тогда, то ли по счастливой случайности, то ли повинуясь гениальной идее, Мерлин обратил внимание на Великий Лес. Пока Земля умирала без волшебства, Великий Лес процветал со скоростью, несвойственной перекресткам. Обычно перекрестки между мирами — небольшие мирки, где не так уж много магии. Но наш прекрасный перекресток таким не был. Нет, он рос с каждым годом, становился крепче, сильнее. Мерлин присматривался к Великому Лесу и переменам на Земле несколько лет, а затем отправился сюда, чтобы внимательнее изучить Сердце.
Мерлин был гостем в Великом Лесу, и дорога в Сердце была ему заказана. Он рискнул поговорить о своих догадках с предыдущим Хранителем. Поначалу Хранитель счел Мерлина безумцем. Естественно, ведь он говорил о таких вещах, каких Хранитель прежде никогда и не слышал. Но Мерлин показал свои расчеты, рассказал о наблюдениях и выводах, которые он сделал, и поспорить с ним было трудно. Хранитель согласился отправиться в путешествие к Сердцу Великого Леса и внимательно изучить его.
Он провел в Сердце несколько недель — небывалый срок даже для Хранителя. Вернувшись, он начал вести себя странно, отрешенно, словно Великий Лес потерял для него всякое значение. Хранитель был глух к Мерлину, к своим ученикам, он бродил под сенью леса и молчал, глядя перед собой невидящим взором. Мерлин видел это и знал, что Хранитель умирает. В день смерти он призвал Мерлина к себе, впервые будучи в здравом уме. «Я был слеп и глух ко всему миру последние недели, но не по своей воле, — сказал он. — Ты мудрый человек, Мерлин, и ты был прав, когда говорил, что Сердце отравлено. В нем поселилась скверна, и ты единственный, кому я могу поручить искоренить ее. Отринь прошлое, встань на колени в водах Истока и прими имя Хранителя после моей смерти».
Хранитель умер в тот же вечер. Мерлин отправился к Истоку и принял на себя его обязанности, вызвав негодование учеников прежнего Хранителя. Они ушли, и двое из них примкнули к Последователям. Тебе известны их имена — Альмарен Истис и Терра Агника, его будущая жена. Они на всю жизнь сохранили ненависть к Мерлину и к нам, как к его ученикам. Мерлин остался в Великом Лесу один. Он продолжил свои исследования, совершая редкие прогулки к Сердцу Леса. Он помнил, что случилось с прошлым Хранителем, и соблюдал осторожность.
Он нашел тебя, уже твердо понимая, что не в силах уничтожить Сердце Леса. Он думал, что его сможет одолеть чистый свет, и пророчил тебя в убийцы мира, но ты не оправдал его надежд. Проблема была не в тебе. Ты рос достойным, храбрым и сильным человеком — но не тем, кто нужен был Мерлину. Когда он понял это, он призвал к себе своего мудрого ворона Бернака и велел отправиться в путешествие по мирам, отыскать человека, имеющего власть над скверной. Им стала я. Бернак нашел меня и донес до наставника весть об этом. Дальнейшую часть истории ты уже знаешь — Мерлин явился к моей семье и забрал меня из родного дома.
— Все, что ты рассказала, не дает ответа на вопрос, почему Великий Лес стал таким, — покачал головой Дерк. — Ничего не мешало тебе выдумать эту историю.
— Я бы посоветовала тебе заглянуть в Сердце Леса внимательно, но теперь это слишком опасно, — горько усмехнулась Береника. — Осади коней, ученик Хранителя, я еще не закончила.
— Я уже давно не ученик, — нахмурился Дерк.
— А я не лгунья. Слушай дальше и подержи рот на замке, иначе я ничего не стану рассказывать.
Я выслушала рассказ Мерлина с удивлением. Я тоже ему не поверила. «Как, — вскричала я, — вы можете утверждать, что Великий Лес нужно уничтожить! Это же наш дом, наш родной мир!» Мерлин потратил много слов, пытаясь меня убедить. В свое время я поступила с тобой так же. Я отказывалась верить в этот ужас, не хотела думать, что мой мир — злодей, питающийся силой других миров.
После этого разговора я сбежала и отказывалась говорить с Мерлином так долго, как это было возможно. Он приходил снова и снова, вновь и вновь тратил слова, пока я наконец не открыла ему дверь. Я согласилась помочь, но лишь при условии, что Мерлин докажет свои слова, убедит в том, что он не безумец. Иногда… Да что там, я часто думаю, что было бы, если бы я поверила ему сразу. И всегда прихожу к выводу, что с тех пор вся моя жизнь состоит из череды «если».
— Что же случилось?
— Мерлин взял меня с собой в Сердце Леса. Никогда ничего подобного не испытывал? Не путешествовал со своим учеником в Сердце мира? Клянусь, Дерк, я никогда ничего подобного не видела. Ни до, ни после. Все вокруг кружилось в восхитительном танце, листья, солнечные лучи, птицы и звери. Я плакала, потому что знала — я вернулась домой, где меня давно ждут. Затем мир раскололся, и из трещины вышел светящийся рыцарь. Когда глаза мои привыкли к свету, я увидела его озаренное улыбкой лицо, светлые локоны, в которых покоилась корона, и алый плащ. Я никогда не видела его прежде, но знала, что это король Артур, и встала перед ним на колени, а Мерлин заплакал и сделал шаг, чтобы обнять его.
А затем мир раскололся еще раз, и на сей раз из трещины хлынула тьма. Словно весь мир разрезал клинок палача. Я испугалась, спряталась за дерево, а из трещины тем временем появилось Нечто. Это была то ли тень, то ли древнее зло, сотканное из скверны и горечи. Мне было страшно, и я не могла заставить себя выйти из-за дерева, чувствуя, как давит на плечи груз чужой печали. Мерлин же остался стоять. Он то ли не боялся Тени, то ли делал вид. Тень медленно приближалась к нему, как охотник к жертве, но Мерлин стоял прямо. «Что тебе нужно?» — спросила Тень, но ее губы не шевелились. Скорее, голос ее прозвучал в моей голове.
Дерк почувствовал, как забилось сердце. Он знал, что сейчас услышит, должно быть, самые важные слова в своей жизни.
— И что же ответил Мерлин? — тихо спросил он.
— «Ты — Лаэрт». Вот что он ответил.
— Что… — выдохнул Дерк. — Ты лжешь.
— Перестань обвинять меня во лжи всякий раз, когда я говорю нечто для тебя непонятное, — тряхнула головой Береника. — Я не лгу. Мерлин сказал, что Тень — это Лаэрт, и это были последние внятные слова в его жизни. Дальше все происходило слишком быстро. Весь мир, все Сердце, которое только что было прекрасным и теплым домом, заполонила скверна. Она бушевала в ярости, как бушуют ураганы на морском берегу, и я выжила только потому, что с детства владела ею. Очнулась я уже в своей комнате, откуда мы и начали свое путешествие, а у моих ног лежал умирающий Мерлин. Он не пострадал снаружи, но я знала, чувствовала, как по его сердцу расползается скверна.
Береника тяжело вздохнула, сдерживая слезы.
— «Он убил тебя!» — вскричала я в ужасе. «Я уже был мертв, моя девочка, — спокойно ответил Мерлин. — Уже мертв…» Он улыбнулся, хотел что-то сказать, но не сумел. Когда ты зашел в комнату, услышав мой крик, Мерлин был уже мертв. Он умер у меня на руках, и только я одна знала причину. Знала я и то, скольких уже убил Лаэрт: прошлого Хранителя, Мерлина, Землю и много хороших волшебников. Я боялась, если я скажу правду, ты пожелаешь отмщения, но не совладаешь со скверной и тоже умрешь.
После этого мы стали отдаляться. Я приняла твердое решение ничего тебе не говорить, потому что сильнее твоей апатии была только твоя ярость. Я осталась одна, наедине с ужасной тайной, и не представляла, что нужно делать. Много думала дни напролет и надеялась, что ответ придет сам собой, но он не приходил. Ты пытался со мной поговорить. Ты боялся, что это я убила Мерлина, когда потеряла контроль над своими силами, и я ненавидела себя за то, что не могу сказать правды. А еще я ненавидела тебя — за то, что ты был таким непонятливым и непроходимым болваном в те дни, когда мне нужен был твой ясный ум и твое спокойствие.
Дерк молчал, низко опустив голову.
— Я хотела пойти и просить помощи у Последователей. В ту же ночь, когда я это решила, во сне меня нашел Лаэрт. Он говорил со мной, пытался переманить на свою сторону, ведь я, как и он, так много взяла от скверны. Но в отличие от него, я всегда оставалась человеком с плотью, кровью и сердцем, которое умело любить. Я ни за что бы не примкнула к Лаэрту после всего, что он сделал с Мерлином и нашей жизнью в Сверкающем Доме. Тогда он пригрозил убить тебя, и я поняла, что единственный выход — это бежать. Сделать перед Лаэртом, который всегда незримо наблюдает за всем Великим Лесом, вид, что ты мне больше не нужен. Чтобы твоя смерть потеряла для него всякую ценность.
— Так та наша ссора…
— Да, это я спровоцировала ее и сделала это нарочно. Это был тщательно продуманный план бегства, Дерк, потому что скажи я тебе правду, Лаэрт убил бы тебя. Мне нужно было запутать его. Я надеялась, что время для правды еще настанет: я смогу связаться с тобой через других людей или прислать письмо. Как угодно, лишь бы он не застал нас вместе и не ощутил в моем сердце любовь к тебе. Я затеяла ссору, да такую, чтобы выплеснуть ярость, чтобы все было всерьез. Прости, что мне пришлось для этого оставить на твоем лице шрам.
— Он совсем маленький, — тихо отозвался Дерк. — И он всегда был мне напоминанием о том, как важно держать голову на плечах, если влюблен.
— И оказался преградой мне — на много, много лет вперед, — горестно ответила Береника. — Ох, Дерк… Пожалуй, единственное дельное, что сделал Лаэрт — разубедил меня идти к Последователям. Он хорошо дал понять, как относятся к тем, кто состоит из скверны, и напомнил, что Великий Лес был исключением, а не правилом. Куда бы я ни пошла, меня бы боялись, ненавидели и презирали. Я могла пойти только к таким, как я, и использовать их корыстные замыслы в своих целях.
— Ворлак Мердил, — догадался Дерк.
Береника кивнула, закусив губу.
— Ворлак Мердил. Еще одна моя серьезная ошибка. Я знала о его жестокости, но надеялась, что смогу использовать его. Я была молода, красива и талантлива. Я знала, что если не скверна, то красота откроет передо мной любые двери. Я пришла на его порог, заявила, что намерена уничтожить Великий Лес и готова объединиться. Он заядлый любитель лести, и я лгала ему, распинаясь о его прекрасных победах и несказанных талантах. Ты знаешь, я еще в детстве научилась хорошо лгать, а лесть зачастую подкупает многих даже куда надежнее, чем звонкая монета. Если ты платишь человеку, он с тобой, пока у тебя есть деньги. Но если грамотно использовать лесть, если знать подход и видеть скрытые желания твоего врага, можно завоевать его доверие, затуманить разум. Броня Ворлака часто защищала его в бою, но от лести колдуньи не спасла.
— Поверить не могу, что ты так купила его, — покачал головой Дерк.
— Мне приходилось в своей жизни делать многие вещи, о которых лучше даже не рассказывать. После смерти Мерлина я пала так глубоко на дно, что выкарабкаться не могу до сих пор. Причин уже давно нет — последствия давят меня обратно во тьму этого проклятого колодца.
Ворлак Мердил предложил мне стать его женой. Он не доверял мне, но видел во мне свое оружие, а им за время обучения у Мерлина я мастерски научилась быть. Я продолжила лгать, я делала такие вещи, о которых стыдно вспоминать, но шла к вершине. Не ради себя, а ради Мерлина. У меня был долг, который я должна была исполнить, и для этого я готова была пойти на все, раз уж весь остальной мир от меня отвернулся. Все это время я писала тебе письма. Много писем. Одни я жгла, другие отправляла, но ответа никогда не приходило.
— Письма? — удивился Дерк, который только сейчас сумел справиться с мыслью, что Береника замужем за Ворлаком Мердилом. — Я не получал от тебя никаких писем. Возможно, они терялись между мирами. У Гарлана и Великого Леса всегда были проблемы со связью.
— Поверь, я всегда заботилась о том, чтобы письма дошли до получателя, — покачала головой Береника. — В Гарлане иначе нельзя. Если бы Ворлак открыл хоть одно из этих писем, он бы казнил меня. Сначала я думала, что ты получаешь мои письма, но не хочешь на них отвечать: причин было достаточно. Но затем я впервые получила ответное письмо. В нем содержались недвусмысленные угрозы: краткие, но холодные и острые, как сталь кинжала. Это был ответ от моей ненаглядной сестрицы, с которой ты к тому времени уже объединился.
— Редания читала мои письма? — воскликнул Дерк.