Цессарат оборвал этот бесполезный разговор. Чароит как никто умел утомлять ерундой, которая была у него в голове вместо мозгов.
— Вот дурак, — вслух сказал Цессарат.
Треск сучка и легкий перестук камней, покатившихся по склону холма, заставил его дернуться. «Зверь, что ли?» — сердито подумал он. В этом мире редко можно было встретить путников, только волков и кабанов. На редкость одинокое место — идеальный вариант для великого дракона.
Так думал Цессарат, пока ему в голову не прилетел желудь. Он тут же вспыхнул и взлетел над холмом, намереваясь спалить обидчика, но замер, увидев среди кустов задорно смеющегося мальчишку. Мальчишка при виде дракона не напугался. От этой озорной бесстрашной улыбки Цессарат напрочь растерялся. У десятилетнего паренька были глаза человека, которому нечего терять.
— Ты еще кто?
— Майкл, — ответил мальчишка. — Ты что, забыл? Ты провожал мою семью к порталу.
— На Землю, а не в этот мир.
— Ага, — согласился Майкл. — Но я не захотел с ними идти. Мама, наверное, расстроилась, но я пообещал себе вернуться. А я свои обещания всегда держу. Даже если этому не рад.
Майкл вздохнул.
— Ты… сбежал? — удивленно спросил Цессарат, опускаясь на холм перед Майклом.
— В яблочко, — кивнул Майкл.
— Как тебе это удалось? И как тебе удалось скрыться от меня? Я думал, там волк, а мое чутье не так-то просто обмануть.
— Да почем я знаю, мне некогда было думать, как, — передернул плечами Майкл. — Я сбегал. Я просто очень хотел — и оно само собой получилось.
Цессарат покачал головой.
— Ну ладно. Как до портала добраться, знаешь?
Майкл кивнул.
— Бывай. Постарайся не помереть в этом мире, — сказал Цессарат и начал спуск с холма.
К его досаде, Майкл увязался за ним, размахивая подобранной палкой на манер меча.
— Я поражу тебя, дракон, губитель принцесс! — воскликнул он. — Сдавайся и моли о пощаде!
— Я не играю в твои игры, — отмахнулся Цессарат. — Они скучные. И тупые.
— Сам ты тупой и скучный, — оскорбился Майкл. — Хотя все взрослые скучные. Хоть и умные.
— Поэтому ты сбежал? — хмыкнул Цессарат. — От скуки?
— От нежелания сходить с ума, — уклончиво ответил Майкл.
Цессарат осмотрел мальчишку с головы до ног. Тот был совсем юным и глупым. Как драконий детеныш, он следовал туда, куда его звал ветер, и не ведал границ. Цессарат, когда был маленьким, тоже думал, что у неба нет границ. Лети так высоко и так далеко, как хочешь. Весь мир под твоим крылом, и ты — его единственный властелин.
А потом Цессарат упал. Он помнил треск сломанного крыла, острую боль, искаженное гневом лицо отца и испуганные глаза младшего брата. Эти образы даже спустя много лет проносились перед глазами Цессарата, и рано или поздно четче всего вырисовывалась ярость, которой полыхал взгляд отца.
«Ты был лучшим. И ты упал».
Рано или поздно все падают. Этот паренек думает, что сможет летать под небом вечно, не зная ни боли, ни границ. Но однажды придет день, когда он упадет и переломает крылья. В ту минуту, когда он будет лежать в грязи, плача от боли и беспомощности, он познает истинную жизнь. И поймет, что есть кое-что куда более важное, чем собственная свобода.
— Так нельзя, — сказал Цессарат. — Ты должен быть предан своему роду. У тебя есть долг перед семьей, и, если ты его не исполнишь, ты закончишь, как мой брат.
— А что плохого с твоим братом? — удивился Майкл. — Я не заметил, чтобы ему плохо жилось. У него есть друзья, которые ценят его, у него есть девчонка, которую он любит и которая без ума от него. Он наконец нашел свое место в жизни и стал свободен от драконьих заморочек, которые только ограничивали его. Ничего плохого в этом не вижу.
И Майкл принялся с невозмутимым видом затачивать ножиком палку. Цессарат рыкнул от досады.
— Зато мой брат потерял связь с единственным, что вообще в этом мире имеет значение — с семьей.
— У него появилась новая семья, — ответил Майкл. — И я так погляжу, получше старой.
— Ты слишком многое себе позволяешь, — нахмурился Цессарат. — И вообще, откуда у тебя нож? Он подозрительно похож на мой.
— А это и есть твой. Я одолжил, если ты не против. Нужно палку подточить, а то после твоих слов мне стало не по себе. Мало ли, придется обороняться?
Цессарат остановился и медленно выдохнул, считая про себя до десяти. Мальчишка раздражал его, и одновременно с этим Цессарат узнавал себя — такого, каким он был много лет назад. До падения.
— Отдай нож.
— Тебе он сейчас нужен?
— Нет. Но брать чужие вещи нехорошо.
Майкл расхохотался. Цессарат задумался и сам понял, как нелепо и смешно это звучало из его уст.
— Ты не дракон, а люди живут по другим правилам. Людям положено бояться драконов, потому что драконы могут их сжечь.
— Если бы ты хотел меня сжечь, ты бы сделал это еще на холме, — весело отозвался Майкл. — Так я могу оставить себе нож?
Цессарат вздохнул.
— Оставляй. Только верни потом, не забудь. Я его не на базаре купил, и у меня с ним много хороших воспоминаний связано.
— Окей, — ответил Майкл.
— Не выражайся.
— Я и не выражаюсь. Земляне так говорят вместо «Хорошо» или «Понятно». Неужели не знаешь?
— Первый раз слышу, — признался Цессарат.
Они замолкли. Майкл точил палку, изредка пиная камни под ногами, а Цессарат угрюмо смотрел вперед, не зная, что делать. Хотелось сразу отшить назойливого мальчишку, вернуть его семье и забрать с собой, чтобы научить уму-разуму. А может, даже ради веселой компании.
«Ну уж нет. Никакой компании. Люди портят драконов. Чароит наглядный тому пример».