Рон смущенно пожал плечами, а Эври, с трудом отпустив его руку, пошла заваривать чай. Какой непривычной и уютной была эта возня на кухне, это неторопливое утро, когда им обоим наконец не нужно было на работу, а над душой не стояла Кларисса… Она уже и забыла, когда в последний раз готовила мужу поесть или заваривала ему чай. Это всегда делала Кларисса, и каждое утро Эври ощущала, как в ее желудок опускается что-то мерзкое и противное, что-то, что в былые времена она и есть бы не стала. До смерти Оливии. Но после нее многое изменилось.
Задумавшись, Эври открыла шкаф слишком резко, и с верхней полки на нее упал конверт. Эври инстинктивно вскрикнула, заставив Рона вскочить и опрокинуть стул.
— Ничего, ничего, — стараясь говорить уверенно, пробормотала Эври. — Это просто обычный конверт. Ох, боже, Кларисса! Неужели она не нашла места получше, чем кухонный шкаф?
Она собиралась было убрать конверт обратно (переставлять вещи Клариссы было опасно для жизни), но тут взгляд ее начал с привычной цепкостью его изучать. Конверт был старый, из пожелтевшей хрустящей бумаги, и украшен восковой печатью с причудливым гербом. На гербе был изображен свирепый лев с клинком.
— Какой интересный герб. — Эври показала конверт мужу. — Никогда такого не видела.
— Гм-м, — задумчиво промычал Рон. — Взгляни-ка на эти буквы под гербом. Что это за язык?
— Не знаю, — нахмурилась Эври. — Наверняка какой-то северный. Норвежский или финский. Очень уж похоже начертание букв.
— Нет, — решительно качнул головой Рон. — Это либо какой-то древний и мертвый язык, либо…
Он замолчал на полуслове, хлопнул себя по лбу и умчался в спальню, а через полминуты вернулся с толстым томом в руках. Эври узнала в этом старинном фолианте, из которого уже вылетали страницы, рукопись своей мамы, Оливии Чарминг. Мама трудилась над этой книгой еще с тех пор, как Эври была маленькой девочкой, но так и не закончила ее. Она печатала ее не на машинке, а писала от руки, как в старину, делала зарисовки, карты и схемы, и Эври надеялась, что однажды свет увидит результат многолетней работы Оливии. Увы, мама так и не успела закончить начатое. Она умерла, не дописав нескольких страниц, и книга осталась пылиться в ее доме, пока Рон Грейс не приехал и не забрал часть вещей. Книга попала к нему в сумку случайно. Эври читать ее не стала: после смерти мамы на нее навалилось порядочно забот о маленькой Джуди и о достойном заработке. К тому же ей не хотелось бередить еще не зажившие раны. Она даже злилась, когда видела, как Рон читает ее. Тогда ей казалось, что она осталась в новом мире без Оливии совершенно одна, и даже муж предпочел старую потрепанную книгу. Теперь же книга, лежавшая в руках Рона, казалась ей не болезненным напоминанием о прошлом, а шансом начать все сначала. Понять то, что тогда она так и не сумела понять, и исправить совершенные ошибки.
— Я уже видел и этот герб, и символы. Вот, взгляни, — он открыл страницу, где в левом верхнем углу расположился герб льва с клинком. — Она пишет, что это герб Гарлана. Ты вообще знаешь, в чем суть этой книги?
— Нет, — призналась Эври. — Я старалась лишний раз на нее не смотреть.
Рон показал Эври обложку. «Путеводитель по Великому Лесу», — прочла она. «Это самый полный путеводитель по Великому Лесу, — писала Оливия на первой странице. — Долгие годы я путешествовала между мирами, собирая информацию, составляя карты, делая наброски. У меня сохранилось немало дневников и записей об этом сказочном месте, и теперь я наконец готова собрать все, что мне довелось узнать, воедино».
— Она писала сказку? — удивилась Эври.
— Не знаю… — рассеянно отозвался Рон. — Ну, слушай дальше. «Лев и меч — два символа Гарлана, мира, который уже много лет дышит в затылок Великому Лесу. Бывает, сгущаются на горизонте тучи, сверкают молнии, гремит гром — это значит, открыты ворота в Гарлан, и несутся по небесам миров его крылатые всадники. А во главе мрачной процессии — Ворлак Мердил, отдавший душу на растерзание тьме».
— Но ведь это не может быть послание от мамы, верно? — отчаянно взглянув на конверт, спросила Эври. — Она никогда не бывала в этом доме!
— А Кларисса не могла прочесть книгу, — нахмурился Рон. — Я прятал ее вместе с другими ценными бумагами и вещами в сейфе, подальше от ее цепких пальцев. Мне не хотелось, чтобы она поднимала меня на смех из-за привязанности к сказкам Оливии, — смущенно признался он. — Так откуда же Клариссе известен этот язык?
— Или кому-то еще, если письмо написано не ее рукой, — добавила Эври.
Они переглянулись. Рон перелистал книгу и открыл в самом ее начале словарь. С большим трудом, но супругам Грейс удалось перевести надпись на конверте. «Научись наконец говорить на нашем языке! Я устал писать на всеобщем. Это слишком опасно и к тому же напоминает о Хранителе».
— Какая-то бессмыслица, — прошептала Эври.
Не слушая ее, Рон потянулся за ножом.
— Что ты делаешь? — в ужасе воскликнула Эври. — Мы не можем читать письмо Клариссы! Во-первых, это неправильно, а во-вторых, Кларисса убьет нас, если узнает.
— Ага, прямо убьет, — приставив нож к печати, хмыкнул Рон.
— Вышвырнет вон, — убежденно сказала Эври.
— Послушай, — он помахал перед ее носом конвертом, — перед тобой — одна из самых интересных тайн, с которыми ты когда-либо сталкивалась! Подумай, Эври! А что, если Джуди не врала нам? Что, если это мы знаем не все?
— Рональд! — Эври перешла на крик. — Не надо играть этим! Джуди сделала свой выбор и ушла от нас навсегда. Мы не можем вернуть ее, балуясь книгами моей мамы и вскрывая чужие письма!
— Еще как можем, — он накрыл руку Эври своей ладонью. — Успокойся, милая. Послушай меня. Сначала я подумал, что Оливия просто рассказывала Джуди свои сказки, вот они и всплыли после… ну, ты знаешь. Дозы. Но потом я в этом усомнился. Оливия умерла, когда Джуди было всего пять, вряд ли она помнит хоть одну историю, которую рассказывала ей бабушка. Слишком много совпадений. Она говорила о Великом Лесе, а здесь «Путеводитель по Великому Лесу», который я никому не давал в руки со времен смерти Оливии. А тут, — он снова потряс конвертом, — печать, которая фигурирует на страницах этой книги, и язык, на котором написано целое послание. Я не хочу тешить себя напрасными надеждами. Пойми… Я хочу лишь дать нашей дочери шанс.
Эври поджала губы. Она чуть не расплакалась, но не стала: сейчас Рон не простил бы ей слез.
— Я тоже этого хочу, Рон. Давай попробуем… подумать сначала.
Она взяла его за локоть, и он свободной рукой срезал с конверта восковую печать. У Эври по коже пробежались мурашки. «Хорошо, — подумала она, — что Клариссы нет дома. Надеюсь, она вернется нескоро!» Стиснув руку мужа, Эври наблюдала, как он открывает конверт и разворачивает письмо. Запал в его глазах было сменился разочарованием.
— Разумеется, все тот же язык. Строк здесь совсем немного, давай попробуем расшифровать.
Они сели за стол, бок о бок, и открыли «Путеводитель по Великому Лесу». Рон хорошо запоминал начертания букв и легко отыскивал слова, а Эври тщательно записывала их на листе бумаги.
— Бессмыслица какая-то, — заключила она, отложив наконец ручку. — Вот, послушай. «Мертвяк и шпрот. Забивайся от ундины, жди рейс и не съешь тако, обед — пена и мыло». Рон, ты уверен, что мы перевели все правильно?
Рон откинулся на спинку стула и устало протер глаза.
— Конечно, уверен. Я несколько раз все перепроверял, прежде чем сказать тебе точный перевод. Уф… Есть идеи, что это значит?
— Ну, — с сомнением начала Эври, — наверняка это как-то связано с водой. Шпрот, ундина, пена и мыло… Но причем тут тако? Может, речь о каком-то водоеме в Мексике? А мертвяк… Этот водоем может быть рядом с кладбищем. Вот еще подсказка: «жди рейс». В этот город можно добраться самолетом.
— Хм, — промычал Рон, внимательно изучая исходный текст листа. — Мысль интересная, но что же нам искать в этом водоеме в Мексике? И где? Нет, что-то тут не укладывается. «Тако», «рейс»… Допустим, это послание из другого мира, так откуда же там знают такие слова?
Эври нырнула с головой в путеводитель: лучший, по ее мнению, способ решить любую проблему. Когда не знаешь ответа на вопрос, обращайся к книгам — они непременно помогут.
— Ты что, не обратил внимание? Моя мама оставила в словаре сноски с пояснениями. Здесь сказано, что тако — это ядовитая трава, которая обычно растет в болотистой местности и используется алхимиками для зелий.
— Надо же! — воскликнул Рон. — Кто бы мог подумать. А что насчет рейса?
— Рейсом называют первый в сезоне поход Дикой Охоты в мире Фанкрат. Про этот мир и Дикую Охоту тут целая глава.
— Припоминаю, — кивнул Рон. — Давно же я не брал в руки этот путеводитель… Хорошо, предположим. Это все равно не проясняет, что же имел в виду автор чертового письма.
— Ведь послание для Клариссы, — покачала головой Эври. — Наверняка она знает то, чего не знаем мы.
Рон не отвечал, продолжая с сомнением вглядываться в буквы на бумаге.
— Что-то не так?
— Может, мне кажется… Гляди, я не обратил внимание, некоторые слова стоят совсем рядом, будто между ними нет пропуска.
— Возможно, это шифр, — подхватила Эври. — Что, если некоторые буквы надо исключить из текста? А слова, написанные вместе, наверняка с убранными буквами составят что-то единое.
— Именно! — просиял Рон. — Только мы не знаем, какие именно буквы нужно обводить, ведь они отличаются от нашего языка.
Он быстро пробежал короткое послание глазами и перевернул листок. На обратной стороне шел ряд букв на знакомом языке: т, к, т, ай, н, ны, и, е, ъ, ко, ыло.
— Ха! — ликующе воскликнула Эври. — Я так и знала, что никакой это не выходец из другого мира. Это обычный землянин, да еще и американец, ведь иначе он не написал бы наших букв!