— Прости, — повернувшись к Фалиону, сказал Афлек. — Никто из нас ничего не успел сделать.
Фалион на мгновение прикрыл глаза. Он знал, чем все это закончится: отец снова обвинит его в том, что он не смог принести пользу Эйланису, да и он сам никогда не простит себе смерть этого сильва. Ведь это был его пациент. Проклятый Ворлак.
— Да кто бы вообще что-нибудь сумел с этим сделать? — горько отозвался он. — В этом нет вашей вины. Спасибо за помощь. Мое имя Фалион, я ученик Ремира. Что за чертежи, духи их забери? Может мне кто-нибудь объяснить?
Избранные переглянулись: в свете недавних событий они были совсем не уверены, что кто-то, кроме посвященных в планы Дерка, может знать о чертежах.
— Фалион — хороший парень, — подал голос Мелвин. — Я знаю его с тех пор, как мы были детьми, и могу за него поручиться.
— Подумай, где бы мы сейчас были, если бы доверяли такие тайны всем хорошим парням, — отрезал Чароит.
Мелвин вздохнул и развел руками.
— Извини, Фалион. Все слишком запутанно. Я не уверен, что могу рассказывать об этом.
— Сплошные тайны, Кларк? В тяжелое время мы живем, если даже у тебя появились секреты, — горестно усмехнулся тот. — Если не хотите, не говорите, я все понимаю. Вы Избранные. Это ваша работа. Только справляйтесь с ней поскорее. Я не хочу, чтобы мои друзья и сородичи продолжали умирать.
— Фалион! — окликнул его Мелвин, но Фалион лишь повернулся и ушел в Лечебницу, ни слова не сказав на прощание.
— Какой импульсивный, — хмыкнул Чароит. — Он вообще знает цену настоящим тайнам?
— В нем слишком много северной крови, — неожиданно для всех проронила Гахара. — Она кипит в нем и молит о свободе, но здесь, в Эйланисе, ему никогда не знать счастья.
Не дожидаясь друзей, она двинулась по тропинке на восток. Избранные, переглянувшись и пожав плечами, направились следом за ней. Неприятное, тяжелое чувство осталось после разговора с Фалионом, и всем не терпелось поскорее от него избавиться.
— Куда ты? — позвал Мелвин. — Нам лучше держаться вместе.
— В Гостевой Павильон, — не останавливаясь, ответила Гахара. — Дерк будет в первую очередь искать нас там. Забыли? Ворлак был здесь из-за нас. Будут еще жертвы, если мы не придумаем хороший план. Из-за нас. Идем. Нам есть, о чем поговорить.
*
— Хорошо, что я застал вас здесь, — устало обронил Дерк, тяжело прислонившись к дверному косяку. — Я бы послал за вами Гаффара, да он уже вернулся в Кентарию. У нас очень много проблем.
На памяти Джуди он ни разу не выглядел так плохо. Казалось, будто болезнь Великого Леса коснулась и его: белизна и золото его плаща потускнели, плечи тяжело опустились, словно пытались выдержать непосильный груз, а лицо стало худым и острым, как у голодного хищного волка. Только глаза по-прежнему сияли живым и ярким огнем.
— Мы уже знаем, — ответил Афлек. — Садись, ты почти не стоишь на ногах.
— Нет, нет… Некогда. Фалиандр собирает сильвов у Холодного Костра. Вы там тоже понадобитесь. Ох… я не представляю, как смотреть в глаза твоему народу, Мелвин, ведь все это случилось по моей вине.
— В этом нет твоей вины, — покачал головой Мелвин. — Не ты убил этих Следопытов. Не ты стал психопатом и попытался захватить Великий Лес с помощью скверны. Так что смотри так же, как ты смотрел всегда: открыто, честно и ободряюще. Дай им надежду.
— Это лишь звучит здорово, — покачал головой Дерк. — На Земле говорят, что надежда — глупое чувство.
— А еще говорят, что надежда умирает последней, — добавила Джуди. — Я с Земли, мне лучше знать. Нельзя сдаваться. Тогда мы подведем весь Великий Лес, погибнет бессчетное число людей, и жертва этих Следопытов будет напрасной.
Дерк с благодарностью и теплом оглядел Избранных, встретился глазами с каждым и каждому подарил мысль, что все не так плохо, пока рядом с ними Хранитель Леса. Вдруг свет его глаз померк.
— Погодите, где же Меличента?
Избранные неуверенно переглянулись, а Чароит опустил глаза: Дерк выглядел таким измученным, что ошарашивать его дурными новостями не хотелось. И все же он был мудр и проницателен, и никто, даже Чароит, не решились бы скрывать от него правду. От цепкого взгляда Дерка сложно было укрыться за завесой лжи.
— У нас правда очень много проблем, босс, — вздохнув, начал Мелвин. — В общем, Меличента… она…
Не успел он объясниться, как скрипнула ступенька: все подлетели и похватались за оружие. В комнату ступила бледная, наполовину призрачная Меличента. Ее глаза припухли от слез, но лицо было серьезным и решительным. Джуди видела, как отчаянно она пытается разозлиться.
— Я ухожу, — отчеканила она.
— Что-то? — переспросил Дерк.
Он почти что рухнул в кресло: от такой новости ноги перестали держать его. Остальные сидели напряженно и молча, только у Чароита из груди вырвался короткий вздох.
— Я не ослышался?
— Ты все услышал правильно, Дерк. Я ухожу. Моя мама поставила меня перед выбором, и я… я не могу подвести семью.
Дерк закрыл глаза.
— Я понял тебя, — прошелестел он.
— Но ты нужна нам! — в отчаянии воскликнула Джуди. — В Эйланисе происходят ужасные вещи. Ворлак убил нескольких Следопытов и теперь хочет получить от нас чертежи. Мы должны остановить его, бросить ему вызов!
— Вот именно! — вскрикнула Меличента. — Мы должны обрекать себя на гибель, идти на верную смерть! Почему мы должны делать это? Почему опытные бойцы не могут просто дать Ворлаку и Черной Колдунье отпор, а, Дерк? Или прикрываться за спинами Избранных проще, чем самому воевать с ним?!
Похоже, она ударила Дерка по больному месту. Он замер в кресле, как изваяние, и холодно смотрел в ее лицо, а воздух вокруг него почти искрился от напряжения.
— Ни одна армия не может противостоять Ворлаку, — вступился Лонси. — Он лучший стратег и полководец, он хитер и знает слабости людей. Уже забыла, как он перессорил всех нас на Земле, где нас не защищали Дерк и Редания? А что будет с огромной армией на его землях?
— А что можем противопоставить ему мы? — воскликнула Меличента. — А? Невероятное везение? Мы и живы-то до сих пор только благодаря ей. Да мы ведь просто дети!
В комнате повисло напряженное молчание: Меличента подняла вопрос, о котором не раз уже размышлял каждый. «Почему я?» — не раз думала Джуди, просыпаясь и засыпая. Ей было невероятно страшно, и все же что-то неумолимо двигало ее вперед. Не упрямство, не желание быть героем или получить награду: что-то, что стояло далеко за рамками ее понимания. После случая со скверной она изменилась, и одна только мысль о том, чтобы сдаться теперь, после всего, что они пережили, приводила ее в ярость. Джуди выпрямилась и посмотрела Меличенте в глаза.
— В моем мире люди, которым больше восемнадцати, уже считаются взрослыми и начинают жить сами по себе. А ты до сих пор повторяешь за своей мамой, хотя сама-то в глубине души так не считаешь! Ты любишь Великий Лес и хочешь сражаться за него, защищать плечом к плечу с нами.
Меличента отвела взгляд.
— Я не передумаю, Джуди, — отрезала она. — Прошу, не пытайтесь удержать меня, иначе я буду драться.
Джуди отстранилась на шаг, покачав головой.
— Выходит, ты все же не та Меличента, которую я все это время знала.
— Человек может решать сам, и это его воля, — сказала, поднимаясь, Дианта. — Джуди судить тебя и твой выбор, потому что испытывать сильно боль. И ты больно, а потому делать больно нам. Отпусти, Меличента. Пусть будет счастье на твоем пути.
— Спасибо, Дианта, — прошептала Меличента. — Ты права, я лишь… Это неважно. Дерк.
Хранитель Леса прикрыл рукой глаза и тяжело вздохнул. Все рушилось в одночасье. Он слышал предсказание Оракулов. Он знал, что они никогда не ошибаются. А еще он знал, что без седьмого Избранного Великий Лес будет уже не спасти.