– Что случиться? – схватил его за ногу Маньялай, когда Николас уже запрыгнул на мерина. – Где быть хозяин?
Охотник бросил на него оценивающий взгляд:
– В беде!
Он пришпорил коня пятками и помчался к роще. Впереди уже наливались голубым светом ауры Лучезарных. Лайга была привязана в том же месте между деревьев. Проносясь мимо, Николас выхватил мечи и обрубил верёвку. Кобыла рванула за мерином, слишком напуганная, чтобы оставаться одной.
Мимо промелькнули ворота, копыта застучали по кладбищенской дороге. Впереди горели факелы, слышался лязг оружия.
– Сдавайся, ты окружён! – кричали Лучезарные.
Они стояли вокруг Виктора плотным кольцом. Тот замер. Со всех сторон к нему тянулись тонкие мыслепуты.
Лучезарные уже оборачивались на топот копыт. Николас зачерпнул побольше из резерва. Хоть бы дар не подвёл. Хоть бы безумие не настигло в самый неподходящий момент!
Боевой клич оглушил. С другой стороны в Голубых Капюшонов врезался Маньялай. Как добежал так быстро?
Мыслепуты уже тянулись к гиганту. Николас выпустил первый сгусток. Гудя, он пронзил самую гущу стихийных потоков. Не такой мощный, снаряд всё равно рвал мысленити, и те стреляли в Лучезарных с усиленной отдачей. Ещё один удар справа, слева и в центр, пока Виктор не высвободился из сети.
– Беги! – заорал Николас на пике лёгких.
Лайга помчалась на Голубых Капюшонов, сшибая их с дороги грудью. Как только она поравнялась с фокусником, тот схватил её за повод и запрыгнул в седло.
Лучезарные уже очухались: щетинились мечами, вскидывали луки. В темноте вспыхнул ветрощит, залп стрел бессильно отлетел от него.
Трепещущие ветроволны защищали Маньялая с Виктором от мыслеплена. Фокусник выхватил с пояса флягу и плеснул водой. Молочный туман заволок кладбище. Повсюду возникали тёмные силуэты всадников и гигантов. Иллюзии бросались в рассыпную, путая Голубых Капюшонов. Где настоящие враги поди разбери? А учитывая, что читать мысли мешал ветроплав…
– Держите их, держите! – слышались отрывистые приказы. – Не дайте колдунам перейти границу!
– Тот! Тот! Да не этот!
Лучезарные нападали наудачу. Стрелы пронзали иллюзии, мечи проходили сквозь пустоту.
Даже Николас потерял товарищей в этом бедламе. Выберутся. Больше он ничем не поможет.
Узкая тропа вилась между каменных плит. Охотник гнал коня к ветхой ограде. Граница должна быть там. Нужно успеть.
– Что вы творите, идиоты?! – зазвучал нагонявший ужас голос. – Ветроплава хватайте! Это же Комри! Комри! Зажмурьте глаза и ориентируйтесь по ауре. Только по ней! Дар не использовать!
Николас всадил пятки в бока мерина. Тот помчался, перемахивая через могилы.
Из тумана выскочил огромный белый конь и захрипел у самого уха. Затылок щекотало горячее дыхание преследователя.
Впереди вырисовались густые терновые заросли, высокие и широкие – не всякая лошадь одолеет.
– Но! – заорал Николас во всю глотку, нахлёстывая мерина ветроплавом.
«Не останавливайся! Только не останавливайся!»
Ошалевший конь оттолкнулся и поджал под себя ноги. Охотник уцепился за гриву. Копыта ударились об землю на противоположной стороне.
Хоть бы погоня отстала!
Но нет. Через несколько темпов бешеного карьера рядом раздалось:
– Убью! Не уйдёшь!
Белый конь летел следом, развевался плащ. Свистнула стрела – слабо вспыхнул щит.
Николас нахлёстывал мерина всё сильнее. Тот распластывал себя над землёй в широких скачках, но двигаться быстрее уже не мог.
Впереди показался перелесок, за которым начиналась свободная от единоверцев Норикия.
Самая малость, друг!
– Комри-и-и-и!
Дорога заворачивала под густые кроны. Стрелы бились о щит всё яростней.
И вдруг…
Щит потух, связь с даром оборвалась, оглушив звенящей пустотой. Последняя стрела чиркнула по плечу, наконечник вспорол плащ, рубаху и кожу, прежде чем воткнуться в ствол справа.
– Передавай моё почтение Аруину! – донёс ветер злорадную фразу.
Николас перевёл взмыленного коня на рысь.
Граница. Дальше Лучезарные не поедут, иначе нарушат перемирие. Главное, не попадаться никому на глаза.
Плечо горело, хотя рана была не глубокая. Охотник пошевелил затёкшими пальцами. Ветроплав заискрился на кончике ногтя. Дар вернулся!
Почему он отказал, когда хозяину грозила опасность? И что это за липкое сумасшествие, которое прячется на глубине души и всаживает жало тогда, когда больнее всего? Как удержать себя, как выстоять в страшной буре, что захлестнула весь мир?
Николас натянул поводья и спрыгнул. Мерин с трудом перебирал ногами, с шеи и из-под хвоста сочилась пена. Надо бы пошагать.
Конь дремал, спотыкаясь на ровном месте. Охотник двигался всё более скованно. Глаза закрывались сами по себе, а ноги становились тряпичными. Разогретое тело начинало знобить от пронизывающего ночного ветра. Плечо тянуло, рана болезненно пульсировала.
Хоть бы не яд, хоть бы, хоть бы…
========== Глава 28. Бескрылый ворон ==========
1567 г. от заселения Мунгарда, Норикийская граница
Едва отшагав коня, Николас расседлал его на первой встречной поляне. Рядом бил ключ. Охотник промыл рану, нанёс заживляющую мазь и перевязал чистым лоскутом. Поддерживала его одна сила воли, но стоило расслабиться, как ноги подкосились, и Охотник распластался на земле без чувств.
Проснулся он от того, что кто-то разматывал на запястье повязку, которая скрывала «тайное имя». Николас отдёрнулся и перекатился в сторону. Тело налилось тяжестью, голова кружилась, раненое плечо онемело. Всё-таки стрела оказалось отравленной.