Подросток ссутулился и опустил голову.
– Тяжело было, когда наши родители умерли от холеры. Мы бродили от деревни к деревне, летом ели ягоды и грибы, а зимой воровали. Наверняка умерли бы от голода и холода, если бы Компания «Норн» не обнаружила у Жана дар. Теперь с братом нянчатся, как с господским сыночком. А я как был ничтожеством, так и остался… – он подобрался и зло скрипнул зубами. – Но когда я вижу, как Жан мучается, мне хочется, чтобы он тоже был «пропущенным». А у тебя есть брат?
Николас выпал взглядом далеко-далеко, где осталось пепелище родного дома.
– Был когда-то. Мы не ладили, а потом… потом он умер, – ответил Охотник глухо. – Ступай, там ключ неподалёку. Я пригляжу, только осторожней с ногой.
– Да знаю я! Умру, как бродячий пёс, никому не нужный, – прошептал неодарённый и, подобрав котелок, побрёл прочь.
Стоило ему скрыться за деревьями, как раздались сдавленные всхлипывания. Жан баюкал правую руку и глотал слёзы. Видно, перед товарищами слабость показывать боялся.
Теперь вещи вряд ли тронут. Николас поднялся и направился к мальчику.
– Не три, а то хуже будет.
Жан промокнул рукавом катящиеся по лицу слёзы.
– Шрам останется навсегда?
Николас опустился рядом на корточки и осмотрел его правую руку. На запястье вздулся большой красный волдырь, мелкие белые пузыри покрывали все ладони. Последняя порция мази Эглаборга ушла на них.
– Зарастёт новой кожей через пару недель, а потом ты загоришь на солнце, и станет совсем незаметно.
Обречённо вздохнув, Жан придвинулся к кострищу и вытянул ладони вперёд. Шепча, он тряс пальцами и дул, но даже дым не появлялся. Повезло, что дар у мальчонки только второго уровня. Был бы он чуть сильнее, всё бы тут спалил.
– Почему не получается? Зачем мне эти способности, если я даже использовать их не в состоянии? – выкрикнул Жан и едва не пнул дрова сапогом. – Аллен говорит, что я безнадёжен и всех подвожу.
– В детстве отец заставлял меня заниматься фехтованием. Мой учитель тоже говорил, что я безнадёжен, – усмехнулся Николас. – Я был мелким, с трудом управлялся с тяжёлым мечом. Мне всё время приходилось думать о том, как его удержать и не поранить себя вместо того, чтобы отбивать атаки противника. Но потом у меня появился другой, более терпеливый и опытный учитель. Он показал, как примериться к собственному оружию и перестать бояться. Так и тебе нужно побороть свой страх перед пламенем. Попробуй!
Охотник вручил ему огниво.
– Мастер Аллен не велел, – смутился Жан.
– Ему и знать не обязательно, – подмигнул Николас.
Мальчик несмело принял помощь. Кремень высек искры об кресало, зашипела сухая трава и иголки. Жан помахал тряпкой, и, наконец, от хвороста повалил дымок. Лёгким касанием ветроплава Николас раздул пламя настолько, что оно с хрустом накинулось на смолистые дрова.
– Здорово! – восхитился Жан.
– Способности как лошади, их нельзя бояться, иначе они не станут повиноваться, – Охотник занёс свои пальцы над его и подул струйками холодного воздуха. Лицо Жана едва заметно смягчилось. – Не думай о том, что обожжёшься или обожжёшь кого-то. Найди островок спокойствия внутри себя, поверь, что сможешь, и всё получится.
Закрыв глаза, Жан растопырил ладони. Аура мерцала мерно. Николас коснулся кончиков его пальцев своими. Огнежар затаил дыхание. Охотник медленно начал отводить руку, и между ними побежали искры.
– Открой глаза.
Жан уставился на свои ладони: с них сыпались сверкающие янтарём огоньки и тонули в пламени костра.
– Не страшно? – с вызовом спросил Охотник.
Бросив взгляд на танцующие языки пламени, Жан опустил подбородок на грудь. Кажется, в сумках завалялся огарок свечи ещё из Элама. Охотник зажёг его от костра и передал одарённому.
– Начни с малого. Усмири огонь – потуши свечу.
Огнежар повертел огарок на ладони, изучая его. Горячие капли воска стекали вниз и застывали, не попадая на кожу.
– Огонёк похож на лепесток красивого цветка, какие растут за оградами особняков богачей в городе. Мне всегда хотелось сорвать хоть один, чтобы рассмотреть поближе.
– Дерзай!
Жан накрыл фитиль двумя пальцами. Пламя погасло. На ладони остались только крошки чёрной копоти.
– Вот видишь, ты усмирил огонь. Теперь попробуй зажечь её так же, как погасил.
Мальчик снова дотронулся двумя пальцами до фитиля, но ничего не произошло.
– Ты неправильно дышишь, – подсказал Охотник. – Знаешь, откуда берётся сила огнежаров?
Он покачал головой.
– От дыхания и эмоций. Чтобы зажечь пламя, выровняй дыхание.
Сопя, как маленький ёж, Жан сделал несколько глубоких вдохов.
– Теперь закрой глаза, дотронься до свечи и подуй на неё огнём, – продолжал советовать Николас. – Не теряй ритм, иначе пламя не удержать.
Распахнув глаза, Жан с удивлением уставился на свечу. От фитиля поднялась тоненькая струйка дыма. На чумазом лице заиграла улыбка.
– Попробуй снова, – предложил Охотник.
Выровняв дыхание, огнежар закрыл глаза и дотронулся до свечки. Из-под его пальцев вырос маленький огонёк. Зацепившись за фитиль, он расцвёл красным бутоном. Жан открыл глаза и просиял. Для уверенности он ещё несколько раз потушил и зажёг свечу.
– Мастер Стигс, а как черпать силу из эмоций? – спросил огнежар, когда фитиль измочалился настолько, что утонул в плавленом воске.
– Из эмоций получается гораздо более мощный огонь, но для этого надо уметь ими управлять, а иначе не избежать ожогов, – Николас указал на волдыри на руках Жана. – Учись сохранять спокойствие, что бы ни происходило вокруг.
– Это так сложно, – понурился он.
– Ничего в жизни не даётся легко, иначе люди этого не ценят. Но если ты справишься со своим страхом, всё остальное покажется детской забавой.
Николас не успел закончить мысль, как на поляну выбрался Аллен. Через плечо у него висели только что подстреленные зайцы, судя по свежей крови на серых шкурах.
– Ты усмирил огонь? – удивился звероуст. Жан смущённо отвернулся. Аллен не сводил с Охотника внимательного взгляда. – Где этот бездельник?
Из-за деревьев показался Патрик.
– Простите, теперь быстрее у меня не получается, – он умастил котёл на рогатках над костром и насыпал в воду овса.