Члены Компании пересказывали друг другу новости, произносили тосты и острили, обсуждали злободневные проблемы. После полдюжины кубков вина соседи Николаса захмелели и потеплели к нему. Зазывали на ночные гуляния по Дюарлю с посещением знаменитого «Дома запретных удовольствий» и заговорщически ухмылялись, будто считали, что он о шлюхах никогда не слышал.
– Рад бы, но мне запретили перенапрягаться, – пожал плечами Охотник и перевёл взгляд на вождя.
– Разве же это тяжело по сравнению с тем, как ты утром махал мечом? – удивился Жюльбер.
– Вот именно! За это мне уже влетело.
Ноэль отложил приборы и салфетку, принимая суровый вид:
– Вам я тоже посоветовал бы не куролесить по ночам. Уже без того набрались до белых демонов. Горожане жалуются на ваши бесчинства.
– Ну, пощипал я ту подавальщицу в трактире, какая беда? – огрызнулся Жюльбер.
– И расколотил всю мебель, когда её муж попытался призвать тебя к ответу, – припомнил Ноэль. – Сколько раз повторять, мы здесь на правах гостей. Будем зарываться, и королю придётся прислушаться к своим подданным и прогнать нас.
– Его величество Орлен XIII нас не прогонит, – веско возразил Жерард. – В отличие от простолюдинов он понимает, насколько одарённые важны. Тем не менее, вынужден просить вас поубавить свой пыл. Сумеречники не должны потерять репутацию героев в глазах народа. Если вы не прислушаетесь, я велю часовым после наступления темноты никого из штаба не выпускать.
– Что мы, дети какие? – пробормотал себе под нос Жюльбер и метнул в Ноэля испепеляющий взгляд. – Это тебя только игрушечные бои интересуют, а у нас запросы, как у настоящих мужчин.
– По крайней мере, смысл моей жизни не сводится к кутежам, попойкам и посещению всех злачных заведений города, – холодно процедил внук вождя, шаркнул стулом по полу и встал: – Прошу меня извинить.
Николас рванулся следом, но Жерард остановил его взмахом руки и покачал головой. Нельзя, так нельзя.
– Ишь ты, великий герой, – кривлялся Жюльбер. – Такой высокомерный зануда, что и поговорить не о чем. Даже в детстве ни на шаг от того, что старик говорит, не отступал. Так теперь ещё и нам навязывает. Какой из него лидер? Как отец его, послушная марионетка в чужих руках. Но ты же не такой?
Оборотень налил Николасу полный кубок. Выслушивать, как насмехались над Ноэлем, было неприятно, словно речь шла о нём самом.
Охотник отставил вино и порычал:
– Мне уже хватит. И вам, думаю, тоже.
Жерард покосился на него с едва заметным торжеством. Специально к Ноэлю подталкивает?
«Посмотрим, что ты запоёшь, когда я докажу твоему внуку, что он должен перестать тебя слушать и жить своим умом».
***
Утром Охотник взялся за медитации. Без злого духа внутри отражение не вызывало навязчивой тревоги. Видения никуда не делись, но Николас принял их. Теперь получалось долго вглядываться в складки балахона Безликого или в хмурое, словно выбитое в камне лицо Белого Палача.
Больше всего хотелось увидеть нового гостя – незнакомца в костюме ворона. От него веяло теплом и щемящей тоской.
Желание исполнилось почти мгновенно – в дверь постучал Ноэль. Видно, тренировка и общий завтрак уже закончились.
– Ты и впрямь медитируешь, – удивился внук вождя, войдя в комнату.
– Здорово голову прочищает. Перестаёшь беспокоиться, созерцаешь мир в тишине и спокойствии. А ещё помогает убить время, – ответил Николас, поднимаясь с колен. – Долго меня будут держать под колпаком?
– До приёма во дворце. Важно представить тебя королю в лучшем виде. Он обожает волшебные диковинки.
– Я похож на ярморочного медведя? – фыркнул Николас.
– Это дань учтивости. Король поддерживает нас и позволяет жить на своей земле, а мы посвящаем его в свои тайны. Будь орден ближе к обычным людям, они бы не стали бунтовать.
– Они бы использовали нашу силу против нас. Собственно, так Лучезарные и поступили. Меня учили, что знания в недостойных руках, как и дар, приносят куда больше вреда, чем пользы.
– Нужно отступать от правил, когда они изживают себя и загоняют в ловушку. Посему… – Ноэль глухо закашлялся. – Если я тебя раздражаю, то Жюльбер может занять моё место. Он к тебе более чем расположен. Я понимаю, насильно дружбу не заслужить…
– Ты чего? С ним и поговорить-то не о чем, не то, что поспорить или даже помолчать.
Глаза с едва различимыми зрачками блестели так же наивно, как на глаза телёнка.
– Тогда одевайся. Дед велел подыскать тебе занятие, – Ноэль кивнул в сторону двери.
Николас накинул тёплый камзол поверх рубахи, и они проследовали в широкий корпус в глубине штаба. Судя по мрачности архитектуры и маленьким зарешёченным окнам, он был нежилой. Барельеф на треугольном фронтоне напоминал чашу весов: из концов и середины дуги выходили три прямые линии и пересекались наверху. Впечатляли окованные железом двери с огромным замком, как и стоявшие у входа вооружённые до зубов часовые. Они придирчиво осмотрели посетителей и только после этого пропустили внутрь.
– Цех книжников – секретное место. Дед забрал сюда всех своих сторонников из Эскендерии, чтобы они продолжили изыскания, – пояснил Ноэль, когда они вошли в длинный коридор с дверями через каждые пять-десять шагов.
В помещениях что-то гремело, кипело, булькало, стучало. Запахи тухлых яиц, едкого дыма, дубилен, древесных смол, спиртов, эфирных масел смешивались в воздухе.
Ноэль открыл одну из дверей. Внутри просторной комнаты располагался стол с мензурками и змеевиками. Масляные горелки нагревали цветные жидкости до кипения. Юные книжники под присмотром старого наставника толкли в ступах и смешивали остро пахнущие порошки.
– Здесь делают горючие смеси, – объявил Ноэль. – С их помощью мы удесятерим наши силы.
– Я уже видел подобное и в Поднебесной, и у Лучезарных в Эскендерии, – тихо хмыкнул Николас.
– Значит, мы сделаем лучше, действенней.
В следующих помещениях книжники готовили яды и лекарства, сооружали хитроумные военные машины и механизмы, производили исчезающие чернила и ещё много полезных для войны вещей, которые склонили бы преимущество на сторону Компании.
Когда через пару часов они покинули здание, Николас не сдержался:
– Вы тратите безумные деньги на наше содержание, вооружение и исследования книжников. Что будет, когда вы развяжете войну?
– Это ради престижа, – возразил Ноэль, явно повторяя слова деда. – Чтобы люди не считали нас шарлатанами, а ценили и уважали, как образованных и воспитанных членов общества, цвет человечества.
– Нет. Из-за этого ваш король постоянно повышает налоги, население нищает и бедствует, особенно в провинциях. Если бы дед выпускал тебя за пределы Дюарля, ты бы понял. Останавливается развитие и производство, распространяются грязь и болезни. Простые люди страдают и презирают нас за это гораздо больше, чем из-за редких кутежей сорвиголов вроде Жюльбера.
– Что ты предлагаешь? – ожесточился Ноэль. – Отправиться на костёр к Лучезарным? Мы хотя бы пытаемся бороться! Каково простым людям будет, когда никто не защитит их от демонов?
– Вы не боретесь с демонами, а боитесь высунуть нос за пределы этих стен. Ордена нет уже больше двадцати лет, и люди в единоверческих странах не жалуются. Сумеречники им больше не нужны. Наше эпоха закончилась. Нужно искать иные пути, иначе не Лучезарные, а само время сметёт нас, как отжившую своё листву.
– Что ж, я покажу тебе и наши новые пути.
Ноэль повёл его в куда более светлое здание. Его украшала тонкая лепнина.
– Что за занятие вы мне придумали? Уж не изыскания ли проводить? На роль книжника я не подхожу, – недоумевал Николас.