Николаса и даже деда пускай поносят, сколько хотят. Но не отца, только не того, кто отдал за Охотника жизнь. У него могут отобрать подарок, но память о родителе не отнимут никогда!
– Это не дуэль, я безоружен и никого убивать не собираюсь. Но если король и за это решит меня наказать… – Николас развёл руками и спустился с помоста.
На Авалоре Мидрир обучал его кулачным боям. Считал, что воин должен уметь сражаться безоружным. «Если у тебя нет рук, бей ногами. Если нет ног, рви зубами. Не сдавайся, пока дышишь. Вся жизнь – в борьбе». Привитые в детстве навыки часто пригождались в странствиях, но за неполных три года в Компании он размяк и соскучился по настоящим сражениям.
Николас тоже принял стойку. Противники закружили друг против друга. Понс первым попытался заехать кулаком в ухо Охотника. Тот ушёл в бок, изучая врага. Крепкий, мышцы тугие, натренированные, в кулачных боях явно не новичок. Второй удар, третий – Николас не нападал, ждал удобного момента.
– Да не скачи ты, как заяц трусливый! – выкрикнул верзила, теряя самообладание.
Охотник отрядил левым кулаком снизу вверх в подбородок. Понс клацнул зубами, едва не откусив язык, но тут же собрался и попытался ответить. Николас пнул его под дых правым коленом. Верзила оступился и едва не упал. Теперь увёртывался он, закрываясь локтями от сыпавшихся градом ударов.
Терпения дождаться передышки у Понса не хватило. Он резко развернулся, согнул руку в локте и ударил в челюсть. Николас отклонился – кулак едва мазнул по лицу, но на губах засолонела кровь.
Окрылённый маленькой победой, верзила поддался ярости чуть больше, чем следовало, и стал неосторожен. Уйдя вниз от очередного удара, Николас подсёк ему ноги. Понс распластался на мостовой, врезавшись затылком в камень. Голова-то железная оказалась – он только потряс ею и, проморгавшись, попытался встать, но Охотник придавил его грудь сапогом.
– Убедился? Или жаждешь продолжения?
– Это уже слишком. Пускай проваливает! – раздался над ухом голос Ноэля.
Николас удивлённо обернулся. Друг, опустив капюшон неприметного серого плаща, стоял у него за спиной. Интересно, часто он следит исподтишка?
Охотник предложил Понсу помощь, но тот брезгливо отмахнулся и встал сам. Окатив обоих полным злобы взглядом, он зашагал прочь. Толпа улюлюкала ему вслед и называла мокрозадым хлюпиком.
Губа распухла – а хорошо ударил, сволочь!
– Почему ты так легко выходишь из себя? Наплюй, что они говорят, иначе больше сюда не пойдёшь, – Ноэль протянул Николасу платок. – Даже дед переживает, что ты себя в могилу сведёшь раньше срока.
Друг во весь голос обратился к толпе:
– Лорду Комри нужна передышка. Перерыв!
Люди недовольно загалдели.
– А пока испытывать вас будут эти господа, – внук вождя указал на охранников. – Не беспокойтесь, я скоро верну его в целости и сохранности.
Он схватил Николаса за локоть и поволок за собой, не слушая возражений. К нему толпа отнеслась куда менее враждебно, да и Охотнику не хотелось устраивать разборки прилюдно.
– Поинтересовался бы, как дела у твоей ученицы, – отпустил его Ноэль, когда они свернули на боковую улицу.
– И как у вас дела? Дошло до чего-нибудь серьёзного или вы продолжаете заикаться и отводить глаза?
Николас вернул ему платок. Кровь больше не шла, но зуд в кулаках не унялся. Мало он почесал их об наглую рожу Понса.
– Бианка делает большие успехи. Даже начала выходить в город. Осталось только преодолеть страх перед людьми, – принялся рассказывать Ноэль. – Спасибо, что спросил!
– Я был больше, чем уверен, что вы друг другу понравитесь, – усмехнулся Охотник, и друг, наконец, смягчился.
Они заглянули в оружейную лавку. К ним вышел немолодой кузнец и принялся показывать товар.
– Это лучший мастер в Норикии, – шепнул на ухо Ноэль. – Я всё оружие у него заказываю. Сделает меч не хуже, чем был.
Охотник вертел клинки в руках, изучал ковку, замахивался, проверяя баланс. Громоздкие двуручники, фламберги с волнистым лезвием, более короткие и лёгкие бастарды, широкие палаши и кошкодёры. Ни один не ложился в руку, как дедовский клеймор, ни один не отзывался на ветроплав так же гладко и естественно, не чувствовался продолжением души и тела.
В конце концов Николас взял листок и нарисовал нужную форму клинка.
Оружейник покачал головой:
– Я понимаю, что вас не устраивает. Но секрет изготовления таких мечей известен только мастерам из Каледонских гор. Я не смогу его сделать.
– Возьми пока другой. Этот бастард почти такой же, – предложил Ноэль один из отброшенных Охотником клинков. – Клеймор мы закажем на Авалоре. Придётся подождать, пока его привезут, но ты же не собираешься прямо сейчас на войну.
Нет, ничто дедовский меч не заменит!
Николас направился к выходу.
– Хочешь, я попробую добраться до Каледонских гор и достать для тебя этот клинок быстрее? – не выдержал Ноэль.
– Лучше доставь туда меня… или хотя бы на границу с Лапией, – ответил Охотник раздражённо. – Нет? Тогда не спрашивай больше!
– Ты просто… просто невозможен! – вспылил друг и ушёл, как только впереди показалась переполненная людьми главная площадь.
***
Ноэль встретил Бианку в холле штаба. Она сидела за столом и раскладывала карты причудливым узором.
Заслышав шаги, манушка повернула голову и улыбнулась:
– Как он?
– Сходила бы сама и узнала.
– Я не смогла угнаться за тобой, – ответила она с печалью.
Внук вождя ухватил её за подбородок и заставил поднять голову:
– Сходила бы одна. Там повсюду наша охрана, ничуть не менее безопасно, чем здесь.
Манушка молчала, прикрыв веки.
Внук вождя тяжело вздохнул:
– Идём, тебе надо почаще бывать на свежем воздухе.
Бианка хотя бы слушалась настолько, что её не требовалось тягать повсюду за руку и следить, чтобы не сбежала.
День был ясный, припекало солнце. Они выбрались за ворота штаба и направились к парку. Из-за испытаний он стоял безлюдный. Парочка молча бродила по тенистым аллеям, пока не нашла привязанные к толстой ветке качели. Проверив их на прочность, Ноэль устроил Бианку на сиденье и принялся раскачивать.