– А почему вы не посидите рядом с ней сами? – сдвинул брови Николас.
– Так мне это… – смутился Заградский и похлопал себя по необъятному пузу: – Возраст и здоровье не позволяют. Но ключ от храма я вам дам.
– И не забудьте вручить деньги моему компаньону, даже если я живым не вернусь. А если обманете, я вас и с Тихого берега достану, – Николас посмотрел на него с таким гневом, что Заградский невольно отшатнулся. Покивал понимающе и убрался восвояси.
Николас сел на лавку рядом с Эглаборгом. Немного медитации, и резерв заполнился до предела. Вот и подвернулся шанс проверить себя в настоящем бою.
– Может, всё-таки не надо, а? – спросил целитель безнадёжно. – У вас же даже кольчуги нет.
– Таким, как я, кольчуги только мешают, – качнул головой Николас. – В бою с демонами они бесполезны, да к тому же стесняют движения.
– Всё равно не стоят деньги такого риска! За что вы так себя не любите? – компаньон снова завёл старую песню.
Бесил просто донельзя!
– К демонам деньги. Мой дед был великим полководцем. Говорят, он возродился во мне. Ты не представляешь, каково это, когда тебя постоянно сравнивают с легендарным героем. Я думал, что сменю имя, и меня будут судить только по моим поступкам. Ведь я и так стараюсь изо всех сил, но всё равно… Дед скачет впереди меня, а я лишь глотаю пыль из-под копыт его коня.
– Может, вам самому пора перестать себя с ним сравнивать? – предельно серьёзно ответил Эглаборг.
Николас отвернулся. Никогда эти вспышки эмоций до добра не доводили, только лишний раз слабость доказывали. Надо делать то, что должно, а остальное отбросить.
***
К вечеру рыночную площадь расчистили от мусора и лишних прилавков. Установили небольшой помост для сельских музыкантов: скрипачей, дударей, гусляров и барабанщиков. Весёлые ноты лились из инструментов, наполняя серое и унылое местечко чудесной мелодией. Люди в ярких одеждах танцевали залихватские народные танцы, из которых Николас знал лишь ойру – её можно было увидеть и в соседних странах. Праздник превратил город в пышный торт со свечами и кремовыми розочками. Лишь белый храм с укоризной взирал на веселье.
Николас медленно потягивал медовый напиток из деревянной кружки. За соседним прилавком торговали черничными пирогами – традиционным лакомством для Ридамара. Своей очереди дожидались несколько покупателей. Николас встал за ними.
Под чадящим свечным фонарём на скамейке сидела Герда, носом уткнувшись в книжку, хотя при таком свете читать было невозможно. К ней подошёл одетый в траурно-белый костюм мальчик, сказал пару слов, но она, не отрывая глаз от книги, отмахнулась. Мальчик не уходил, тогда Герда шепнула что-то ему на ухо. Неудачливый ухажёр испуганно вытаращился и убрался восвояси.
– Она снова это сделала! – засмеялся один из покупателей. – Гони монету, Михась. Я честно выиграл.
Второй покупатель с досадой сплюнул и полез в кошелёк.
– Да, Михась, зря ты на Заградского сына поставил. Она ведь немного того, эта Гедова дочка, – вмешалась в разговор розовощёкая булочница. – А помните, как она Вележ-озеро переплыла? Говорила, там мавки на дне живут.
– Так она за твоим сыном полезла, Яська. Кабы не она, затянуло бы его под корягу и поминай, как звали, – упрекнул её выигравший спор покупатель.
– Твоя правда, Брыль. Только больно уж страшные вещи она порой рассказывает. Дети после её баек по ночам спать боятся. Да и Гед от Голубых Капюшонов постоянно её в лесу прячет. Ведьма она, точно как Милка, – переходя на шёпот, ответила булочница.
– Да полно вам. Блаженная она, книжки читает, по лесу слоняется, нет зла от неё никому, – замотал головой Михась.
Городские сплетники испуганно покосились на Николаса. Не удостоив их вниманием, он подошёл к Герде.
– Почему не танцуешь?
– Никто не приглашает, – пожала плечами она.
– А как же тот мальчик? Кажется, сын губернатора.
– Кто, Вальдемар? – Герда высунула язык: – Фу, он же гадкий.
– Что ты ему сказала? Он убежал, будто демона увидел.
— Что я подружилась с рыцарем, у которого есть большой меч. И этот рыцарь его побьёт, если он будет продолжать мне докучать, – смеясь, ответила она.
– Мне уже страшно.
– Почему?
– А если твой друг побьёт и меня?
– Я вообще-то про тебя говорила, – смущённо пробормотала Герда.
– Ты мне льстишь. Меч у меня не такой уж большой, – лукаво улыбаясь, заметил он. – Значит, мне можно пригласить тебя потанцевать?
Герда повисла у него на шее. Николас приобнял её за талию. Им повезло – танец оказался медленным и несложным. Но из-за разницы в росте выходило немного неловко.
– Я слышала твой разговор с отцом.
– Разве ты не знаешь, что подслушивать плохо?
– Но мне ничего не объясняют! – Герда потупилась.
С Николасом родители и наставники вели себя так же, и это злило до белых демонов. Дети не глупые, они всё замечают, пускай взрослые надеются вырастить их в счастливом неведении.
– Не ходи в храм, не сражайся с Предвестником. Я видела его. Он пах гнилью и тленом. От страха шевелились волоски на теле и спирало дыхание.
Он бродил вокруг нашего дома, смотрел на меня в окно, как на вас с отцом Голубые Капюшоны смотрят. Только не видел, хотя знал, что я рядом. Даже руки протягивал, воздух щупал, но натыкался на невидимую преграду. А потом на Волынцы спустилось чёрное облако. Оно погубило всех в городе. Родители… родители тоже умерли. Я осталась совсем одна, звала на помощь, звала из последних сил, но никто не приходил. Тогда Предвестник схватил меня за плечи, откинул капюшон и присосался своей бездонной пастью. Пил голос, пил цвет моих волос, пока они не стали совсем седыми, пил саму душу… А потом я проснулась.
– Какой жуткий кошмар! – погладил её по щеке Николас.
Они отошли от толпы к одиноко чадившему фонарю. Перед глазами вставали вчерашние видения. Маленькая вилия действительно звала на помощь, звала именно его, и он не мог не откликнуться. Николас достал из-за пазухи сложенный втрое лист из альбома.
– Такого Предвестника ты видела?
Герда расправила рисунок, вглядываясь в чернильные линии. Фигура в плаще стягивала с головы капюшон, а вместо лица у неё была сплошная зубастая пасть. Герда кивнула. Но этот рисунок Николас сделал ещё до того, как покинул границы Лапии.
– Похоже, у нас с тобой одни кошмары на двоих, – усмехнулся он. – Если я уйду, погибнет весь город. Я не смогу жить с таким камнем на совести.
Герда сникла. Николас сделал несколько шагов прочь, но она нагнала его и обхватила сзади за талию.
– Что будет, если ты погибнешь? – её голос звенел невыплаканными слезами.
– Не бойся. Как-нибудь выкручусь.
– Ты герой. Самый сильный и бесстрашный Сумеречник. Ты сможешь, я верю!