Голубой клинок вонзился в плечо, опаляя болью. По жилам потёк мороз, обращая кровь в лёд. Взор застлала мутная пелена. В ушах загудело. Николас распластался на полу, теряя последние крохи сил.
Предвестник потянулся к торчавшему из плеча клинку и торжествующе воскликнул:
– Вот и конец. Прощай, глупый мальчишка.
***
Герда переживала за Морти. Мама сидела с ней до глубокой ночи: расчёсывала волосы берёзовым гребнем, рассказывала про своих родителей, вспоминала детство.
– Твой отец уже был героем, когда мы встретились. Я заблудилась в лесу. Там было так жутко, что я запомнила только клыкастых зверей и беспроглядную темень. А потом Гед вывел меня на свет и позвал замуж. Разве я могла отказать такому статному и уверенному в себе красавцу? – мама мечтательно улыбнулась, глядя на показавшегося на пороге отца. – Когда-нибудь и ты встретишь надёжного человека, выйдешь замуж и будешь сидеть со своей дочкой или сыном, вспоминая детство.
Герде такое видение будущего не понравилось. Не хотелось, чтобы всё оказалось настолько предсказуемо.
– Я бы хотела быть пушинкой и странствовать вместе с Морти, – упрямо ответила она.
Рыцарь с гравюр, он несётся наперегонки с ветром по полю брани и без устали разит демонов. Хотя конь его вовсе не белый, а светло-серый с россыпью едва заметной чёрной гречки по шерсти. Вместо тяжёлого доспеха он носит обычные штаны и рубаху из серого сукна, на плечи накинут дорожный плащ. Ростом не вышел, да и силы большой в нём не чувствуется, тощий и жилистый, красивый принц. Лицо бледное с тонкими, но жёсткими чертами. Смоляные кудри стянуты в жгут на затылке. Глубоко посаженные синие глаза горят решимостью. Тонкие губы крепко сжаты, словно он готовится к чему-то очень важному и вместе с тем опасному.
А если он, и правда, принц в изгнании? Ведь у него такая горделивая осанка и трагичный вид, какие только у принцев крови бывают. Как все знатные особы на простолюдинов он смотрит с презрением, да к тому же не любит плакс. Нет, Герда больше плакать не будет. Ведь несмотря на это, он спас, подружился и даже танцевал с ней на празднике!
Но если Морти – принц, то вовсе не всесильный. Его должна защищать охрана, потому что если он погибнет, его королевство останется без наследника. Начнётся смута, война за престол и умрёт много-много людей. Надо его спасти во что бы то ни стало!
– Зофья, ступай спать, – отстранил маму отец и подсел к Герде.
Его девочка тоже раньше представляла героем без страха и упрёка, но подслушанный разговор заставил усомниться в праведности и силе родителя.
– Зачем ты вынудил Морти биться с этим демоном? Он же погибнет! – без обиняков спросила Герда.
– Защищать людей от демонов – его ремесло. Он не смог бы иначе.
– Нет, – замотала головой Герда. – Он стольких ещё спас бы, а погибнет здесь из-за нас. Из-за меня! Он должен жить!
– Хочешь сказку? Очень древнюю, ни в одной книжке такую не найдёшь. Давным-давно, когда люди жили далеко отсюда на южной прародине, от демонов их защищали Всадники зари. Их было четверо, Братьев-Ветров, прекрасных и могучих небожителей. Но к людям они нисходили лишь при свете дня. Когда солнце садилось, их мать, Белая Птица Умай, призывала Всадников домой и не выпускала до рассвета. Во тьме ночи демоны нападали на людей и истребляли их беспощадно. Дикие орды уничтожали селение за селением, люди проклинали Всадников за бессердечие и трусость. Продолжала в них верить разве что маленькая девочка, такая же, как ты. Её искренняя молитва достигла сердца самого младшего из Всадников. Он нарушил запрет матери и спустился к людям после заката. Герой сразил орду, выкосил, как траву на летнем лугу, спас и девочку, и весь мир заодно. Люди восхвалили его и нарекли Вечерним Всадником, защитником всего человеческого племени.
– Морти и есть Вечерний Всадник? Он одолеет демонов? – спросила Герда.
– Если ты поверишь в это всем сердцем и отринешь сомнения, – поцеловал её в макушку отец. – Иди спать и представляй, как завтра утром увидишь его с победной улыбкой на устах.
Герда улеглась в постель у печки. Отец ушёл в спальню. Когда всё стихло, Герда повернулась на спину и долго смотрела в потолок. Повторяла про себя: Морти – всесильный Вечерний Всадник. Он выкосит орду, как траву на лугу. Ничто не сможет его сломить! Я верю…
Но тревожное чувство всё нарастало. Хотелось бежать в храм. Просто проверить, всё ли с Морти в порядке. Но страх не пускал. Перед мысленным взором то и дело возникал Предвестник. Он касался её покрытыми язвами руками, заражая гнилью.
В горле снова запершило. Герда встала и подошла к ведру с водой, зачерпнула кружку и увидела в ней бездыханное тело Морти. Кружка упала на пол, залив ноги водой.
Герда подхватила с крючка у двери тёплый платок и, накинув его на плечи, побежала к храму. Сердце бешеной птицей колотилось в груди. В висках стучало: «не успеешь». Этот новый страх вытеснил страх перед Предвестником.
У храма Герда замерла. На двери висел большой железный замок. Она обежала вокруг здания и остановилась у окна-розы с противоположной стороны от входа.
По соседству валялись ящики, вёдра и брёвна. Герда соорудила из них лестницу, забралась наверх и заглянула в окно.
Открывшееся зрелище ужасало. Морти сражался с Предвестником, за которым, скаля зубы, стояла целая орда демонов. Морти с трудом отбивался от противника и отступал к стене возле окна.
Его же сейчас убьют! От отчаяния Герда стукнула кулаками по стеклу. Оно не поддавалось. Она попробовала ещё раз. Бесполезно.
Морти оступился, пропустил удар. Клинок Предвестника пронзил его. Морти пошатнулся и начал медленно оседать на пол.
– Не-е-ет! – завопила Герда, молотя руками по стеклу.
Стало жарко, словно её обернули в горячее полотенце. Перед глазами – кровавая муть. В спину ударил ветер. Стекло динькнуло, побежало трещинами и разлетелось. Герда кувыркнулась внутрь через раму.
Кожу вспороли разбросанные по полу осколки. По телу разливалась тяжесть. Лицо, ладони и колени горели от ссадин. Мир ходил ходуном, то удаляясь, то снова приближаясь. Ноги отказались повиноваться, но Герда доползла до лежавшего рядом Морти. Ах, если бы она могла спеть, то к нему бы вернулись силы. Но получилось лишь прошептать его имя и вложить в протянутую руку свою ладонь.
Темнота накрыла с головой.
***
Слова Предвестника заглушил звон разбитого стекла. Николас повернул голову в сторону окна. Герда кувырнулась через раму и упала на осколки. Забарахталась, раня себя ещё больше, и поползла к нему. Зачем? Теперь она станет одной из Предвестников!
Николас протянул к ней руку. Её ладонь коснулась его.
«Ты – Вечерний Всадник, доблестный и сильный. Ты защитишь нас во Мраке длинной ночи, я верю!» – эхом отозвалась сказанное Гердой на прощание.
Кожу кольнуло. Взор снова заволокло мутной рябью видения. Тьму вспороло голубоватое свечение, словно ветер разогнал грозовые тучи. Послышалось таинственное пение, шаги, скрип половиц, голоса. Силы внезапно вернулись.
Николас сел и положил вилию себе на колени. Мимо смотрели остекленевшие глаза. Красивая, как дорогая кукла. Как же жалко! Такие не должны умирать, потому что у него не достало сил их спасти.
Его пальцы скользнули по рёбрам и вонзились внутрь через кожу и кости. Охотник закусил губу от напряжения, с силой поворачивая сердце в груди вилии. В Николасе ведь столько силы. Зачем так много? Поделится каплей с ней, и от него не убудет. Эта смерть не ляжет клеймом на его совесть.
– Что ты делаешь? Это плохо кончится! Отец не велел! – забеспокоились рядом.
– Я уже вышел из того возраста, когда боялся отцовского гнева, – вылетели из его рта чужие слова.
Вилия слабо пошевелилась, взгляд жемчужных глаз обрёл ясность, нежные губы тронула влюблённая улыбка.
Видение исчезло, но та частичка, которую он подарил вилии так давно, что и сам забыл, сейчас взывала к нему, возрождала из пепла. Энергия нарастала в груди, он словно черпал её из бездонного источника, вливал себе в рот и никак не мог напиться. Жар растапливал заледеневшую кровь, кипятком обдавая жилы. Тело распирало так, что дар грозил выплеснуться наружу и смести всё на своём пути.
«Рано умирать собрался. Мы ещё поборемся!» – прозвучал в голове тот же властный голос, каким он говорил в видении.
Чужая воля захватила тело, оставив разум опешившим наблюдателем. Ладони обняли впившийся в плечо клинок.
«Исаз, помнишь, кто твой хозяин?»
Лезвие отозвалось мелкой дрожью и выскочило из плеча. Клинок полыхнул голубым пламенем и с оглушительным звоном разбился на осколки.
– Исаз, что за…? – вскричал Предвестник и ошалело взглянул на Николаса: – Вечерний Всадник? Не-е-ет!
Рука Николаса взметнулась, растопырились пальцы. Предвестник прижал ладони к горлу. Осколки клинка поднялись в воздух и закружились вокруг демона, опаляя голубым пламенем. Оно всё росло и росло, пока не вспыхнуло, разрывая врага на ошмётки и испепеляя их. Николас обессилено опустил руку и сжал ладошку Герды.