Мир погрузился в серое марево. Снова стало холодно. Никогда мороз ещё не пробирал настолько: прокрадывался внутрь и выстуживал душу. Но боли уже не было. Только тоска.
Николас с трудом поднялся и побрёл сквозь клубящийся стальной дымкой туман. Знакомое место из снов. Впереди показался каменный постамент – единственное, что оставалось в холодной пустоте. На нём спал мужчина в холщовом балахоне. Лицо скрывала овальная маска, перечёркнутая тремя красными царапинами, как от когтей. Рядом покоился меч с руной «исаз», точь-в-точь как тот, которым сражался Предвестник.
На постаменте руницей зажглась эпитафия: «Не умер, а сплю в ожидании своего часа». Имя перечёркнуто, не прочесть. Рядом тонкими штрихами выцарапано изображение кота.
– Какие гости! – в тумане обрисовался тёмный силуэт. – Неужто проклятую безродную дворнягу почтил присутствием сам лорд Комри?
Высокая широкоплечая фигура в нестерпимо белом плаще, солнечные лучи создавали вокруг золотистых волос ореол. Незапятнанный, что бы ни делал, грязь к нему не приставала. Обличительно смотрели разноцветные глаза, словно видели все пороки насквозь. Такой же грозный и внушительный, каким Николас запомнил его семь лет назад на Площади наказаний. Архимагистр Лучезарных, Белый Палач, Микаш Веломри.
Как он тут очутился?
– Я не лорд, – выпалил Николас.
– Хочешь, я исправлю это досадное недоразумение? – ухмыльнулся Белый Палач.
– Вопрос в том, чего хотите вы. Почему я вижу вас на пороге смерти?
– Откуда мне знать, из-за какой блажи ты едва не умер? Но как ты правильно заметил, я и сам наполовину мёртв. Заколочен с тобой в одном склепе и жду, когда ты придёшь в гости.
Мёртв наполовину? Может, стоит предупредить его о Предвестниках? Он ведь когда-то был Сумеречником.
– У нас есть общий враг – демоны. Их называют древнейшим злом, Предвестниками Мрака. Они очень могущественны и опасны не только для нас, но и для ваших Лучезарных. Они вселяются в мыслечтецов и используют их тела. Я защищал одарённую девочку, которую они хотели передать какому-то Разрушителю, чтобы заполучить его благосклонность. Наверняка это их вождь, они говорили о дворцах. Я не прошу о помиловании, а пекусь лишь о выживании племени, ведь раньше это было нашим общим делом!
Во время его речи Белый Палач морщил высокий лоб всё сильнее. Серьёзная мина сползла с его лица. Запрокинув голову, он расхохотался гулко и протяжно, как будто потешался над детской глупостью.
– Ты, должно быть, сейчас в Белоземье. Отступники охотились на горлицу, а поймали ястреба, который охотился на неё, – он лукаво дёрнул бровями. – До олухов никак не дойдёт, что не она нужна Разрушителю. Мне нужен ты, Вечерний Всадник.
Лорд Веломри протянул к нему обтянутую перчаткой ладонь. Николас отшатнулся.
– Так вы… вы всё знаете? – выдохнул он ошалело. Наполовину мёртвый мыслечтец, с разноцветными глазами и чернотой в сердце, да ещё торчит здесь… Ну, конечно! – Вы и есть Разрушитель, вождь Предвестников! Что вы пожелали? За что продали свою душу?
Щурясь зло, Белый Палач наступал. Николас пятился, пока не упёрся спиной в постамент.
– Вопрос не в том, что пожелал я, – Белый Палач навис над ним угрожающей тенью. – А в том, что пожелал твой дед. Рассказать тебе мою версию? Жил-был на свете один наивный мальчик. Он очень хотел защищать людей от демонов, но не вышел родством. В Сумеречники его не принимали, пока он не встретил одного маршала. Лицом прекрасен, поступками благороден, он единственный взял мальчика под своё крыло. Воспылавший благодарностью юнец желал лишь служить ему верой и правдой, но вовсе не это было нужно коварному маршалу. Он желал, чтобы глупый юнец исполнял за него всю грязную работу, а у его благочестивого семейства руки оставались незапятнанными.
Николаса взглянул на свои ладони. Они снова оказались перемазаны в крови, только сейчас она слетала с него тонкими алыми лентами и обматывалась вокруг запястий Архимагистра.
– Он отнял у меня всё: жену, честь, даже душу. Это он выковал из меня Разрушителя.
Как такое возможно? Кому верить? Правда наверняка где-то посередине.
– Даже если мой дед в чём-то перед вами провинился, это ещё не повод причинять вред остальным людям. Истинное зло – это вы, демоны в человечьей плоти!
Улыбка лорда Веломри стала натянутой:
– Какой спесивый наглец! Ты гораздо хуже меня и своего деда вместе взятых. Ты спрашивал, заслужил ли смерть. Так вот, мой ответ «нет». Смерть – слишком лёгкое наказание за твои злодеяния. Я заставлю тебя страдать и мучиться, чтобы ты молил о смерти, как об избавлении.
– В чём же моя вина? – спросил Николас с закаменевшим лицом.
– Ты забыл? – Белый Палач обхватил спящего на постаменте незнакомца за плечи. – Я напомню, я же самый верный слуга твоего рода. Загляни под маску. Там все ответы, которые ты ищешь. Хочешь, я сниму её для тебя?
Под цепкими пальцами лорда Веломри маска разломалась на кусочки. Николас будто очутился в одном из своих кошмаров, когда знаешь, что впереди будет плохо, но трясина затягивает всё больше.
– Ну же, не будь трусливей, чем твой дед, – усмехнулся Белый Палач, выбрасывая последний кусок маски. – Взгляни в лицо истине!
Он развернул спящего к Николасу. Жуть плескалась внутри живота, тошнотворным комом подступая к горлу. Сердце грохотало об рёбра, отдаваясь в ушах бешеной пульсацией. Пришло осознание: если он увидит лицо незнакомца, то погибнет.
Николас выхватил из-за пазухи медальон, распахнул и заслонился, как щитом:
– Во всём, что с нами происходит, виноваты мы сами!
Лицо Белого Палача впервые исказила гримаса ненависти:
– Не смей прикрываться ею!
Он бросился к Николасу, растопырив пальцы, словно желал придушить. Соединившее их видение лопнуло, как мыльный пузырь.
Резануло веки, Охотник протёр глаза кулаками, а когда снова смог видеть, то обнаружил себя в центре пентаграммы в храме. Предвестник и его свита исчезли. Герды нигде видно не было, да и окно оказалось целым.
Неужели всё, даже схватка с демонами, оказалась сном?
Захлопали обтянутые серой кожей костяные крылья. У алтаря приземлился Жнец Смерти в дряхлом коричневом балахоне с ржавой косой наперевес.
О! Похоже, сон ещё не закончился.
Жнец опустился на колени возле рассыпанных по полу осколков голубого лезвия. Остатки клинка Предвестника служили единственным напоминанием о битве.
– Бедняга Исаз! Столько лет провести в рабстве у Мрака! – Жнец провёл по ним рукой. — Ну, хоть умер ты на руках у хозяина.
– Вы за мной? – прервал скорбный монолог Николас.
– За вами? – переспросил Жнец. – Нет, я только людьми занимаюсь. Хотя… Погодите, коль уж вы здесь, будьте любезны, изгоните из моей покойницы осколок Мрака.
Жнец вытащил из гроба бешено сопротивляющуюся Милану. Надо же, какая прыткая.
Николас задумчиво осмотрел её. На теле вздулись чёрные жилы. Разноцветные глаза бешено вращались, временами поворачиваясь белками наружу. В груди пульсировал чернильный спрут. Что ж, грезить так грезить!
Растопырив пальцы, Николас обернул их ветроплавом и запустил в покойнице под рёбра, как делал в видениях с вилией. Мёртвая плоть превратилась в глину. Голубые всполохи обхватили чёрный комок, по ушам ударил истошный вопль.
Присоски на щупальцах никак не хотели отпускать сжавшееся под гнётом захватчика сердце. Поднатужившись, Николас повернул спрута посолонь, как клеща, и резанул ветроплавом у самой кромки. Отчаянно суча щупальцами, осколок покинул тело жертвы. Из её глаз ручьём хлынули чёрные слёзы, оставляя на щеках потёки.
Спрут трепыхался и шипел, пытаясь дотянуться до груди Николаса. Так вот ты какой, осколок Мрака, пожирающий людские души и захватывающий тела. Именно его Николас видел в детстве в груди Белого Палача. А может, такие осколки живут внутри всех Лучезарных? В тех из них, у кого разноцветные глаза и чёрные прожилки в ауре, наверняка. Поэтому они и предали своих, ими управляют демоны!
Хотя нет, пожалуй, лорд Веломри другой. Как он сказал? Мёртвый наполовину. Человек гораздо больше, словно стальная воля подчинила демона, позволив ему лишь наделить тело немыслимой силой и властью. Такой он гораздо страшнее. Интересно, что Белый Палач хотел показать? Почему лицо под маской, которое Николас не разглядел и краем глаза, испугало так, как не пугала даже смерть?
Всё настолько удачно складывалось в целостную картину, что разум сам подкидывал недостающие кусочки мозаики. Но может это лишь совпадения и домыслы? Может, Николас сейчас посапывает на полу у алтаря, принимая грёзы за реальность?