Москва, два года спустя
— Ну, где ты там? — голос Андрея в трубке буквально звенел от нетерпения.
— Застрял в пробке на Большой Никитской, аккурат напротив консерватории.
— Слушай, ты издеваешься? Тебе проще отпустить такси и дойти пешком. До Газетного переулка — два шага!
— Ну, это ты у нас столичный мажор, а я человек приезжий, если не сказать — провинциальный, ещё потеряюсь в этой вашей Москве… — пошутил Макс.
— Кончай придуриваться. Короче, давай, я сейчас выйду тебе навстречу, точно не заблудишься! — решительно произнёс Андрей.
— Да ладно уж, сиди, где сидишь. Топографическим кретинизмом я вроде не страдаю, да и классику читал, сориентируюсь.
— Не понял… при чём тут классика?
Макс засмеялся.
— Эх, ты, темнота! Угол Герцена и Огарёва — место, где Виктор назначил первое свидание Гелене…* Ай, ладно, отомри, не бери в голову. Я сейчас подскочу!
Андрей ждал его в новомодном итальянском ресторане, об открытии которого несколько месяцев назад кричали все СМИ. Откровенно говоря, Макс предпочёл бы посидеть с другом в каком-нибудь более непритязательном месте — например, в пабе: по-простому, за кружкой хорошего разливного пива, как в старые добрые студенческие времена.
Они не виделись с Андрюхой целый год. Всё как-то не получалось пересечься. То у одного гастроли, а у второго — турне, плюс бесконечные интервью, съёмки, приглашения судействовать в музыкальных конкурсах… Они, конечно, регулярно созванивались, иногда даже по скайпу, чтобы не забыть друг друга в лицо. Но это было не то же самое, что живое общение. Им здорово не хватало друг друга.
В этот раз всё получилось практически спонтанно: у Макса было выступление в Венском Концертхаусе. Билетов на прямой рейс до Петербурга не осталось, и из Австрии пришлось лететь через Москву. Узнав о том, что друг будет проездом в столице, Андрей уговорил его задержаться хотя бы на сутки. Подумав, Макс согласился — соскучился, да и торопиться ему, в общем, было некуда.
Он сразу же завидел высоченную фигуру друга при входе в ресторан. Андрюха почти не изменился, оставаясь таким же холёным красавчиком, только ещё больше возмужал. Этакий нордический тип: светлые прямые волосы, голубые глаза, широкие плечи… При виде шагающего по тротуару Макса он обрадовался, как мальчишка, замахал руками, чуть ли не запрыгал — это было смешно, нелепо, и в то же время мило и неожиданно трогательно. Кажется, Макс стал сентиментальным, как девица…
Друзья крепко обнялись, не скрывая неподдельной радости от встречи.
— Сволочь! Я и не представлял раньше, что мне будет так тебя не хватать, — признался Андрей, сияя.
— Чёрт, ты меня раскусил: на самом деле, я ведь приворожил тебя, ещё когда мы жили в Англии, — схохмил Макс в ответ.
— У меня для тебя сюрприз, — видно было, что Андрея прямо-таки распирает от секрета, которым ему не терпелось поделиться.
— Мне уже заранее страшно.
— Не бойся, всё в рамках закона. Пойдём… это там, внутри, — он кивнул в сторону ресторана, открывая дверь и жестом приглашая Макса следовать за собой. — Ну, как ты, в целом?
— А ты-то как?
— Расскажу… всё расскажу… чёрт, я безумно рад тебя видеть! Раздевайся скорее! — Андрей чуть ли не силой стащил с друга пальто, кинул его на стойку гардероба и тут же потащил Макса за собой через весь зал, почему-то украшенный красными воздушными шарами в виде сердечек. Ах, да, вспомнил Макс, завтра же — четырнадцатое февраля, день всех влюблённых, так их растак…
— Наш столик — вон там, у окна, — махнул рукой Андрей.
За столом уже кто-то сидел. Женщина…
Макс хотел было удивиться, перевёл недоумевающий взгляд на Веселова, затем снова посмотрел в указанном им направлении… и вдруг ему стало трудно дышать.
Это и есть Андрюхин сюрприз?!
Всё перемешалось и спуталось у Макса в голове, а сердцу моментально стало тесно в грудной клетке — оно билось с такой силой, точно пыталось выскочить наружу. Оно реагировало так только на одного человека в целом мире… На Леру. Китаёзу. Его косоглазую…
Именно она и сидела сейчас за столом, к которому так упорно тянул его друг.
Как Андрей это устроил? Он же ничего не знал про их с Лерой отношения… Как он нашёл её? Для чего организовал их встречу? Что вообще всё это значит? Миллионы вопросов бушевали и взрывались в его сознании, пока он беззвучно глотал ртом воздух, и в этот самый миг Андрей торжествующе произнёс:
— Макс, знакомься! Это Валерия — моя девушка. Хотя нет, точнее будет сказать не просто “девушка”, а невеста. Будущая жена.
___________________________
*Имеются в виду герои пьесы Леонида Зорина “Варшавская мелодия” (1967). Улица Герцена — ныне Большая Никитская, улица Огарёва — старое название Газетного переулка в Москве.
О том, что Андрюха влюбился, Макс догадался ещё пару месяцев назад. Вернее, друг и не скрывал, что крепко запал на кого-то, но впервые на своей памяти Макс слышал столько воодушевления и восторга в голосе Веселова по поводу девчонки. Кто-кто, Андрей?! Который с жаром уверял, что никогда в жизни не променяет холостяцкую свободу на брачный хомут? Серьёзно?..
— И кто же она? — насмешливо спросил Макс во время очередного дружеского созвона. — Что за принцесса? Как её зовут, чем занимается?
— Она… — голос Андрея был до неприличия счастливым и оттого каким-то бестолковым, даже глупым. — Чёрт, аж страшно рассказывать.
— Моего дурного глаза боишься? — поддел Макс.
— Да нет, не в сглазе дело… Понимаешь, реально иногда кажется, что мне всё это просто снится. Вот так очнёшься однажды — а ничего на самом деле и нет… Мне никогда в жизни не было так кайфово с девушкой, понимаешь?
— Ну вот, — Макс укоризненно вздохнул. — А ты ведь обещал когда-то, что твоё сердце будет принадлежать только мне одному… Коварный обманщик и подлый обольститель!
— Слушай, когда ты будешь в Москве? — перебил Андрей.
— Да пока вроде не стоит в ближайших планах, а что?
— Просто ты должен лично с ней познакомиться! Уверен, она тебе понравится!
О да. Максу она понравилась…
“Что за хрень?!” — чуть было не вырвалось у него. Будучи совершенно уверенным поначалу в том, что это шутка, один из тех идиотских розыгрышей, которые так любил Андрюха, Макс страшно разозлился. Подстроить ему встречу с Лерой… ничего себе, развлечение! Он оторвёт Андрею башку, честное слово, оторвёт… вот только разберётся поначалу с Лерой. Она-то как купилась на эту провокацию и согласилась подыграть Веселову?
Но, судя по ошарашенному — не меньше, чем, должно быть, у него самого — лицу китаёзы, она тоже была не в курсе этого “гениального” розыгрыша. Во всяком случае, явно не ожидала увидеть Макса. А затем Андрей присел рядом с Лерой и по-хозяйски обнял её за плечи, что не лезло уже вообще ни в какие ворота. Да розыгрыш ли это, чёрт вас обоих побери?..
— Что здесь сейчас вообще происходит? — медленно выговоривая каждое слово, произнёс Макс, сомневаясь, не тронулся ли он рассудком.
— Вот, — счастливо улыбнулся Андрюха, — я же обещал, что познакомлю тебя со своей Лерой! А тут как раз случай подвернулся, ты так удачно в Москве… Да садись, чего стоишь, как не родной!
“Со своей Лерой”. Твою ж мать…
Девушка сидела, низко опустив голову и пристально глядя себе под ноги, и, кажется, умирала от неловкости момента. Нет, нет, она тоже ничего не знала, не могла знать, она в этом не участовала, она не была готова к этой встрече… “Ну давай же, давай! — мысленно взмолился он. — Скажи Андрюхе, что ты и так давно меня знаешь! Причём, весьма близко…”
Подняв, наконец, глаза, Лера вежливо кивнула и негромко выговорила.
— Приятно познакомиться, — а затем снова отвела взгляд.
Вот, значит, как? Макс придвинул к себе стул, фактически упал на него — и впился в китаёзу глазами. То, что он увидел, заставило его удивиться: Лера боялась. Боялась того, что сейчас он откроет рот и расскажет Андрею всю правду о них… Поэтому, вместо того, чтобы немедленно устроить ответный “сюрприз” другу, Макс нашёл в себе силы выговорить нейтральное:
— Мне тоже очень приятно, — а потом, сделав над собой усилие, повернулся к устроителю всего этого безобразия:
— Надо было заранее предупредить. Честно говоря, не люблю подобные сюрпризы. Я бы хоть побрился, надел новый костюм и купил цветы для твоей девушки, — к нему возвращалась привычная ирония, и это было хорошим знаком: значит, он до сих пор жив и даже не упал в обморок.
— Кстати, да, Андрей, — подала голос и Лера, по-прежнему не глядя на Макса. — Ты мог бы известить заранее, что нас будет трое. Поставил всех в неловкое положение. Я вообще была уверена, что у нас с тобой романтический ужин.
Романтический ужин, значит… Макс стиснул зубы, всё ещё отказываясь верить в происходящую фантасмагорию. Сюр какой-то! Чушь, вздор, бред сумасшедшего!
— Извини, Лерусь. Я компенсирую. Завтра возмещу, аккурат в День святого Валентина! — Андрей примирительно поцеловал её в ладошку. — Макс так редко бывает в Москве, я просто не мог упустить этот шанс!
Андрей — и День святого Валентина?.. Андрей, который всегда ржал над этим праздником с его дурацкий атрибутикой типа шоколадных и плюшевых сердечек?.. Точно сюр.
— Спасибо, хоть на завтра меня не пригласил, — усмехнулся Макс, — иначе твоя невеста точно меня убила бы.
Он испытывал какое-то злорадное удовлетворение, произнося “твоя невеста”, “твоя девушка” и замечая, как всякий раз при этих словах явно корёжит Леру.
Андрей наконец обратил внимание на их не слишком-то восторженные лица и расстроился, как ребёнок.
— Ребята, ну вы чего? — спросил он растерянно и беспомощно. — Хватит уже дуться на меня. Я уверен, что вы найдёте общий язык… вы же — два самых дорогих мне человека! Кстати, — оживился он, — Макс, вы ведь с Лерой — земляки! Она тоже из Питера. Правда, давно уехала оттуда… Сколько лет назад, Лерусь?
— Восемь, — отозвалась она ровным голосом.
“Вот сейчас, — подумал Макс, — скажи ему сейчас, что мы уже давно знакомы! Такой удобный момент…”
Но вместо этого Лера лишь вежливо-отстранённо поинтересовалась:
— Ну, и как там Питер?
— Стоит на своём месте, куда он денется, — буркнул Макс.
Тем временем возле их столика материализовался официант и поинтересовался, что они будут заказывать. Макс, не глядя, ткнул куда-то в меню — ему было сейчас абсолютно всё равно, что жевать для вида, аппетит отшибло напрочь. Он вообще не знал, как себя дальше вести, что говорить и что делать, куда девать руки и глаза. Машинально схватил со стола вилку и принялся нервно крутить её в пальцах.
— Расслабься, Макс! — Андрей со смехом хлопнул его по плечу. — Ты рискуешь заколоть любого, кто случайно окажется поблизости… Вот уж не думал, что ты стал таким скромняжкой. Я ведь помню, в Лондоне всё было иначе, раньше ты никогда не стеснялся присутствия симпатичных девчонок. Куда это всё подевалось, а?..
— Старею, наверное, — дежурно отшутился Макс, тем не менее, возвращая вилку на место. — Но, если честно, реально чувствую себя сейчас третьим лишним. Знал бы заранее — прихватил бы с собой одну из тех симпатичных девчонок, о которых ты упомянул.
Вот так, косоглазая. Получай!
Лера натянуто улыбнулась:
— Он прав, Андрей. Если бы ты предупредил, я могла бы пригласить кого-нибудь из своих подруг к нам присоединиться…
— Нет, спасибо, — крайне вежливо перебил её Макс, — я пока ещё в состоянии сам очаровать девушку, не терплю сватовства и сводничества.
Андрей не замечал витающего над столом напряжения, не чувствовал электрических разрядов — он болтал без умолку, сыпал байками из их совместной с Максом жизни в Британии, о которой вспоминал с теплотой и ностальгией, и… безостановочно комплиментил Леру. Было видно, что он явно гордится своей невестой перед Максом и вообще не может на неё надышаться.
— А где вы познакомились? — как бы между прочим невинно поинтересовался Макс, стараясь говорить беззаботным тоном.
— На благотворительном модном показе, — охотно откликнулся Андрей, поскольку китаёза проигнорировала вопрос. — Меня туда отец затащил, он был одним из спонсоров… Ну, а Лера представляла там свою коллекцию.
— Коллекцию? — Макс недоумевающе приподнял брови.
— А разве я не сказал? Леруська у меня — дизайнер-модельер. Очень способная и подающая большие надежды, восходящая звезда индустрии моды! — погладив девушку по плечу, с гордостью отрекомендовал Андрей. — Скоро состоится открытие её бутика в центре… и пусть пока не в Третьяковском проезде*, но всё впереди!
“Подозреваю, не без твоей финансовой поддержки”, — подумал Макс, но вслух ничего не сказал. Вернее, сказал — но другое, обратившись уже непосредственно к Лере:
— У вас такая яркая внешность, что вы могли бы и сами работать моделью.
— Спасибо, — отозвалась она, не моргнув и глазом.
— Эй, чувак, не смей клеиться к моей девушке! — шутливо возмутился Андрей. Макс поднял руки:
— Ни в коем случае. Просто констатирую факт.
— Так Лера раньше и правда была моделью, — Андрей добродушно улыбнулся. — Пока не обнаружила в себе новый талант… Она сейчас учится заочно в институте моды и дизайна.
— Похвальная тяга к саморазвитию, — произнёс Макс, вновь схлестнувшись с Лерой взглядами. — Не сомневаюсь, что у вас всё получится.
Ему в очередной раз стало тошно от этого спектакля, этого жуткого фарса, который они с Лерой устроили… Андрей однозначно не заслуживал такого отношения, это было просто скотством по отношению к нему! Но, снова и снова вспоминая затравленные глаза Леры, когда она решила, что Макс сейчас раскроет правду об их давнем знакомстве, он чувствовал, как вся его решимость прекратить кривляния немедленно сходит на нет. Злился на Леру — и потакал ей. Практически ненавидел её — и не мог удержаться от того, чтобы в очередной раз не зацепить словесной шпилькой, словно мстил за всю ту боль, которую испытал когда-то из-за неё.
___________________________
*Третьяковский проезд — небольшая живописная улица в Москве (расположена в Китай-городе между Никольской улицей и Театральным проездом). Основан в 1870-х годах братьями-меценатами Третьяковыми, в настоящее время занят модными бутиками — Дольче и Габбана, Роберто Кавалли, Ив Сен-Лоран, Армани, Гуччи и мн. др.
Принесли еду. Выяснилось, что Макс совершенно случайно заказал себе то же самое, что выбрала и Лера: равиоли с тремя видами сыра и базиликом.
— Ну, Леруська-то у нас вегетарианка и пацифистка, — развеселился Андрей такому совпадению, — а с тобой что случилось, Макс? Ты же всегда любил мясо…
— Не дождётесь, — фыркнул Макс. — Уж я-то точно никогда не стану вегетарианцем.
— Что, силы воли не хватает? — кротко спросила Лера, снизойдя до того, чтобы первой обратиться напрямую к Максу.
— Да нет, — он пожал плечами. — Все эти вопли о спасении животных и защите окружающей среды в большинстве случаев — просто показуха. Я знал в своей жизни очень мало людей, которые были бы искренни в этом своём “пацифизме”.
— Вам попадались плохие люди — и вы сделали гениальный вывод, что все такие?
— Если вы переубедите меня, я буду только рад. Но вот взять, к примеру, вас… — он многозначительно замешкался. Лера настороженно притихла, Андрей же уставился на друга с удивлением.
— Вы работаете в индустрии моды, — продолжал Макс. — Известно ли вам, что это — самый загрязняющий окружающую среду сектор промышленности? Пестициды и химикаты при окрашивании тканей попадают в воду и загрязняют её. При производстве синтетики, а также при транспортировке в атмосферу выбрасываются миллиарды тонн вредных газов… И всё ради чего? Семьдесят-восемьдесят процентов шмоток, которые люди покупают, будут надеты один-два раза — или даже вообще не надеты, а затем их тупо выбросят на помойку, потому что они “вышли из моды”, — он презрительно усмехнулся. — Я постоянно натыкаюсь на рекламу: “Грандиозные скидки в честь дня экологии! Купи у нас новые вещи из эко-коллекции и спаси планету!” — не кажется ли вам, что это звучит парадоксально и… глупо? Вроде того, как “занимайся сексом в защиту девственности!”
Андрей коротко хмыкнул, выслушав эту тираду.
— Вы так убедительно вещаете, как будто готовились к встрече заранее, — елейным голоском проворковала Лера, но Макс видел, что она злится, ему удалось её задеть. — А сами вы, кажется, музыкант?
— Кажется, музыкант, если вы ничего не имеете против, — откликнулся Макс ей в тон.
— Не подскажете, сколько древесины требуется на то, чтобы изготовить одну-единственную виолончель? — хлопая ресницами, поинтересовалась она. — Я слышала, для этого инструмента используют и ель, и клён, и красное дерево…
— И чёрное тоже. А иногда палисандр, липу или берёзу, — невозмутимо подтвердил Макс.
— И много виолончелей вы уже поменяли?
— Очень, очень много, — внимательно глядя ей в глаза, проговорил он. — Вы даже не представляете, сколько виолончелей у меня было.
— Так может, прежде, чем критиковать других, начнёте с себя? — она обворожительно улыбалась ему, точно весь разговор был милой шуткой. — Сами-то вы какую пользу приносите обществу? Или вы так… просто побрюзжать?
— Вы совершенно правы, Лера, — с готовностью подтвердил Макс. — Я — бесполезный социальный элемент. Впрочем, ваш будущий муж тоже играет на виолончели, если память мне не изменяет. Андрюха, ты как — не переквалифицировался ещё в дизайнера-модельера или… ну, я не знаю… в их спонсора, как твой отец?
— Мели, Емеля, — отмахнулся Андрей, не обидевшись, а затем перевёл удивлённый взгляд на свою девушку. — Леруська, что за муха тебя укусила? Макс, между прочим, регулярно помогает детским домам и больницам, онкоцентрам… А сколько благотворительных концертов он дал!
— Да брось, — Макс успокаивающе качнул головой, — мы просто немного побеседовали на животрепещущую тему. Ничего личного, ведь правда, Лера?
— Ничего личного, — ровным голосом подтвердила она, машинально потянувшись к тарелке с фруктовой нарезкой. Ухватив оттуда кружок свежего лимона, Лера засунула его себе в рот, чтобы успокоиться.
— Видал? — тут же похвастался её умением Андрей, подмигнув Максу; кажется, в Лере его восхищало и умиляло абсолютно всё, даже различные глупости. — Она лимоны может тоннами есть! У меня аж слёзы выступают, когда я на это смотрю…
— Я тоже так могу, — сказал Макс.
— Да ладно? — удивился Андрей. — Насколько я знаю, у тебя всегда была аллергия на лимоны.
— Аллергия? — удивилась, в свою очередь, и Лера.
— Всё давно прошло, — с этими словами Макс взял другой ломтик лимона и тоже положил его в рот. Он жевал, не чувствуя вкуса и даже ни разу не поморщившись, глядя Лере в глаза… и видел, как они знакомо меняют цвет — со светло-голубого до тёмно-синего, почти фиолетового.
— Никакой аллергии больше нет, — сказал он спокойно. — Всё осталось в прошлом. Я абсолютно здоров.
Лера опустила голову и уставилась в свою тарелку, никак не откомментировав происходящее. Один Андрей, похоже, не улавливал ни тайных смыслов, ни скрытых подтекстов этой милой “дружеской” беседы.
Некоторое время все трое были заняты исключительно поглощением пищи, но затем Макс снова подал голос.
— В Индии есть похожее вегетарианское блюдо, тоже готовится с сыром и зеленью — называется “момосы”. Не находите? — заметил он как бы между прочим, обращаясь к Лере. Та даже бровью не повела на этот совсем уж откровенный намёк, спокойно отозвавшись:
— Я совершенно не интересуюсь индийской кухней, извините.
— Да хватит вам выкать, ребята! — психанул, наконец, Андрей. — Переходите на “ты”, я решительно требую!
— На брудершафт пить тоже заставишь? — кротко поинтересовался Макс. Он и рад был бы не язвить, но оно как-то само выходило… Андрей засмеялся, приняв его слова за удачную шутку.
— Обойдёмся, так и быть, без брудершафта… Но выпить за встречу мы не просто должны — а обязаны!