— Почему ты спрашиваешь? Я так плохо выгляжу?
— Нет, — я рассмеялась, посмотрев на комичное выражение лица Итуриэля, — просто в академии я не видела ни одного ангела в возрасте. Все как на подбор, красивые и молодые.
— Сочту это за комплимент.
— Ну я серьезно!
— А если серьезно, мне тысяча сто двадцать один год.
— сколько?! — я едва не задохнулась от ошеломления, — но ты так молодо выглядишь! Ты меня обманываешь?!
— Никак нет, — Итуриэль сделав глоток вина, передал мне бутылку, — все ангелы растут и стареют ровно до тридцати трех лет, затем время для них останавливается.
— Сколько же лет твоему отцу? — пробормотала я в смятении.
— Две тысячи пятьсот. Плюс, минус, пару лет.
— Везет вам, — только и смогла выговорить я, сделав очередной глоток из бутылки. Приятное тепло разлилось по телу, оставляя за собой чувство расслабленности и удовлетворенности.
— Почему?
— Вы не стареете. Вечно молодые и вечно красивые.
— Это очередной комплимент? — Итуриэль вопросительно приподнял темную бровь и насмешливо прищурил глаза.
— Можно считать, что так, — я задумчиво смотрела, как свет от огня играет на лице Итуриэля. Взгляд непроизвольно упал на его рот, и я облизнула свои губы. Не о том, ты сейчас думаешь Анита, не о том.
— Наверное мне не стоило соглашаться пить с тобой вино, — прошептала я, посмотрев на Итуриэля.
— Почему?
— Потому что мне сейчас хочется тебя поцеловать…
Мои слова повисли в воздухе. Итуриэль замер, потянувшись за бутылкой, затем отшвырнул ее в сторону и резко притянул меня к себе на колени.
— Если бы ты только знала, как мне хочется это сделать.
Итуриэль склонился надо мной и припал нежным поцелуем к моим губам. Мир вокруг перестал существовать. Я чувствовала только мягкие настойчивые губы своего ангела. Да-да своего, пора уже признать, что он мне безумно нравится.
Поцелуй прекратился также внезапно, как и начался. Я смотрела в потемневшие глаза Итуриэля и не находила слов.
Итуриэль ласково провел рукой по моей щеке, а затем заправил черно-белый локон за ушко.
— Избранная… моя избранная.
Было уже совсем темно, когда мы с Итуриэлем вернулись в академию.
— Немедленно, ко мне в кабинет! — как гром среди ясного неба, прозвучал гневный окрик архангела Габриэля со второго этажа.
Возглас архангела застал нас врасплох, и я едва не споткнулась от неожиданности. Мы с Итуриэлем одновременно подняли головы: архангел Габриэль сложив руки на груди, рассерженно смотрел на нас сверху.
— Кажется мы влипли, — тихо произнес Итуриэль потянув меня за собой в кабинет декана.
Архангел сидел в кресле за столом, нетерпеливо стуча пальцами по столешнице. Кивнув нам на кресла напротив стола, он перестал стучать и уставился на нас.
— Начнем с обвинения или послушаем сначала ваши оправдания? — поинтересовался архангел обманчивым ласковым голосом.
— Отец, это я виноват, — твердым голосом произнес Итуриэль глядя прямо в глаза архангелу.
— Похвально сын мой. Принять вину на себя достойно мужчины, но я бы хотел выслушать обе стороны. Архангел Габриэль перевел взгляд на меня.
— Это я во всём виновата, архангел Габриэль, — ответила я высоко подняв голову. Пусть не думают, что я не смогу за себя постоять.
— Вот значит как, — архангел поднялся и обойдя стол, остановился перед нами, — каждый берет вину на себя. Наказать вас обоих?! Вы хоть вообще представляете, что натворили!? Голубые глаза Габриэля метали молнии. А обычно спокойный голос дрожал от ярости.
— Анита!
Я дернулась, услышав свое имя.
— Ты нарушила одно из главных правил Поднебесья! Встречи с родственниками после смерти запрещены!
— Но я даже не знала об этом правиле! Что за дурацкое правило?! Почему встречи с родственниками запрещены?
— Твоя жизнь на земле закончена Анита! Ты не даёшь родным тебя отпустить и заставляешь их страдать!
Я моргнула, чтобы не разреветься.
— Но это была моя жизнь… жизнь, в которой я хотела жить и радоваться… жизнь, которая в один момент рухнула.
Архангел, проигнорировав мой ответ, повернулся к Итуриэлю, пылая праведным гневом.
— Ты тоже не знал о правилах Итуриэль, когда расправлял крылья на земле? Или они у тебя лишние?!
— Если бы мне пришлось это сделать снова, я бы даже не сомневался, — упрямо ответил Итуриэль, не отводя взгляд от отца.
Архангел разъяренно взмахнул руками. Упрямство сына только подстегнуло его злость.
— Ну надо же какой ты смелый! А когда крылья отрежут, смелость останется?!
Я испуганно вжалась в кресло, смотря на Итуриэля. Он даже не шелохнулся.
— Останется.
— Но вы не можете… — я не выдержав, подскочила с кресла, — он же ваш сын!
— Вот именно! — архангел повернулся ко мне, — он мой сын, и это накладывает на него дополнительную ответственность!