Навсегда потерять крылья, отказаться от неба, лишиться полётов с ветром наперегонки…
«Эти оборотни… никто не ждёт такого. А если Зельда к тому же соберёт армию из колдунов восьмого-девятого уровня… — Таша нервно подышала на варежки; ей уже не требовалось касаться подвески, чтобы отвечать Алексасу без слов. — А маги быстро растут от одного уровня до другого? Я думала, это занимает годы».
«Так и есть».
«И почему тогда Джастин сказал, что уровень Найджа — дело быстро поправимое?»
«Существует ритуал, с помощью которого можно легко и безболезненно перескочить на несколько уровней вверх».
«Да? И какой же?»
«Жертвоприношение».
Таша замерла: слушая, как хрустит снег под ногами Алексаса, ещё не успевшего остановиться.
«Жертвоприношение?..»
«При чужой смерти происходит грандиозный выплеск ментальных сил, — пугающе буднично пояснил Алексас, прежде чем замереть и обернуться. — Двое-трое простых смертных позволят тебе перескочить на следующий уровень, если он не очень высок. Если брать девственницу, хватит одной.
Убитый маг поднимет тебя на пару уровней разом, если твоя цель — пятый или шестой. С дальнейшими сложнее. Считай, что путь от шестого до седьмого так же долог, как от первого до пятого, а дальше разрыв только увеличивается».
«И они… собираются всех своих колдунов… так поднять?»
«Уже поднимают, судя по всему. — Алексас сосредоточенно смотрел вдаль. — Этот юнец Джастин никак не мог стать «девяткой» без посторонней помощи. Он ведь в самом деле молод, не заметила? Младше Найджа, пожалуй. А тому всего-навсего сорок».
«Но… как же… как так можно?»
«Если нет недостатка в расходном материале — можно, судя по всему».
Судорожно вздохнув, Таша побрела дальше: уставившись себе под ноги, глядя, как сапоги шаркают по тропе, загребая мысами снег.
«Знаешь… а я ведь тут думала… что «Рассвет» не такой, как я думала».
«А что ты думала?»
«Что все здесь… плохие. Что все они заслуживают того, чтобы их раскрыли и уничтожили. Но если здесь много таких, как госпожа Ингран… да и та же Лайя мне не кажется… ладно. — Зачерпнув горсть снега, Таша сжала её в ладонях, делая снежок — просто потому, что хотелось чем-то занять руки. — Это глупо».
Глядя на неё, Алексас рассеянно стянул с ладоней варежки, сунув их в карман.
«Нет. Не глупо. Потому я и сказал, что для меня ничего не изменилось. — Последовав её примеру, он тоже стал лепить снежок: глядя на свои руки так, будто давным-давно забыл, как это делается. — Пойми одну простую вещь, моя королева. Наёмные убийцы часто бывают преданными сыновьями, нежными мужьями, заботливыми отцами… а потом они получают задание, выходят из дома и идут убивать. И те, кто живёт в этом замке — не хорошие и не плохие. Не все из них — так будет вернее. Но они хотят уничтожить тот мир, в котором мы живём. А мы должны его защитить. Вот и всё».
Таша смотрела на его пальцы — тонкие, изящные пальцы музыканта. Как давно Алексас не играл на скрипке? Когда они вернутся домой, надо непременно попросить его что-нибудь сыграть. Например, повторить «Поэму», которая ей тогда безумно понравилась.
Он ведь так здорово играет…
«Но когда мы вернёмся… мы ведь сможем попросить Его Величество не убивать всех, кто там есть? Рассудить каждого отдельно, по справедливости?»
Алексас помолчал. Посмотрел на аккуратный, круглый, идеально ровный снежок, лежавший на его ладони, — и вместо того, чтобы кинуть его, просто позволил белому шарику скатиться вниз, разбившись у его ног.
— Не грустите, моя королева, — наконец ответил он, потрепав Ташу по пушистой шапке. — Для тех, кто этого заслуживает, всё будет хорошо. Обещаю.
Сердито запустив снежок куда-то в тёмную чащу — они уже дошли до самого леса, — она поправила головой убор, съехавший на глаза.
— В кромешной тьме меня можно и не оставлять. Здесь и так света не больно-то много.
— А я думал, юным девам тьма кажется такой романтичной, — иронично заметил Алексас. — Подумай: ты, я, ночь, звёзды…
Таша, хмыкнув, зачерпнула горсть пушистого снега.
— А как насчёт этого?
Когда её рыцарь, отплевавшись, принялся стряхивать с лица мокрый снег, Таша уже бежала обратно к замку, по дороге сминая в ладонях новый снежок.
«Вижу, кому-то давно не преподавали уроков хорошего поведения», — промурлыкал Алексас, с неким предвкушением глядя ей вслед.
— Сначала догони! — крикнула Таша.
«И догоню».
Обещанное Алексас успешно осуществил, однако рыхлый снежок, запущенный ему прямо в лоб, позволил Таше прошмыгнуть меж его длинных рук. На бегу сгребая снег для следующего снаряда, она кинулась обратно к лесу, — но снег, вырвавшись из-под пальцев, взвился в миниатюрном вихре, преградив ей путь.
Мигом позже цепкие пальцы уже ухватили её за талию.
— Попалась, — прошептал Алексас: вкрадчивым, проникновенным шепотком, отчего-то пробравшим Ташу до мурашек.
Она попыталась вырваться, но добилась лишь того, что её бесцеремонно перекинули через плечо головой вниз.
— Пусти! — Таша тщетно сучила ногами в воздухе. — Это нечестно!
— А кидать снег в лицо ничего не подозревающему мне — честно?
— Пусти меня! Немедленно!
— Лишь если перестанешь безобразничать.
Она только фыркнула, — и, прежде чем шагнуть к ближайшему сугробу, Алексас театрально тяжело вздохнул.
— Что ж, придётся немного охладить твой пыл.
Таша не сразу поняла, что он собирается сделать.
Когда всё же поняла, сердито застучала кулаками по дублёной коже чужой куртки:
— Алексас! Только попробуй!..
— Обязательно попробую.