Лиар обратил на него взор, бывший скорее любопытным, чем холодным.
— Вы забавный, Мастер Заклинатель, — констатировал он миг спустя. — Но всё же, будьте добры, придержите своё мнение при себе. Не то я всерьёз поразмыслю над тем, нужны ли для спасения Таши четверо Мастеров, или хватит и парочки.
Странник молчаливой тенью стоял поодаль, следя за пришельцем взглядом столь внимательным, что он казался почти материальным.
— Для спасения? — быстро переспросил Мечник.
— Неужели Ваше Темнейшество приоткрыло презренным нам завесу тайны относительно своих злодейских планов? — с неизменной иронией подхватил Иллюзионист.
— Могли догадаться и раньше. — Лиар равнодушно пожал плечами. — Люди, которые мне мешают, долго не живут. Если вы до сих пор дышите — ваши планы если не совпадают, то хотя бы не идут вразрез с моими.
Арон сплёл сухие пальцы.
— Если ожидаешь, — произнёс он ровно, — что мы будем плясать под твою дудку…
— А что ещё тебе остаётся, братишка? Повернуть назад? Предоставить всё мне? С радостью возьмусь за это. Не напомнишь мне, как там во всех сказках… — голос Лиара сделался как будто мечтательным, — награда спасителю прекрасной принцессы… Рука, сердце и полкоролевства в придачу?
Его собеседник промолчал.
— Как далеко зайдёт твой эгоизм на этот раз, Арон? Где даст трещину мираж под названием «любовь»? Зайдя так далеко, опустишь руки, лишь бы не плясать под мою дудку? — тёмный амадэй чуть склонил голову. — А она ведь ждёт тебя, Арон. Она верит в тебя. Она всегда в тебя верит… и чем ты это заслужил, не пойму?
— Она в любом случае попадёт в твои руки, — голос Зрящего казался усталым.
— И ты осознал это только сейчас? О чём ты думал, когда отпускал её из Фар-Лойла в мои распростёртые объятья?
— О том, что это единственный выход, который ты не предположил. Я не мог пойти на такое в здравом уме. Ты должен был это знать.
— Вот как. Что ж: не скажу, что в мои планы не входило свести тебя с ума. — Лиар смотрел на брата почти участливо. — Посмотрим правде в глаза, Арон. Ты знал, что рано или поздно, так или иначе, но я её достану. Не могу не достать. Спрятать её от меня невозможно, и если она не придёт ко мне сама, я найду способ доставить её другими способами. И ты решил предупредить удар… сделать шаг первым, сыграв на том, на чём собирался играть я. Затем тебе и понадобился этот летний спектакль с невестой герцога, верно? Как удобно… Заодно можно изобразить неизбежное не моей ловушкой, а твоим собственным решением. Ведь главное здесь — не её безопасность: ты прекрасно знаешь, что её жизни ничего не грозит. Главное — моральное превосходство. Широкий жест. Швырнуть карты противнику в лицо, не дожидаясь проигрыша. Скажешь, неправ?
В свете волшебных огней, рассеивавших окружающий мрак, глаза Арона были серыми, как пепел.
— Это игра, — наконец тихо ответил он. — И играешь ты не с ней. Со мной. Я думал, что если сдамся… если ты добьёшься того, чего хочешь… ты должен будешь оставить её в покое. И ты добьёшься того, чего хочешь, ибо ты всесилен. Мы оба это знаем. А когда ты выиграешь, она наконец будет счастлива.
— Она. Но не ты.
— А я проиграю. В очередной раз. Только и всего. — Арон говорил так просто, что боли в голосе почти не было слышно. — Я отыграл у тебя несколько месяцев счастливой жизни. С ней. Для неё. И это всё, на что я имею право.
Лиар долго смотрел на него. Язычки магического пламени, плясавших на камне чуть поодаль, играли бликами в его глазах; в этих бликах вишнёвые глаза на детском лице казались непривычно мягкими и самую капельку печальными.
Потом тёмный амадэй небрежно махнул рукой.
— В Штольнях вас ждёт только тьма. И смерть, — произнёс он сухо. — Ташу нужно искать в другом месте.
— Магия крови не врёт.
— К твоему сведению, точка на карте с равным успехом может означать нечто как под горой, так и в горах.
— Странник…
— Мне кажется, ты мог бы самостоятельно дойти до мысли, что обнаружить Зельду будет весьма непросто. Но, не увидев ничего ни под небом, ни под землёй, вы выбрали путь через Штольни. Как я понимаю, из чувства противоречия? Я сказал, что Таши в Штольнях нет — послушай меня и сделай наоборот? — Палач отвернулся. — Воля ваша. Можете залезть поглубже и проверить, что вы там отыщете… исключительно для собственного удовольствия. Я за вами присмотрю.
— Лиар…
Когда тёмный амадэй оглянулся через плечо, взгляд его был чуточку удивлённым.
Кажется, он давно не слышал из уст брата этого имени, сказанного так мягко.
— Ты сбросишь маску, когда Таша окажется там, где ты хочешь? — спросил Арон столь тихо, что голос его почти соскальзывал в шелест.
— Я подумаю, — помолчав, ответил Воин. — Забавно будет, если Таша окажется в моих руках, так ничего и поняв, верно?
— Это будет милосердно. И лучше для тебя. Если в тебе осталась хоть капля добра, сжалься над ней — оставь её в неведении. А я знаю, что она осталась.
Лиар, едва заметно улыбнувшись, прикрыл глаза.
— Так ты на это рассчитывал? Вот в чём дело. — И сложил руки на груди: крест-накрест, словно покойник. — Я подумаю.
Спустя секунду он уже падал спиной назад — на руки Мечнику, охранившему тело Лив от удара затылком об камень; и волшебники молча следили, как коллега укладывает девочку под бок к дракону.
Кончик хвоста Кеса мерно ходил туда-сюда стрелкой метронома, подметая камень.
— Что будем делать, господа? — выпрямившись, мрачно спросил Мечник.
— То же, что и собирались, — безапелляционно отрезал Заклинатель. — Ему нельзя доверять.
— Не знаю, не знаю, — задумчиво протянул Иллюзионист. — Шансов, что Зельдино обиталище под землёй, и правда пятьдесят на пятьдесят. А если наша стратегия «действовать наперекор врагу» является ошибочной…
Он выразительно покосился на Арона, стоявшего, сплетя пальцы опущенных рук, уставившись куда-то в темноту.
Почувствовав его взгляд, амадэй вскинул голову.
— Придерживаемся прежнего плана, — тихо проговорил он.
— Но если ваш брат…
— Я не знаю, чего он добивается. Не знаю, чего он хочет от нас. Чтобы мы дошли или чтобы не дошли… не знаю. — Арон провёл пальцами от лба до затылка, рассеянно взъерошив волосы. — Но дойти и посмотреть своими глазами… Если подумать, это займёт не так много времени. — И решительно шагнул вперёд. — А по прибытии мы точно узнаем, правы мы или нет.
«О чём думаешь?»
Таша не ответила. Она сидела на кровати, глядя в окно, обхватив руками колени и чувствуя, как греет грудь нагревшаяся янтарная подвеска.
«Скажи. — Алексас лежал сзади, глядя ей в затылок. — Я и так знаю. Но если выскажешь это мне, тебе станет легче».
Он проснулся не так давно. И выглядел куда лучше, чем утром, хотя некая неестественная бледность в его лице всё ещё присутствовала.
«Я дала клятву, которую никак не могу исполнить, — всё же откликнулась Таша, кусая губы. — Мы не можем отсюда сбежать. А ничего не делать и смотреть, как их убьют, тоже не можем».