«Отнесись к этому проще, — произнёс он после недолгой паузы. — Если ты вступишься за них и нас раскроют — убьют не только их, но и нас. «Венец» присоединится к «Рассвету». Король так ничего и не узнает о грозящей Аллиграну угрозе. А избежать всего этого очень просто: всего-навсего не вступаться».
«И знать, что из-за меня погиб ребёнок?»
«В противном случае из-за тебя погибнут Норманы».
«Но я хочу, чтобы все остались живы! Должен же быть… выход, способ! — Таша зажмурилась. — Их же убьют, если мы не поможем им, понимаешь? Тальрин больше нет, её семья — обычные слуги…»
Я должна их спасти, отчаянно думала она, раскачиваясь взад-вперёд на кровати. Должна. Не знаю, как, но должна. Пусть нас самих могут убить, но когда мы находились в безопасности? Если разобраться, весь план Венца — масштабное самоубийство.
Убить…
Таша медленно подняла голову, вновь поглядев в звёздное небо за окном.
«Раскроют, говоришь? — проговорила она про себя. — А что… неплохая идея».
Она кожей ощутила молчаливый пристальный взгляд, которым наградили её в ответ.
«Если Лиар действительно не даст меня убить, то вытащит из любой передряги. Так почему бы не форсировать события? Шансов, что нас не раскроют, и без того немного. Так лучше рискнуть и попробовать спасти Ингранов, чем провалиться по другим причинам. — Таша помолчала. — Он был в моём сегодняшнем сне. Лиар. Я не я, если не он его создал. Значит, он и правда следит за мной… даже здесь».
…«в моей игре бесценна лишь твоя жизнь», — пропело в её памяти насмешливым эхом.
«Вот только за вас с Найджем я боюсь, — добавила она невесело. — Вы-то ему не нужны».
Алексас долго молчал, прежде чем спросить:
«А на Арона ты уже не надеешься?»
Таша не сразу сумела ответить.
Странно. Ещё пару дней назад она уповала только на то, что Арон их спасёт. Спасёт их — и сможет вернуть Джеми.
А теперь…
«Когда ситуация оборачивается подобным образом, — всё же отозвалась она, — спасителя выбирать не приходится».
О том, во что обернулась вторая её надежда, Таша умолчала. Её и не спрашивали — но мысль, в которую трансформировалась эта вторая надежда, была жестока, эгоистична и попросту ужасна, так что Таша сама старательно гнала её из своего сознания.
И внутри себя порадовалась тому, что Алексас отвлёк её — встав с постели и открыв высокое окно.
— Что ты делаешь? — Таша поёжилась под зимним ветром, слегка взъерошившим ей волосы.
— Моя королева удручает меня своей грустью. — Он легко вспрыгнул на подоконник, и тёмные кудри посеребрил лунный свет. — Я собираюсь это исправить.
— Заставив меня дышать свежим воздухом?
Алексас развернулся спиной к заоконной пустоте. Улыбнулся.
И сделал шаг назад.
— Алек…
Крик застрял у неё в горле.
— И ты могла предположить, что я просто выпаду из окна? — с негромким смешком заметил Алексас, спокойно стоя на воздухе. — Улучшению твоего настроения это бы вряд ли помогло.
— С ума сошёл? — Таша яростно вскочила. — Ты только утром весь магический резерв истратил! Хочешь повторения истории?
— За меня не волнуйся. — Он протянул ей руку. — Иди сюда.
— Не пойду.
— Боишься?
— Да, — честно призналась Таша. — И за тебя тоже, так что возвращайся лучше в комнату.
— Чем скорее ты поднимешься ко мне, тем скорее мы вернёмся. В противном случае я буду стоять здесь, сверля тебя призывным взглядом, пока не замёрзну и не рухну ледышкой вниз.
— И ты думаешь, я куплюсь на твой шантаж?
— Думаю. Иначе скоро ты замёрзнешь, а закрыть окно и оставить меня здесь у тебя духу не хватит.
— Знаешь, в данный момент я испытываю огромное желание именно так и сделать.
Его улыбка лишь стала более насмешливой.
Шагнув к окну, Таша сердито взялась за створки… и, держась за них, подпрыгнула.
— Лишь из уважения к твоему феноменальному упрямству, — бросила она, выпрямляясь на подоконнике, чтобы принять предложенную руку.
Их пальцы соприкоснулись — и в один миг Таша ощутила себя лёгкой, как воздух.
Когда Алексас потянул её вперёд, она легко и просто скользнула навстречу морозной пустоте, холод которой совершенно не чувствовался. Луна сияла за его спиной, такая яркая, что звёзды были едва видны; казалось, под ногами Алексаса серебристые лучи становятся плотнее, сплетая прозрачный сияющий мост, — но когда Таша попыталась сделать шаг сама, нога ушла в пустоту.
— Боюсь, подобное без тренировки даже тебе не по силам. — Алексас притянул её к себе, обняв за талию в вальсовой позиции, и упавшее в страхе сердце забилось быстрее уже совсем не от страха. — Подарите мне ещё один вальс, моя королева?
В лунном свете глаза его казались странно светлыми. И бархатно-обволакивающими, как у кота. И эта его хитрая улыбка…
Не дожидаясь согласия, он медленно и мягко полетел куда-то спиной вперёд, увлекая её за собой. Тихим свистом обозначил мелодию вальса — и в этом танце от неё требовалось лишь не отпускать его руки, пока они, медленно кружась, поднимались всё выше: туда, где деревья казались игрушечным, замок — кукольным домиком, все его обитатели и сама земля — далёкими и неважными.
— Знаешь… когда Двоедушие кончилось, ты казался мне другим, — когда крыша башни осталась далеко под ногами, сказала Таша.
Она не знала, зачем говорит это. Но сказать почему-то казалось очень важным. Хотя бы затем, что просто дальше смотреть ему в глаза казалось невозможным: нечто в этом взгляде влекло её к действию, и из всех действий, возможных в этой ситуации, она выбрала самое простое и невинное — заговорить.
Доведя музыкальную фразу до логического завершения, Алексас улыбнулся.
— Тогда я и был другим. Тяжело было сразу свыкнуться с тем, как всё изменилось. С мыслью, что теперь в этом теле я — один.