— Этот ритуал никого не спасает. Скорее наоборот. Потому мы в своё время от него и отказались. — Арон подкинул камушек на ладони. — Исход всегда один и тот же… просто многие об этом не знают. Или забывают. Порой намеренно.
— Не ходи вокруг да около, — нервно сказала Таша. — В чём дело?
Арон, поразмыслив, без замаха кинул камень в озеро.
— В том, — сказал он, глядя, как расходится круг на воде, — что рано или поздно происходит объединение сознаний и слияние двух личностей. Норма берёт своё, так сказать. Не понимаешь? Да, это сложно понять. А принять — ещё сложнее. Но рано или поздно вместо Джеми и Алексаса мы получим кого-то одного… с чертами другого. Вот так.
Какое-то время Таша просто смотрела на него.
Потом опустила взгляд: на свою ладонь, стиснувшую последний камень тонкими пальцами.
— Джеми… с чертами Алексаса?
В мыслях царила звенящая болью пустота.
— Необязательно. Более сильная личность поглотит слабую, при этом приобретя от неё некоторые моральные качества и способности.
— И получится либо Алексас с магическим даром… не такой задающийся и любвеобильный, наверное… либо уверенный в себе Джеми, прекрасно владеющий мечом?
— Приблизительно так.
Таша смотрела на свою руку так, словно больше её ничто на этом свете не волновало.
Хотела бы она, чтобы это действительно было так.
— Я… не хочу их терять. Никого из них, — её голос, в который всё же прорезалась боль, дрогнул. — Они… они ведь мои друзья. Оба.
— Я тоже. Но это случится, Таша. Хотим мы того или нет.
Таша подняла глаза. Какое-то время смотрела, как тёмная полоска леса на том берегу поглощает алое солнце.
— И… когда?
Этот вопрос получилось задать только шёпотом.
— Не знаю. Обычно долго Двоедушие не длилось. Год, два или три, не больше.
Костяшки её пальцев уже побелели от напряжения.
— А Джеми… знал об этом, когда соглашался на ритуал?
— Нет.
— Значит, ему никто не сказал?..
— А зачем? Так их опекун терял одного из братьев, а так получал обоих, слитых воедино. И маг, и фехтовальщик. Хороший расклад.
Таша опустила голову.
— Герланд их совсем не любил, да?
Шёпот её был едва слышен.
— Судя по тому, что я видел в их памяти… — Арон коротко качнул головой. — Он — альв, Таша. Королевский Охотник к тому же. Альвы не созданы любить людей. А Охотникам вообще чувства не положены.
Таша ещё долго сидела неподвижно.
Потом, разжав руку, взглянула на камешек, лежащий у неё в ладони. Плоский, розоватый.
С дыркой посредине.
— Загадай желание, — посоветовал дэй.
Таша подняла камень к глазам. Сквозь крохотное отверстие, проточенное ветром и водой, взглянула на краешек солнца.
Желание. Загадать? Но чего она хочет?
Ведь того, что хочет, ей всё равно никто дать не сможет…
Одинокий «бульк» прозвучал одновременно с тем, как за лесом скрылись последние солнечные лучи.
— Загадала?
Не глядя на него, Таша кивнула.
— Осуществимое?
— Ты же и так знаешь.
— Честное слово, нет. Если думаешь, что я постоянно читаю твои мысли, ты ошибаешься. Неинтересно знать ответы на все свои вопросы.
Таша улыбнулась. Самым краешком губ.
Полуулыбкой, полуусмешкой.
— Поживём — увидим…
— Проснись.
Таша открыла глаза: казалось, она закрыла их лишь секунду назад. Поморгала, не понимая, где она. Села на кушетке — и лишь затем вспомнила, что не должна была сесть.
Однако ремни исчезли таким же чудесным образом, как и появились.
Таша неуверенно огляделась. Бородач, отступив на шаг, внимательнейшим образом созерцал пол, зачем-то сжимая в руках правдометр. Белобрысый лихорадочно что-то дописывал. Орек выжидающе смотрел на Советника — а тот в глубокой задумчивости глядел в потолок, подперев рукой подбородок.
Похоже, допрос был окончен.