Посланник от Орека явился к мастеру Герману в прошлом месяце. По счастливой случайности Гаст подслушал, как мастер принимает заказ на кубок для короля; однако стоило Герману-энтаро с поклонами выпроводить почётного гостя восвояси, явилась ещё одна посетительница. Прежде чем мастер увёл её в свой кабинет, Гаст успел мельком её увидеть — и по его описанию это была «шикарная девица: личико красивое, фигурка во какая, волосы длинные, чёрные… и чёлка до бровей».
Ташу не удивляло, что Кэйрмиль отстригла чёлку. Действительно, надо же как-то прятать клеймо.
Ничтоже сумняшеся Гаст решил подглядеть и подслушать, что творится в кабинете. Речь шла о заказе герцога: посетительница зачем-то подробно о нём выспрашивала. Дальше парень отлип от замочной скважины — совесть проснулась — и удалился в мастерские, а вскоре мастер поручил одному из своих старых ассистентов сделать костяной кубок из рога единорога. Однако, поскольку это был подарок самому королю, резьбу по кубку Герман-энтаро решил в кои-то веки исполнить сам.
Процесс работы над кубком Гаст тоже наблюдал, и не раз. Поэтому и смог открыть Таше с Алексасом одну любопытную особенность чаши: откручивающаяся ножка, полая внутри. И когда Гаст отвинтил её на глазах у Таши и Алексаса, на ладонь ему выпала прядь волос. Тёмный локон, перевязанный выцветшей — видимо, когда-то зелёной, — лентой. Шелковистый, блестящий, без седины.
Наверное, шевелюре короля завидовала не одна придворная дама; и Таше стало крайне любопытно, когда же был срезан этот локон, если ленточка успела выцвести.
На этом странности с кубком не закончились. Ещё один странный посетитель наведался в мастерскую, когда подарок королю уже закончили, накануне дня, когда его должны были забрать. Гаст даже не смог сказать, мужчина к ним пришёл или женщина — таинственная личность была с ног до головы закутана в плащ, — но посетитель провёл в кабинете у мастера не более пяти минут, и всё это время из-под двери пробивались отсветы странного зелёного сияния. Словно бы в кабинете творили заклинание.
На следующий день произошло сразу несколько событий: чашу выдали посланнику герцога, приёмщик заказов не вышел на работу — как выяснилось позднее, по причине своей смерти от ножа бандита в тёмном переулке, — а мастер и тот его ассистент, что делал чашу, слегли с неизвестной болячкой…
— Думаю, — наконец тихо произнесла Таша, — что это счастье, что Гаст до сих пор жив.
Она не питала иллюзий по поводу странной неудачливости всех, кто был причастен к работе над кубком. Или мог увидеть и услышать то, чего ему видеть и слышать не полагалось.
— Не всё сразу, — иронично откликнулся Алексас. — Но он определённо следующий на очереди. Думаю, его ждёт тихая и быстрая гибель, которая не вызовет особых подозрений: несчастный случай, самоубийство… во всяком случае, я бы выбрал что-то из этого.
— Не говори так! — Таша вздрогнула. — Мы должны его спасти.
— Каким образом?
— Не знаю. Следить за ним. Наложить защитное заклятие. Ты же наверняка можешь что-то сделать, ты теперь магией владеешь!
— Я подумаю над этим, — сдержанно пообещал её рыцарь. — Но сперва нас ждёт ещё одно великое деяние… мы в Зачарованный лес, ребята. Скоро вернёмся.
Таша не сразу поняла, к кому он обращается — и, наконец сфокусировав внимание на том, что видела, поняла: за размышлениями она даже не заметила, как Алексас привёл её к одним из городских ворот.
— Смотрите, с феями поосторожнее, — полусерьёзно, полушутливо предупредил один из стражников, дежуривший в будке у ворот.
— Обязательно, — заверил его Алексас, выводя Ташу за светлую крепостную стену: туда, где рядом с дорогой ждала стена деревьев, сверкавших выбеленными верхушками в последних лучах заходящего солнца, и тропа, убегавшая в чащу, ниточкой намеченная на снежном ковре.
Зачарованный лес…
— И всё-таки, — покорно следуя за своим рыцарем под сень деревьев, сказала Таша, — зачем нам к феям?
— Глоток воды из магического источника фей избавляет тебя от действия всех чар и заклятий, когда-либо на тебя наложенных. Любых магических вмешательств. Кроме того, он наделяет тебя пожизненным ментальным иммунитетом против слабых и средних телепатов и устойчивостью к заклятиям с первого по пятый уровень.
— Звучит неплохо, но зачем оно нам?
Таша оглядывала белые в крапинку берёзы и тонкоствольные рябины. Каждая хрупкая веточка была облита льдом, и деревья казались выточенными из хрусталя. Смущало только одно: что в Криволесье, что на Равнине, что здесь не было слышно жизни. Не пели птицы, не стучали дятлы, не хрустели снегом под копытами пугливые олени или голодные кабаны.
Впрочем, нельзя сказать, чтобы Ташу пугала тишина.
— А на тебя никогда не накладывали никаких заклятий? То, от чего ты хотела бы избавиться?
Таша задумалась.
…девушка в чёрном, неторопливо спускающаяся в бальный зал по широкой лестнице…
— Было дело, — неохотно кивнула она.
— Главное, не соглашайся на иные дары. — Таша смотрела Алексасу в спину, но по голосу живо представляла его сосредоточенное лицо. — Они будут тебя искушать, однако дары фей обманчивы, недолговечны и несут в себе подвох. Отказывайся от всего, проси лишь глоток воды.
— И что, любой может прийти к феям и попросить у них, что хочет?
— Не любой. Вскоре мы придём к границе, за которую может безнаказанно пройти лишь тот, кто чист душой и телом.
— Вот как…
Раньше феи жили почти во всех лесах. Но когда людей стало слишком много и альвы удалились в своё королевство, а люди стали не только вырубать леса, но и настойчиво искать фей, добиваясь от них даров — феи переселились в самые густые и непроходимые чащобы, оградив свои владения охранными чарами. Древними чарами. Страшными чарами.
В Зачарованный лес — одно из немногих известных убежищ фей — ходили многие. Маги, воины, простой люд. Но обратно возвращались далеко не все, а из вернувшихся далеко не все оставались в своём уме. Те же, кто возвращались и находили то, что искали — встречу с феями, — не особо охотно об этом рассказывали. Некоторых из них неизбежно тянуло обратно в Лес: они тосковали, не находили себе места, погружались в молчание, а в конце концов просто исчезали, уходя в волшебное место, которое однажды покинули и в которое безумно желали вернуться.
Навсегда.
— Ты уверен, что с нами всё будет в порядке? — неуверенно осведомилась Таша.
— Да. Глоток воды лишит фей возможности как-либо тебе навредить или зачаровать. Хотя если они допустят тебя до источника, это будет значить, что ты им понравилась, а с тем, что им понравилось, феи расстаются неохотно. Но если не забудешь мои советы, всё будет хорошо.
Таша мельком оглянулась. Позади расстилался лишь лес: город остался далеко позади.
— Весёленькое дельце, однако, вырисовывается, — пробормотала она. — Зачем тебе это сдалось, Алексас?
— Хотя бы затем, что эйрдали, с которыми нам явно предстоит иметь дело в самое ближайшее время, не самые дурные телепаты. Если они захотят тебя очаровать… Так ты будешь от них защищена.
— Почему ты всё время говоришь только обо мне?
Алексас, не ответив, остановился у непримечательной берёзы, росшей по соседству с очередной рябиной.
— Пришли, — сказал он.
Таша пригляделась. Лес впереди ничем не отличался от остававшегося за спиной, разве что тропа куда-то исчезла.
— С чего ты взял?
Алексас молча указал рукой куда-то вверх. Проследив за его пальцами, Таша поняла, что ветви двух деревьев срослись в арку.
— Это вход, — сказал юноша. — Если ты достойна, то, пройдя через него, окажешься непосредственно в Зачарованном лесу.
— А вокруг нас тогда что такое?
— Только прихожая. Тебя выбросит в начало тропы, которая ведёт прямо к поляне фей.
— А если я недостойна?..