— Мне, мхм, одно интересно, — задумчиво протянул он. — Ладно Таша… но Лив-то где «зеркальце Лиара» взяла?
Арон, прикрыв глаза, качнулся на месте, переступив с мысков на пятки.
— Не знаю, — просто ответил он, прежде чем отвернуться. — Но надеюсь скоро узнать. — И направился к выходу. — Спасибо, Гирен. Ты мне очень помог.
Старик следил, как он уходит.
Тяжёлым взглядом.
— Мхм. Ещё бы, — буркнул он наконец в закрывающуюся дверь. — Ты ведь так боишься расстроить свою любимую Ташу тем, что не уберёг её маленькую дурочку-сестру…
— И почему же ты не спрашиваешь меня, отчего я ничего тебе не рассказал?
— Потому что сама прекрасно понимаю, что в жизни тебе не поверила бы.
Алексас удовлетворённо кивнул:
— Приятно, когда тебя понимают.
Таша мрачно опустила взгляд, глядя под ноги, пытаясь разобраться в себе. И не только в свежевозвращённой памяти.
Она долго шла по тропке, ведущей прочь из Леса, прежде чем наконец заметила впереди знакомую долговязую фигуру. А когда заметила, не раздумывая, побежала к ней; только вот дорогой поймала себя на мысли, что не знает, чего ей хочется больше — врезать Алексасу как следует или кинуться ему на шею.
Остановилась в итоге на демократичной вежливой улыбке и дозволении взять себя под руку, дабы сопроводить обратно в город.
— А блок на вашем сознании, видимо, слетел вместе с концом Двоедушия? — спросила Таша, без труда сведя концы с концами. — Арон же стирал вам память о «Венце»…
— Видимо.
— И зачем ты вернул мне память? Сейчас, так рискуя? Могли бы дождаться Арона.
— По многим причинам. — Алексас отсалютовал стражникам, готовившимся запирать ворота на ночь. — Хотя бы потому, что Арон может прийти совсем не так скоро, как ты думаешь.
— Это ещё почему?
— Он говорит тебе далеко не всё из того, что знает. А Джеми, ещё находясь в Фар-Лойле, смог сделать кое-какие выводы. Это не обычный тиф, это хворь, насланная на деревню специально.
Таша пристально всматривалась в спокойное лицо Алексаса. Свет уличных фонарей играл на нём матовыми бликами.
Догадаться, куда ведёт этот разговор, труда не составило.
— Специально? — повторила она, когда кожу стянули мурашки: не то от холода, не то от странного предвкушения. — Ты хочешь сказать… Лиар?
— Часть игры. Да.
Наверное, Таше положено было испытать страх — но она испытала облегчение.
Враг заиграл в открытую.
Наконец-то.
— Ясно, — тихо произнесла она. — А какие ещё причины?..
— Трудно защищать человека, не знающего, от чего его приходится защищать — вторая. Помня, что ты оборотень, ты и сама себя способна защитить — третья. Четвёртая — связываться с Герландом, когда ты не помнишь, кто он такой, было бы крайне проблематично.
— А зачем нам Герланд?
— Ты же сама высказала догадку о связи Кэйрмиль с «Венцом». Какой бы неубедительной ни была эта версия, её стоит проверить.
— И на том спасибо… Но сначала, — вспомнив одну вещь, Таша требовательно дёрнула его за рукав, — мы навестим Гаста.
— Зачем?
— Хочу убедиться, что он в порядке.
— Детские чувства не умирают? — колко заметил Алексас.
— Даже если так, тебе-то что? — парировала Таша.
Отпираться она не собиралась. Активнее всего отпираются те, кого подлавливают на чём-то сокрытом. Поскольку в данном случае скрывать было нечего, Таше оставалось только утешать себя тем, что каждый мыслит в силу своей испорченности.
Только вот странная реакция Алексаса — которую проще всего было бы охарактеризовать словом «ревность», — не могла не наводить на некоторые соображения, о которых Таша предпочитала не задумываться.
Пожав плечами, её рыцарь на ходу вскинул свободную руку. Повёл по воздуху пальцами в чёрной кожаной перчатке. Не замедляя шага, всмотрелся куда-то вдаль.
Потом молча свернул в первый попавшийся переулок.
— Ты… нашёл его магией?
— Так проще, чем спрашивать дорогу.
Таша озадаченно вскинула носик:
— А откуда ты знаешь заклинания? Это же Джеми учился, не ты. Или после окончания Двоедушия знания и память объединяются?..
— Именно.
Алексас уверенно вёл её улицами, двориками и переулочками. Смеющиеся, странно оживлённые люди спешили куда-то мимо них. Ночной город сиял разноцветьем окон, искрился золотом снега, залитого светом фонарей. Мрак скрывал то, что видеть не стоило, оставляя свету то, что действительно заслуживало внимания. Откуда-то доносился музыкальный шум; и только тут Таша внезапно вспомнила, что сегодня Ночь Середины Зимы.
Мамин день рождения…
Свернув в очередной проходной дворик, Алексас остановился у непримечательного окошка на первом этаже.
— Так в чём ты хотела убедиться? — осведомился он, кивая на заиндевевшее стекло.
Привстав на цыпочки, Таша заглянула в полутёмную комнатку. Кровать, шкаф, незатушенная лампадка на тумбочке — никаких излишеств. Гаст мирно храпел, подложив руку под голову.