— Ничего, Арон скоро вернётся, — когда Таша с трудом выпрямилась в постели, грустно сказал её рыцарь.
— Это всё потому, что вы купались, — заявила Лив, сидевшая на подоконнике и болтавшая тонкими ножками. — Сами купались, а меня не взяли!
— Холодно было, вот и не взяли, — с трудом выговорила Таша. — Я же не думала, что кому-то приспичит купаться, и он меня в воду за собой утащит, какха-кха… как водный дух какой-то.
— А вам, значит, не холодно было!
— Как выяснилось, тоже холодно. — Алексас совестливо поправил Таше одеяло. — Ну прости, прости. Я же не знал, что ты у нас такой хилой окажешься.
— Теперь знае… кха-кха…
— Нет, так дело не пойдёт, — решительно произнёс Арон, секундой раньше толкнувший дверь в комнату. — Куда это годится? Когда я уходил, ты так не кашляла.
— Времена меняются, — едко заметил Алексас, уступая амадэю место на краю кровати.
Арон положил одну ладонь на Ташин лоб, другую — на горло. Прикрыл глаза.
Он не шептал таинственные слова. Не чертил руны. Не творил замысловатые пассы.
Но когда он убрал руки, Таша поняла, что чувствует себя очень даже хорошо.
— А теперь спать, — велел амадэй, поднимаясь на ноги. — Я забрал боль и жар, но излечивать тебя полностью не стал. Пусть тело не отвыкает от борьбы. И лучше не мешать ему твоим бодрствованием.
Таша, натянув одеяло по подбородок, задумчиво взглянула на Арона снизу вверх. Ей вдруг пришла в голову мысль озвучить просьбу, которую давно хотелось, но было слишком страшно озвучить.
С другой стороны… больные девочки ведь имеют право на маленькие капризы, верно?
— Лягу, — отважилась произнести она, — если расскажешь перед сном что-нибудь интересное.
— Например?
Таша коротко выдохнула.
— Что-нибудь… про твоё детство.
Табурет, на котором доселе безмятежно раскачивался Алексас, со стуком опустился на все четыре ножки. Лив, рисовавшая рожицы на запотевшем стекле, замерла и навострила ушки.
Какое-то время Арон просто смотрел на приёмную дочь.
— Ладно, — неожиданно согласился он. Сел обратно на кровать, рядом с ней. — А ты пока пей свой настой.
— Госпожа Лиден в него сон-травы добавила, — сказала Таша, покосившись на кружку, стынущую на тумбочке. — Хочешь поскорее меня усыпить?
— Нет. Хочу, чтобы ты скорее выздоровела.
— А мне можно послушать? — пискнула Лив, шустро подскакивая к кровати. — Ну пожалуйста, не выгоняйте меня, дядя Арон!
— Никто тебя не выгоняет. — Амадэй подсадил девочку себе на колени. — Слушай, если хочешь.
— И что, даже меня не выгоните, дядя Арон? — с надеждой в голосе вопросил Алексас.
— Даже тебя.
— Правда-правда?
— А вот если будешь иронизировать — обязательно. Так… с чего бы начать…
— Где вы родились! — подсказала Лив.
Арон слегка улыбнулся.
— Родился… Я родился в горах, на территории нынешней Окраинной. Сейчас этой деревни уже нет. Впрочем, её и одиннадцать веков назад уже не было. — Улыбка ушла с его губ, но прежде — из его взгляда. — Оборотни сделали своё дело.
— Какое дело? — не поняла Лив.
Таша, в отличие от сестры всё прекрасно понявшая, взглянула на Арона стыдливо — но тот, вздохнув, лишь качнул девочку на коленях: то, о чём он рассказывал, явно отболело у него давным-давно.
— Убили они всех, Лив, — просто сказал амадэй. — Пришли и вырезали людей, как кроликов. В те времена такое случалось часто… в Долине тогда хозяйничали не люди, а нежить и нечисть. Мы окружали селения частоколами, баррикадировали двери, занавешивали окна ставнями, да и входить в дом без приглашения ни оборотни, ни эйрдали тогда ещё не могли… но они находили лазейки. Эйрдали очаровывали неосторожных людей и добивались приглашения. Оборотни напрашивались на ночлег под видом бедных путников. Иногда они селились в деревнях, прямо рядом с людьми. Естественно, не открывая своей истинной натуры… это ведь так удобно — питаться, потихоньку убивая всех своих добрых соседей.
Таша слушала, широко раскрыв глаза. Она читала в учебниках про это время — тёмное время, предшествовавшее явлению Кристали — и прекрасно знала, о чём говорит Арон; но слышать это от того, кто был там, кто видел всё это, кто знает те события не по строчкам в книгах…
— Мы жили в горах, — продолжил Арон, — и нечисть никогда до нас не добиралась. В связи с этим мы стали непозволительно беспечны, наверное… хотя что мы смогли бы сделать? Это был конец старой эпохи, тёмной и страшной эпохи. Кристаль Чудотворная уже около пяти лет проводила Волшбное Крещение. До её появления нечисть безнаказанно разгуливала по Долине: альвам ведь не было дела ни до людей, ни до их судеб, а к ним в леса нелюди соваться не осмеливались. Теперь в страхе перед Кристаль и её магами нечисть вынуждена была уходить в горы, в леса и подземелья… но нечисти было ещё очень много. Чтобы выжить, оборотни и эйрдали истребляли живность в предгорных лесах, уничтожали пасущиеся на утёсах стада, вырезали деревни, на которые набредали… целые деревни. Они не оставляли живых.
Мне тогда было семь. Мать рожала шестерых, но выжили только я да моя старшая сестра. Кажется, её звали Нель. Да, Лив, тогда были суровые времена, дети нечасто доживали до года. — Конечно, от Арона не укрылся шок, расширивший глаза девочки. — На нас напали летним вечером. А чтобы выманить людей из их жилищ, оборотни использовали простой и проверенный трюк: подожгли дома.
Я плохо помню, что там творилось. Взрослые пытались сражаться, дети — убежать, однако удалось немногим. Оборотней было слишком много. Нель бежала за мной, но она отстала, или её схватили, не знаю… я не оглядывался. Думаю, за мной тоже гнались, или обязательно погнались бы потом, но я прыгнул в горную реку, которая понесла меня вниз. Это был мой единственный шанс спастись: вода перебила запах, и оборотни потеряли след. Река была бурной и ледяной, меня швыряло о камни, затягивало под воду, кувыркало в потоке… кажется, я терял сознание несколько раз. Не знаю, как я выжил. Но в конце концов мне удалось выбраться на берег, уже где-то на равнине, и добрести до дороги. Там меня и нашли добрые люди. Однако лишний рот никому не был нужен, так что меня приютили в местном храме. Потом пастырь отвёз меня в ближайший крупный город и привёл в тамошний монастырь. Там я и остался.
Я жил и учился в монастыре, с такими же сиротами, как я. По достижении шестнадцати лет я должен был либо покинуть свой новый дом и вернуться к мирской жизни, либо избрать путь священнослужителя и остаться… но я не мог думать о будущем. За год с лишним, который я провёл там, я так и не оправился от произошедшего. Каждую ночь мне снились кошмары. Каждую ночь я просыпался с криком. Но однажды осенью, незадолго до начала нового года, монастырь посетила особая гостья. И с того дня жизнь моя изменилась.
— Кристаль? — без труда догадалась Таша.
— Да. Настоятель предупредил нас о её визите. Сказал, что Кристаль может забрать кого-то из нас с собой, чтобы воспитывать в другом монастыре, который находится под её началом. Там она растила будущих магов, тех, кого впоследствии одаривала Волшбным Крещением. Поэтому, когда она приехала — мы, сироты, встречали её во дворе, выстроившись в ряд. Кристаль должна была пройти мимо нас к настоятелю, ожидавшему на крыльце, но настоятель стоял и ждал, пока она поговорит с каждым ребёнком, мимо которого проходила. И, естественно, каждый старался в этом коротком разговоре показать себя в наилучшем свете. Уехать с ней для многих было пределом мечтаний.
— Какая она была? — робко спросил Алексас.
Впрочем, по несвойственной ему интонации Таша поняла: уже не Алексас.
— Она? — на губы Арона снова вернулась улыбка. — С виду — обычная женщина. Простая. Не красавица. Но её глаза, её голос… когда она говорила, ты сразу понимал, что перед тобой не совсем человек. Хотя скорее — очень особый человек. В ней не было пугающей нечеловечности тех же альвов, она старела, чувствовала боль и страдала точно так же, как мы… хотя страдала она больше нас. Из-за своей любви к человечеству. Ко всем людям без исключения. Каждый, кто встречал Кристаль, мог быть уверен: она примет к сердцу твои проблемы, горести и печали так же близко, как собственные. Выслушает, поможет. И эта всепрощающая любовь, а вовсе не чудеса, которые она творила… это было главным, что отличало её от обычных людей. Она единственная, наверное, искренне следовала всем заповедям, которые нам оставила. И Кристаль была самым человечным человеком из всех, что я встречал в своей жизни.
Арон смотрел куда-то в окно — но Таша знала, что видит он совсем иное. Впрочем, Лив не дала ему углубиться в воспоминания, требовательно дёрнув амадэя за рукав:
— И что было дальше?
Тот моргнул, возвращаясь в реальность из своих неведомых далей.
— Дальше… а дальше Кристаль подошла ко мне и спросила, как меня зовут. Так же, как спрашивала остальных ребят до этого. Я смотрел на неё, пытаясь поверить, что эта женщина и есть наша легендарная спасительница. Я смотрел… и не понимал: если она спасла нашу Долину, если спасла весь человеческий род, то почему не смогла спасти нашу деревню? Одну-единственную маленькую деревню? Неужели ей сложно было совершить ещё одно чудо? И почему Богиня, имя которой она прославляет, не уберегла моих родителей и мою сестру?