Душа, но не тело. Тело, но не душа.
Холодное удовлетворение потребностей или искреннее чувство без физической близости…
— Это… жутко, — признала она. — Кристаль не имела права лишать вас этого.
— Ни ты, ни я, ни кто-либо ещё не имеет права её судить, — ровно ответил Арон. — Она оставляла после себя тех, кому доверяла всех людей Долины, и у неё были причины наложить на нас эти запреты. В конце концов, все беды, которые в конце концов нас постигли, как раз возникли из-за любви.
— Все? А какие ещё?
Амадэй молчал.
— Всё-таки вы очень неподробно рассказываете, дядя Арон, — укоризненно заметила Лив. — Я вот, можно сказать, так ничего и не поняла.
— Я бы тоже не отказался от подробностей, — осторожно добавил Джеми.
— Им ещё и подробности нужны. — Арон взглянул на Ташу, хмуро смотревшую на него. Печально качнул головой. — Будут вам подробности. Только не сегодня. И не завтра.
— А когда? — тихо спросила она.
— Когда я буду готов. — Амадэй решительно вооружился вилкой. — А теперь — ужинать.
— Доброе утро.
Таша открыла глаза, чтобы увидеть над собой лицо Алексаса.
— Герланд со мной связался, — сказал он. — Сейчас идём за твоим деревенщиной, забираем его и едем в Заречную. Там нас встретят и проведут в Адамантскую штаб-квартиру «Венца».
Таша неуверенно привстала на локте.
Спалось ей плохо. Вернее, совсем не спалось. Наверное, периодически она проваливалась в сон, — но Таша отчётливо помнила, что, когда начало светать, она бодрствовала.
— Зачем нам в Заречную? — зевнула она. — Адамант же в другой стороне.
— Меры безопасности. Меня больше волнует, что скажет на всё это твой деревенщина. Придётся тебе с ним поговорить, и надеюсь, этот разговор пройдёт гладко, потому что времени убеждать его у нас нет. — Алексас, отступив от кровати, кивнул на стул, на спинке которого висела её новая одежда: узкие штаны, шёлковая рубашка и жилетка поверх. — Сегодня завтракаем в таверне. Жду тебя там, и поторопись.
Таша молча смотрела, как он выходит из комнаты.
Встав, оделась и подошла к зеркалу.
Однажды она испытывала что-то похожее. Однажды её уже заставили повзрослеть. А потом она попала под крылышко любящего человека, в заботливых объятиях которого ей было так уютно и тепло, с которым ей так захотелось снова стать маленькой девочкой…
Но детские игры кончились. Она играет со взрослыми. По взрослым правилам.
И чтобы обрезать нити, которыми её сковали, для начала нужно перестать быть глупой куклой.
Таша смотрела на своё отражение.
Каждый раз, когда кто-то умирал на её пути, он забирал с собой что-то от неё. Только она этого не замечала.
Сегодня ночью умерли не только четверо эйрдалей. Сегодня умерли ещё четыре частички её.
Она смотрела на девушку в зеркале: черноволосую, строгую, почти незнакомую. Смотрел на оборотня с юным, прекрасным, холодным личиком.
И понимала, что когда-нибудь действительно может им стать.
— Тебе… идут… такие волосы, — нарушил неловкое молчание Гаст.
Таша кивнула, глядя в окно.
Белёсое небо сыпало мелкий колючий снег. Пейзажи вокруг казались шедевром кондитерского искусства: бисквиты заснеженных равнин, украшенные марципановыми деревцами и щедро присыпанные сахарной пудрой.
— Скучаешь по Прадмунту? — спросила она, пытаясь как-то поддержать разговор.
— По семье, — неохотно признал Гаст. — Ну и по деревне. По Кристальному, по садам Фаргори…
— Как-нибудь приглашу тебя в наш новый дом. У нас там вишнёвый сад, он тоже красив.
— Да, хорошо было бы, — неуверенно ответил он.
Таша мельком улыбнулась. Не знает, как себя с ней вести…
Забавно.
«Доброе утро, Гаст. Прости, нет времени нормально всё объяснить, но тебе придётся уехать из Броселиана. Да, прямо сейчас. И очень надолго. И тебе придётся жить с людьми, которые вряд ли покажутся тебе подходящей компанией, но только они могут тебя спасти. Они заговорщики. Да, такие заговорщики, которые обычно свергают королей. И они хотят свергнуть Шейлиреара, но они лучше других заговорщиков, которые жаждут вернуть Аллигран в Первую Эпоху, когда всё было очень плохо, если ты помнишь. А ещё они будут защищать тебя от тех самых других заговорщиков, которые хотят тебя убить. Да, те эйрдали были как раз от них. Да, я знаю тех заговорщиков, которые хотят свергнуть Шейлиреара, и защищать тебя они будут по моей просьбе. Гаст, нет времени объяснять, откуда я их знаю. Ты хочешь жить? Надеюсь, да, потому что я хочу, чтобы ты жил. И тогда лучше тебе просто смириться с перспективой стать заговорщиком и начать собирать вещи, ладно?..»
Утренний разговор в комнатушке Гаста вышел коротким и предельно информативным; Алексас, исполнивший роль безмолвного телохранителя, только улыбался. Впрочем, разговор в карете тоже не клеился. Таша долго пыталась завязать беседу, пыталась объяснить всё, как надо — но когда Гаст наконец набрался мужества, чтобы открыть рот, у неё уже пропало всё желание пробивать стены, которыми тот отгородился от подруги детства. К тому же её немного раздражало, что Гасту явно стоит немалых усилий не обратиться к ней «Ваша Светлость».
В общем, Таше почему-то всё больше и больше хотелось вылезти из кареты и оказаться на облучке, рядом с Алексасом. Грустно. Они с Гастом много лет были не разлей вода, — а теперь? Сидят друг напротив друга, абсолютно разные, абсолютно чужие люди, и родным для неё стал мальчишка, с которым она познакомилась не так давно…
Печально качнув головой, Таша щёлкнула задвижкой, открывая окно.
— Я оставлю тебя одного, хорошо? — бросила она, прежде чем высунуть голову наружу. — Эй, там, наверху! Остановите экипаж, будьте добры!
Алексас присвистнул, и кони послушно замедлили шаг.
Под угрюмым взглядом Гаста выскользнув наружу, Таша приняла протянутую ей руку. Легко взобравшись наверх, устроилась бок о бок со своим рыцарем, который вновь правил каретой.
— Неподходящее время для встреч старых друзей? — вскинул бровь Алексас, понукая лошадей.
— Похоже на то.
— Долго ты тут сидеть не будешь, учти. Я не дам тебе мёрзнуть. Но раз уж забралась, возьми чай, теплосберегающий кувшин в ящичке за твоей спиной.
Таша охотно последовала его совету. Глотнув чай, одной рукой поправила шапку, плотнее закрывая уши, на морозе мигом начавшие зябнуть.
— И каким образом ты собираешься скрыть, кто мы, от амадэя? — обозревая открывавшиеся взору окрестности, невзначай спросила Таша.