Таша растерянно опустилась на бархатное сидение:
— То есть… Герланд… со смертной женщиной? — она перевела взгляд на Найджа, севшего напротив, отстранённо уставившись в стену. — Серьёзно?
Колдун не ответил — и Таша запоздало осознала, что эта тема причиняет ему боль, которую нельзя истолковать двояко. Это вынудило её стушеваться, но вопрос уже был задан — и Алексас уже отвечал, присев на ручку её кресла:
— Он не любил говорить о её матери. И вообще о своей семейной истории. Бэрриэл уже была с Герландом, когда он повстречал других Основателей… совсем малышка.
— Повстречал других?..
— Он явился ко двору покойного короля Ралендона, твоего деда, за несколько лет до восстания. С крохотной дочерью на руках.
— Всегда подозревал, что это из-за её рождения Герланду пришлось покинуть родные леса, — пробормотал Найдж. — Всё надеялся как-нибудь выяснить это у Бэрри, но она и сама не знала, наверное…
— Герланд принёс твоему деду клятву верности, став его кеаром. Тогда и познакомился с другими его верноподданными, а впоследствии вместе с ними бежал в Подгорное королевство. С теми, кто уцелел. И именно Герланд подал идею создать «Венец»: большинство бежавших намерены были просто прятаться, но Герланд хотел сражаться и свергнуть узурпатора.
Поразмыслив над тем, что услышала, Таша покачала головой.
— Не могу представить Герланда, влюблённого в смертную, — признала она. — С его-то презрением к людям.
— Представить любого другого альва в такой ситуации ещё труднее, — улыбнулся Алексас. — Альвы в любви вообще существа… сложные. Если полюбят, то на всю вечную жизнь, и за всю эту жизнь у них может быть лишь один избранник, предназначенный им самой судьбой. Когда они встречают своего единственного, между ними мгновенно создаётся нерушимая магическая связь. Как если бы две половинки когда-то разъединённой души вновь стали единым целым.
— Как мудрёно, — сказала Таша вслух.
Как романтично, пискнуло что-то внутри неё.
— Загвоздка в том, — продолжил Алексас, — что человек изначально не может стать ласталиэ альва… если верить самим альвам, конечно.
— Ласталиэ?
— Так альвы называют своих избранниц. При этом они утверждают, что их дети рождаются исключительно по любви, и ребёнок альва может появиться только в союзе с ласталиэ.
— Но, учитывая существование дочери Герланда — выходит, в чём-то из двух они определённо лгут, — заметила Таша. — И её, и той полуальвийки, которая…
Она осеклась — но слова «убила ваших родителей» домыслить было нетрудно; и, пристыженно опустив голову, Таша прислушалась к повисшей в комнате тяжёлой тишине.
Кто её дёрнул вообще затевать этот разговор? Мало того, что затеяла, так ещё и постоянно говорит то, что причиняет собеседникам ещё больше боли.
— Столькие уже погибли из-за этой мрази на троне, — вдруг произнёс Найдж. Голос его был ровным; он смотрел на позолоченную огнём каминную решётку, и пламя плясало в его зрачках. — Джеми. Его родители. Бэрриэл, которая пожертвовала собой, чтобы спасти нас. Все, кого поглотил огонь в штаб-квартире…
— Испепеляющий огонь, — заметив в Ташином взгляде, который она уже не решилась задать, бесстрастно пояснил Алексас. — Сжигает человека за секунды. Темнейшая и мощнейшая магия.
— Подарок заговорщикам от Его Величества. — Пальцы Найджа ненавидяще сжались. — Мой учитель задержал его, чтобы обеспечить нам путь к отступлению. Ещё один мертвец. И тем летом, когда мы с Герландом успели уйти, а мальчики остались в штаб-квартире… я думал, что больше не увижу их живыми. — Не глядя на Алексаса, он коротко выдохнул. — Чудо, что Джеми удалось вытащить их оттуда.
— Я и сейчас не совсем понимаю, как он сумел сбежать, — тихо проговорила Таша.
— Джеми — умный мальчик, — невыразительно откликнулся Алексас. — Он воспользовался магической энергией испепеляющего огня. Вобрал её в себя. И таким образом получил необходимое количество ментальных сил, чтобы сотворить заклятие, которое было ему не по зубам. Мгновенные порталы творят на шестой ступени, а Джеми только добрался до пятой… при других обстоятельствах заклятие просто мгновенно убило бы его.
Губы Найджа впервые с начала этой беседы тронула улыбка, — но столь горькая, что Таша предпочла бы её не видеть.
— Он был таким любознательным, — едва слышно проговорил колдун. — Учил теорию того, что смог бы сделать лишь лет через двадцать. Всегда думал, что он станет самым молодым магистром из всех, кого я знал… в будущем — первой степени. С таким-то потенциалом, жаждой знаний, страстью к самосовершенствованию…
Когда Алексас поморщился, Таша сперва решила, что причина тому разговор, сделавшийся уже почти невыносимым — но когда её рыцарь постучал пальцем по виску, поняла, что ошиблась.
— Герланд вызывает, — произнёс Алексас, поднимаясь на ноги. — Амулеты готовы.
— Какие амулеты?
— Немного терпения, моя королева. Я как раз отправляюсь за ними. Найдж, развлечёшь дорогую гостью в моё отсутствие?
— Если получится, — с тяжёлым вздохом ответил тот.
Они с Ташей вместе следили, как Алексас покидает гостиную, оставляя их в неловком и печальном молчании.
— Как думаешь, Найдж, — наконец неуверенно спросила Таша, — у меня получится?..
Тот кивнул: с довольно убедительной твёрдостью.
— Даже если не получится сыграть, как надо, — добавил он, — когда мы поработаем с твоей памятью, никто не сможет сказать, что ты думаешь на самом деле.
— А если эйрдали очаруют меня? Заставят сказать им настоящую правду?
— Когда Алексас принесёт то, что должен, тебя никто не очарует. — Найдж помолчал. — И, видишь ли, пока они будут играть в игру, которую ты им предложишь. Если тебя тронут, война с «Венцом» неизбежна. Они поймут это. Следовательно, вредить тебе будет не в их интересах… а мы в свою очередь постараемся связаться с твоим амадэем, чтобы он не растерялся, когда придёт время. — Колдун улыбнулся, и на сей раз — вполне тепло. — В общем, путей для отхода у нас много.
Таша вспомнила всё, что Основатели говорили об этих самых путях, и то, чего они не говорили, но что она прекрасно угадала сама, — и тоскливо оглядела головы на стенах.
Ей вдруг стало интересно, какой окажется штаб-квартира «Рассвета». И не выяснится ли, что эйрдали и оборотни тоже украшают свои гостиные трофейными головами, вот только не звериными.
— Ты ведь любила Джеми, — внезапно произнёс Найдж.
Таша взглянула на него непонимающе и изумлённо, но колдун лишь повторил:
— Ты любила Джеми. Я знаю.
— Конечно, — после долгой паузы тихо ответила Таша.
Зачем скрывать то, что он наверняка хочет услышать?..
— И они тебя любили. Оба. Я видел… ещё летом. — Найдж смотрел ей в глаза, пристально и задумчиво. — А что насчёт Алексаса?
Невинный, казалось бы, вопрос неожиданно вогнал Ташу в краску.
— Что за вопрос? Он мой друг. И мой рыцарь, — почему-то сердито проговорили она. — Конечно, я тоже его люблю.
Найдж вскинул бровь, и на губах его снова заиграла улыбка. Загадочная, с капелькой хитрецы, притаившейся в уголках рта.
И Таша поняла, что следующий вопрос, который он задаст, будет с подвохом — ещё прежде, чем он разомкнул губы для первого слова.