— Не прибедняйся. Да и мальчик на побегушках из тебя скверный. Всегда жаждал великих дел, вечно артачился, когда тебе давали какое-нибудь пустяковое поручение.
С усмешкой глядя на старика, Мечник любовно погладил ножны, лежавшие у него на коленях:
— Ну, к шестому году мы эту спесь из него выбили…
— Давайте прибережём ностальгию на другое время, — отрезал Заклинатель. — Благодарю вас… Зрящий. Однако нам нужно время, чтобы всё обдумать.
— Боюсь, у Таши времени совсем немного, — мягко сказал Арон. — Каждый час в обществе Зельды приближает её к смерти.
— Вы же говорили, ваш брат не даст её в обиду.
— Не даст. Однако я не хотел бы, чтобы Таша была обязана своей жизнью ему. Лиар привык, что за всё в этом мире приходится платить, и его услуги будут иметь свою цену. Для Таши, полагаю, не самую приятную.
Заклинатель уже собирался задать новый вопрос, когда Иллюзионист кашлянул, привлекая внимание коллег.
— Предлагаю провести конфиденциальный Совет прямо сейчас. Не откладывая это дело в долгий ящик, — предложил младший из Мастеров после того, как все взгляды устремились на него. — В конце концов, в наших же интересах отыскать истинного виновника покушения на Его Величество как можно скорее.
— Конфиденциальный совет в присутствии посторонних? — уточнил Мечник.
— Нет, конечно. Наши дорогие гости пока прогуляются по саду. Хотя и сомневаюсь, что это поможет утаить, о чём мы говорили, — на этих словах Иллюзионист непреклонно взглянул на Арона. — Видите, о том, что обсуждается на тайных Советах Шестерых, не ведает даже Его Величество. Ему сообщается лишь окончательный вердикт… чаще всего. А потому…
Волшебник смолк одновременно с тем, как все присутствующие вскинули головы.
С пугающей синхронностью.
— Вы тоже это почувствовали? — воскликнул господин Гирен, от изумления даже забыв добавить извечное «мхм».
Вместо ответа Мастера молча поднялись со своих кресел. Конечно, они тоже ощутили выброс силы с Драконьей Скалы; и к тому времени, как семеро волшебников и один амадэй вышли из Школы, источник той самой силы уже ждал их у дверей.
Вернее, источником этим были двое.
— …и тут мы увидели, что у них обоих…
— …в груди что-то светится…
— …а потом свет померк, и мы побежали сюда, а Кес полетел, — хором закончили близняшки.
— Ясно. Свободны, — довольно-таки мрачно резюмировал Заклинатель.
Когда близняшки покорно поплелись к дверям Школы, Мастер обернулся к Лив, жавшейся у лапы дракона. Перевёл взгляд выше.
— Ну и что теперь прикажешь с вами делать? — осведомился он у Кеса.
Поскольку дракон не был предназначен для перемещения по школьным коридорам, совет решили продолжить прямо в липовой аллее, подводившей к главному входу. Предварительно запретив ученикам выходить из Школы, — что не помешало им облепить окна любопытными мордашками.
— Говорил же, — пробормотал господин Гирен, — драконы, мхм, любопытных не любят…
— Да, святой отец. Ваши девочки точно лёгких путей не ищут. — Иллюзионист взглянул на Арона почти утомлённо. — Полагаю, вы получше нашего знаете, что это значит?
Арон стоял, скрестив руки на груди, спокойно взирая на Шестерых.
Кто-то был растерян. Кто-то всеми силами старался растерянность скрыть.
— Что жизнь у них теперь — одна на двоих? — уточнил амадэй. — Или то, что теперь Лив… как бы это сказать… наполовину дракон?
— Я? — невольно вырвалось у той. — Наполовину дракон?
Арон не успел ответить.
Когда Мечник без лишних слов ударил девочку ножнами по руке, Лив вскрикнула. И лишь потом поняла: не от боли — от неожиданности.
— Больно? — участливо поинтересовался Мастер.
— Нет, — растерянно откликнулась та. — Совсем.
— А тебе, Кес?
Дракон молча склонил голову.
— Отныне его боль — твоя боль, девочка, — тихо пояснил Библиотекарь. — Но не наоборот.
— Теперь у девочки драконий болевой порог? Ну да, — возвестил Зельевар. — А ведь Мечник даже не особо сдерживался, правда? Как я и думал.
— В связке человека и дракона второй становится защитником. И принимает все удары на себя, — в ответ на непонимающий взгляд Лив пояснил Арон. — Теперь ты почувствуешь боль, лишь если её причинят Кесу.
— Хорошо хоть не наоборот. Человеческое тело такое слабенькое… и, что самое прискорбное, чрезвычайно легко смертное, — заметил Иллюзионист. — Впрочем, от ран и синяков тебя это не защитит. Но рядом с Кесом твоя регенерация… они будут заживать быстрее. И твоё сердце будет биться, пока бьётся сердце твоего дракона.
Лив только моргнула. Пытаясь понять, что делать со всеми привилегиями, вдруг на неё валившимися.
Шутка ли: личный дракон, почти неуязвимость и почти бессмертие?..
— Если только в течение жизни она не разорвёт связь, что сделать очень легко, — криво улыбнулся Заклинатель. — Полагаю, Зря… святой отец… вы помните единственное условие, необходимое для сохранения подобной связи.
Арон чуть улыбнулся в ответ:
— Что связанный с драконом человек не должен принадлежать другому человеку… в физическом плане? Прекрасно помню. Как и то, что именно это условие в конечном счёте нарушил Ликбер.
— Ликбером руководили объективные причины. Он отправлялся в Бездну, и если бы он остался связанным с драконом, кто знает, что…
— Однако разорвать связь можно и прежде, чем осквернить себя плотской связью с другим человеком, и даже вовсе без этого. Так что давайте не будем спорить о делах давно минувших дней, — тон Арона был чуть усталым, но возражений не допускал. — Лучше и правда решим, что теперь с ними делать.
Шестеро волшебников, звездочёт и амадэй повернулись к девочке.
В поисках поддержки та инстинктивно коснулась ладонью драконьей лапы.
— Ну, теперь из Школы ей никуда. Но лично я очень рад тому, что отныне смогу по полному праву угощать её сладостями, — жизнерадостно и непреклонно заявил Иллюзионист. — Летом будет поступать в Школу, новая группа как раз пойдёт под моё кураторство.