— Не волнуйся. Ты даже боли почти не ощутишь. А рану я тут же заживлю, — Иллюзионист успокаивающе коснулся ладонью её плеча. — Ты ведь хочешь найти сестру?
Лив разомкнула было губы… а потом вспомнила, что и правда хочет, и что теперь она драконья всадница, и ей не только не будет больно, но и не пристало бояться какого-то там пореза — и безропотно протянула руку.
Двое Мастеров и амадэй смотрел, как капли крови с кончика детского пальца заполняют мензурку, пока полностью не закроется дно. Последняя капля запятнала багровой кляксой карту Долины, которую разложили прямо на траве, неподалёку от ручья.
Когда под аметистовым взглядом Странника поползла куда-то по жёлтой бумаге, не оставляя за собой следов, Лив затаила дыхание.
— Точное местонахождение установить невозможно? — спросил Арон, не отрывая взгляда от кровавого маячка.
— Оно будет в меру точным. А большего нам и не потребуется, — откликнулся Иллюзионист, пристально следя за движением алой капли. — Как я понимаю, в ближайшее время ваша дочь не собирается менять своё местоположение?
— Видимо, нет.
— Значит, должно получиться.
Когда кровавое пятно наконец застыло, никто из присутствующих не выразил особого удивления.
Даже несмотря на то, что место это было всем им хорошо знакомо.
— Здесь, значит, — резюмировал Иллюзионист. — Что ж, для эйрдалей местечко — самое то.
— Дымчатый Пик, — бесстрастно объявил Странник.
— Подгорное Королевство, — кивнул Арон.
— Цверговы Штольни, — прошептала Лив.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. В ВЕЧНУЮ НОЧЬ
Падение было недолгим. Кажется, куда дольше Таша понимала, что выпала не с потолка, а из зеркала на стене, — и теперь уже не падает, а по инерции летит по комнате ногами вперёд. Следом замирает в воздухе, не ощущая собственного веса: пока её тело будто само собой принимает вертикальное положение, чтобы аккуратно опуститься на пол, наконец коснувшись ногами земли.
— Не стоит благодарности, — сказал Алексас, опуская руки
Таша кивнула, заново свыкаясь с ощущением собственной тяжести; вернувшийся вес навалился на неё, стоило подошвам сапог коснуться пола.
Странно, каждый день носишь это тело и не чувствуешь, а стоит чуточку побыть невесомой…
— Вот все и в сборе, — добродушно молвил встречавший их эйрдаль.
Он был длинным и тощим, точно жердь. С залысинами на седой макушке, тонким носом, подозрительно шмыгавшим, и ртом узким, как щель почтового ящика. На эйрдаля в Ташином представлении — да и на всех тех эйрдалей, с которыми она уже имела несчастье встречаться — он тянул весьма отдалённо: если только чёрным бархатным камзолом, и то изрядно потрёпанным.
Вот только чёрные звёзды в глазах, сиявших фосфоресцирующей серостью, не позволяли сомневаться в его расовой принадлежности.
— Картер-энтаро, — проговорил Найдж, — позвольте представить вам Ташу Кармайкл.
— Безмерно рад знакомству. — Эйрдаль церемонно поклонился, облобызав ей ручку. — Прошу за мной, хе-хе. Я провожу вас в ваши спаленки.
«Хе-хе» его было скрипучим, напоминавшим смесь смеха и судорожного кашля, и довольно неприятным. Вдвойне неприятным оттого, что ровно ничего смешного в его словах не было, и втройне — в сочетании с паскудно-ласковыми «спаленками».
— А как же…
— Ваша встреча с лицами более высокопоставленными, чем я, состоится завтра утречком. Пока придётся довольствоваться обществом простого секретаря, хе-хе. — Освещая им путь фонарём, Картер прошествовал по каменному полу, не прикрытому даже соломой; в комнате со стенами, сложенными из грубо отёсанных гранитных плит, не было ничего, кроме того самого зеркала в резной старинной раме.
— Вашу просьбочку о соблюдении инкогнито удовлетворили. Для всех, кроме избранного кружочка лиц — я завербовал вас во время последней отлучки в Долину. Так что не особо болтайте о «Венце» в своих комнатках: у наших сообщников, хе-хе, слух тонкий…
Даже слишком, мрачно думала Таша, следуя за эйрдалем по лабиринту каменных коридоров, ёжась от холодных мурашек. Судя по всему, они очутились в самом настоящем замке; длина переходов, высота потолков и количество лестниц поражали, но где этот замок, Таша определить не могла — узкие окна-бойницы располагались слишком высоко. Освещать всё это великолепие, видать, было чересчур хлопотно: нигде она не заметила ни единого светильника, факела или даже простой свечки.
С другой стороны, обитателям этого замка свет и не был особо нужен.
После подъёма по крутой винтовой лестнице на самую вершину небольшой башенки — судя по всему, одной из многих — эйрдаль услужливо распахнул дверь, ожидавшую гостей в конце пути.
— Комнатка для юной лэн и её дружочка, — объявил эйрдаль. — Слуги вскоре к вам заглянут, принесут дрова и бельё.
Ощутив аромат затхлости и плесени, Таша поморщилась. Потрёпанный ковёр на полу явно разменял не один десяток лет, бархатные портьеры на окне тоже знавали лучшие времена. Что ж, хорошо хоть камин есть… и широкая кровать с балдахином, на вид казавшаяся весьма удобной.
Хм… кровать?..
— А…
Но на этом месте Алексас толкнул её внутрь и, бросив через плечо «благодарю», решительно прикрыл дверь.
— Алексас, что…
«Тш».
Таша кожей ощутила, как нагревается под рубашкой янтарная подвеска — одновременно с тем, как в сознании прошелестел его голос.
Одной рукой перебирая четки, Алексас зажёг на ладони волшебный огонёк. Обошёл комнату, заглянув в каждый пустой угол, за портьеры, под кровать и даже в приткнувшийся рядом с ней сундук. Простучал все четыре столбика, на которых крепился пыльный тяжёлый балдахин.
Ничего не обнаружив, начертал в воздухе пару символов, полыхнувших зелёным огнём — и когда те истаяли бесцветной дымкой, обернулся к Таше.
«Надо же. Даже шпионских безделушек нет. Впрочем, осторожность всё равно не помешает. — Он улыбнулся: одними губами. — Прости, что не предупредил заранее, но для Рассвета мы с тобой любовники».
Таша ошеломлённо воззрилась на него.
— Почему? — только и смогла вымолвить она, от смущения забыв, что отвечать должно не вслух.
«Иначе нас всех раскидали бы по разным концам замка. Членов конкурирующей организации, знаешь ли, лучше держать подальше друг от друга. На всякий случай. Но над юными влюблёнными, лишь недавно обретшими счастье взаимной любви и не мыслящими жизни друг без друга, всё же сжалились. — Взмахом руки заставив огонёк перекочевать на плечо, Алексас взбил пуховый тюфяк: наверное, проверял на предмет обитающей в нём живности. — Комната Найджа, готов поспорить, расположена как можно дальше от нашей. Если нас захотят убить во сне, мы с ним сумеем оказать сопротивление, а вот ты в одиночку — вряд ли. Посовещавшись, мы решили, что спать со мной тебе будет привычнее, чем с ним».
— Я вообще ни с кем не хочу спать!
Удовлетворившись состоянием тюфяка, Алексас, посмеиваясь, присел на краешек кровати:
«Тебя так волнует мнение эйрдалей о твоём нравственном облике?»
Таша досадливо сжала подвеску в кулаке — и на сей раз наконец ответила, как положено: