Стук раздался в голове, словно набат колокола; я тут же разлепила глаза и подскочила. Сон, в котором за мной гнались чудовища, оборвался подобно шелковой нити в руках неумелой швеи и растаял в ярком утреннем свете. Солнце заливало комнату, окрашивая её в тёплые тона, и даря обманчивое ощущение, что все ужасы ночи мне привиделись. Только тело ломило от усталости, а в горле пересохло и першило, напоминая о пережитых злоключениях.
Я не сразу поняла, что послужило причиной к моему пробуждению, ведь в комнате, как и прежде, никого не было, но затем звук повторился, давая понять, что он доносится снаружи. Кто-то усердно барабанил в деревянную дверь, в попытках увидеть пред собой хозяина апартаментов. Бесполезно. Я и сама желала бы поскорее встретиться с Карающим, который мог разъяснить причины моего пребывания здесь, но ночь прошла, а он так и не явился.
Я не знала, стоит ли бить тревогу, и отвечать на стук незваного гостя с просьбой выпустить меня из заточения, но здравый смысл подсказывал, что к хорошему исходу данная идея не приведёт. Лучше немного повременить с паникой. Сомневаюсь, что воин про меня забыл, а значит стоит его подождать.
Желудок сводило от голода, но я искренне порадовалась, что накануне не успела ничего съесть или выпить, потому что голод терпеть определённо проще, чем другие естественные потребности.
Гость всё не унимался, и я тихонько сняла обувь, чтобы подобраться на цыпочках к двери и послушать, что за ней происходит.
— Откройте, прошу…
Мелодичности, с которой прозвучал женский голос, могла бы позавидовать любая начинающая певица. Я замерла, приложив ухо к деревянной поверхности, и подивилась тому, насколько робкой выглядела просьба. Настойчивость, с которой девушка барабанила в дверь, никак не сходилась с мягкой интонацией, которой она говорила. Странно, что гостья вообще посмела заявиться к мужчине так просто, ибо я уже успела привыкнуть, что подобное поведение здесь не принято. Жизнь в борделе, несомненно, отличалась от обыденной, но даже там прослеживались определённые рамки. Если мужчина хотел видеть женщину, он либо звал её, либо приходил сам. О самодеятельности со стороны слабого пола и речи быть не могло… Так что же здесь потеряла эта девушка? Не мог же Карающий её пригласить, зная, что я здесь. Или мог? Нет, мысли о служанке, которая пришла проверить меня, тут же были отметены. Иначе, она бы знала, что дверь заперта снаружи, а значит, звала именно Карающего. Что за кличка, у него, черт побери! Или звание? Мне было неудобно называть этого мужчину так про себя. Карающий — палач? Это имя вызывало сплошь зловещие и негативные ассоциации. Что может сделать со мной человек, попросивший называть его Карающим? Продать в рабство? Но зачем тогда запирать проходимца в дорогих покоях, вместо того, чтобы сразу сдать на руки кому-то другому? Подобное обращение вселяло надежду, что планы у Карающего куда менее примитивны. Другое дело, понравятся ли они мне. Некоторые догадки уже сидели в голове, приводя в ужас, но, не смотря на это, они были лучше участи оказаться заколотой в подворотне, одним из немытых уродов, напавших на меня минувшей ночью.
— Кайрин…
Любовница. За дверью стояла очень наглая любовница, которой дарована честь называть моего похитителя по имени. Девушка звала его чуть не плача, зарождая во мне ноющее чувство жалости к ней. Неужели она влюблена в этот холодный каменный монумент и теперь беспокоится о том, в порядке ли он?
Захотелось успокоить обладательницу чарующего голоса, но я не знала как. Ответить, что совсем недавно её объект воздыхания был жив и здоров? Смешно, учитывая то, что скажет это девушка, запертая в его покоях. Карающий, меня за это по головке не погладит, а значит, пусть сам разбирается со своей зазнобой. Поскорее бы она ушла, дав мне разобраться в мыслях.
Я прислонилась к двери спиной и с облегчением выдохнула, когда за ней послышались мягкие шаги. Как оказалось, расслабилась я рано. Девушка не уходила, зато приблизился Карающий, который про меня не забыл.
— Что вы здесь делаете? — Его спокойный голос заставил вновь прислушаться к разговору.
— Я… — гостья растерялась, — хотела спросить, что произошло…
— И решили прийти прямо к покоям постороннего мужчины? Конечно, это ведь не нарушает ни единой нормы приличия.
Ирония в исполнении Карающего звучало едва различимо, но то, что он издевается — было очевидно.
— Позвольте заметить, я в сопровождении охраны; которую вы мне выделили и…
— Я позволил заметить и понял, что в такой случае, вы глупы вдвойне. — Вновь на полуслове оборвал её мужчина. — А теперь раз и навсегда объясню прописную истину, ваше высочество. Вам дарована некоторая свобода передвижения, пока вы на правах гостьи. Можете использовать её на посещение садов и ознакомление с дворцом, но не смейте являться ко мне без приглашения и что-то требовать. Более вы не решаете даже той малости, которую могли решать у себя дома. Я не в вашем подчинении и не буду отчитываться. Хотите знать новости? Спросите у императора, возможно, он не откажет.
— Вы обманули меня. — Севшим голосом прошептала девушка.
— Отправляйтесь к себе, принцесса, у меня была тяжелая ночь.
«Ваше высочество», «Принцесса» Не любовница, а та самая чужестранка, которую сопровождал Карающий. Беседа принимала странный оборот, и моя теория о несчастной возлюбленной начала утихать, хотя не исчезла полностью. Что должно было произойти с этой парочкой в дороге, чтобы они начали вести подобные разговоры?
— Вы знали, — прошептала она с сокрушительным разочарованием, — вы знали, что нападение произойдет, и поэтому разделили отряд на две части. Вы не хотели ничего предотвращать, иначе провели бы всех вместе со мной! Вы использовали моих людей как приманку.
В мозгу что-то щелкнуло. Пазл с разгадкой произошедшего всё ещё не складывался до конца, но уже начал превращаться в осмысленную картинку. В городе явно назревала смута, и власть о ней знала. Принцесса, кому-то мешала, и её приезд в город смотрелся для злоумышленников как красная тряпка перед носом разъярённого быка. То, что я видела на крыше — было постановкой, представлением, предназначенным для определённого круга лиц. В повозках не было принцессы, она отправилась во дворец другим путём… Тогда чей силуэт я видела мельком?
В замочной скважине провернулся ключ, но дверь открывать не спешили.
— Вот как. Значит, вы всё же знаете, что случилось, но не смотря на это решили устроить мне допрос? Прекратите делать из меня чудовище, ваше высочество, это было всего лишь предположение, а не замысел, и я надеялся, что оно не оправдается.
— Вы, врёте!
— Как вам будет угодно, принцесса.
Дверь, распахнулась, пропуская в покои мужчину, и тут же захлопнулась, не давая разглядеть коридор. Я едва успела отскочить в сторону, пристыженная собственным поведением. Любопытная Варвара за такие выходки лишилась носа, как бы и мне не удостоиться подобной участи. Карающий мазнул по моей фигуре брезгливым взглядом, но промолчал, дождавшись пока незваная посетительница уйдет. Ещё минуту мы оба простояли столбами, прислушиваясь к происходящему снаружи. Обняв себя руками, я сверлила мужчину тяжелым взглядом в ожидании предстоящей расправы. Оправдываться не собиралась. Не мог же он думать, что я закрою уши руками подобно маленькому ребёнку и буду бубнить себе под нос детские песенки, в тот момент, когда решается моя судьба?
— Я же просил привести себя в порядок… — сделав вид, что ничего связанного с важными разговорами и государственными тайнами не произошло, устало проговорил Кайрин.
Что? Я в растерянности взглянула на свои грязные ноги, и перепачканные кровью рукава. Сам Карающий выглядел совсем иначе, нежели ночью. Черную военную форму сменила свежая рубашка, светлые шаровары и лёгкие тапочки с заостренными носами. Очень сдержанно и лаконично. Мне стало неловко находиться с ним поблизости — таким светлым и сияющим. Словно кучку мусора привезли в музей и поставили рядом с безупречным экспонатом. Но я тут же опомнилась, обозлившись и на себя и на него. Привести себя в порядок? Каким образом мне следовало это провернуть, находясь в полнейшей изоляции? Обтереться его накрахмаленными простынями что ли?
Мужчина тем временем прошел к противоположной стене, отодвинул занавес, который казался мне ранее лишь предметом декора и толкнул дверь находящуюся прямо за ним. Стыд вернулся, а следом за ним в моё покрасневшее лицо полетела одежда, сдёрнутая Карающим с одного из пуфиков.
— Быстро.
Одно слово и я опрометью бросилась в купальню, вход в которую ночью просто не заметила, а потом не успела провести её поиск. Идиотка! У меня было столько времени, чтобы нормально искупаться, но я бездарно его растратила, поддавшись усталости.
Восторга, который я испытала, очутившись в этой комнате, невозможно было передать словами. Ванная была почти привычной, адаптированной для одного человека, и несравнимой с тем, в чем мне приходилось мыться до этого в борделе. Тут был отдельный туалет, черт побери! Гладкая плитка под ногами казалась тёплой, на стене расположилась раковина, над которой висело настоящее зеркало, обрамлённое причудливой кованной рамкой. На небольшом каменном возвышении находился резервуар с водой, в который хотелось забраться и не вылезать оттуда целую вечность. Не знаю, как у них работает водоснабжение, но если это не магия, то дар господень! В оцепенении я сняла с крючка на стене чистое полотенце, прижала его к груди и опомнилась, обернувшись назад. Дверь за мной была закрыта, но я решительно защёлкнула её на щеколду.
На мгновение мне показалось, будто я вновь очутилась на земле, но за пределами дворца был всё тот же мир — бедный и пугающий. Придется торопиться и выходить обратно, иначе Карающий решит, что я здесь утонула и выломает дверь.
Шустро искупалась, используя средство, напоминающее жидкое мыло, находящееся на полках в одной из керамических баночек, вытерлась насухо мягким полотенцем, перетянула заново грудь и с опаской взглянула в зеркало. Уже чистое, но лохматое и исхудавшее нечто, смотрело на меня из отражения ввалившимися черными глазами.
Скривив губы, рассмотрела свои новые приобретения — синяки и царапины. На бедре, которым я проехалась по поверхности крыши, практически не осталось живого места. Ссадины, которыми гордятся непоседливые мальчишки, чьи коленки вечно вымазаны зелёнкой, покрывали локти и предплечья, будто я крыжовник собирала. Не глубоко. Можно сказать, что я родилась в рубашке.
Предварительно перепрятав все свои сбережения и мелочи под новую одежду, прибрала устроенный в казённых апартаментах беспорядок. Вода в ванной, которую проще было бы назвать бассейном, потемнела, и я спустила её, откупорив затычку в днище. Резервуар тут же начал наполняться чистой водой, через отверстие сверху. Теплая, такая же была когда я только пришла. Неужели сам камень сохраняет температуру или здесь предусмотрен подогрев? Присев на краешек купальни, я начала размышлять о ерунде, хотя время, которое я сама себе установила на нужные процедуры, истекало. Выходить не хотелось, но не стоило рисковать, испытывая на себе терпение хозяина. Пришлось нацепить на лицо бесстрастное выражение и выйти вон из убежища.
Карающий сидел на софе, небрежно откинувшись на спинку и листал книгу, название которой, как и содержимое, мне не суждено было прочесть. Оставив без комментариев мой гордо вздернутый подбородок, мужчина кивнул, удостоив меня одним лишь взглядом.
— Это тебе.
Рядом с ним расположился низкий деревянный столик на коротких резных ножках, уставленный едой. Должно быть его принесли, пока я отсутствовала… Несмело подошла, и устроилась на полу, подогнув под себя ноги, но приниматься за еду не спешила. В руках я всё ещё держала старую одежду, не зная где её можно оставить.
— Брось здесь, — будто угадав мои мысли, сказал Карающий. — Ты и так уже достаточно наследил. Потом уберут.
— Вчера вы сказали, что мне придется делать это самому… — мягко напомнила я его маленькую угрозу.
Стеклянные глаза мужчины прошили меня насквозь, и я порадовалась, что не начала есть, иначе бы подавилась.
— Если реально хочешь этим заняться, так и быть, но я не думаю, что ты хорошо справишься.
Это почему? Убиралась же я дома как-то, значит, руки из нужного места растут, да и не принцесса я, чтобы брезговать. Хотя, если учитывать, что дома у меня была куча моющих средств, может и не справлюсь… Чистить дорогой ковёр — это вам не миски на кухне скоблить.
— Будешь есть или нет?
Я втянула носом божественный аромат и покосилась на столик, от которого старательно отводила взгляд. Лёгкий суп, затем блюдо из дичи, поданное с овощами и зеленью, рядом чашка чая — восхитительно-горячего, и пузатый заварник, громоздящийся поблизости с ней. Всё сервировано серебряными столовыми приборами и салфеткой, скрученной в бутон. Очаровательно выглядит, почти также очаровательно, как и сыр в центре мышеловки.
Карающий отложил книгу и акцентировал всё внимание на мене. Его спокойное и обходительное поведение наводило на мысль о подлянке. Неужели тот самый человек, который вчера бессовестно меня вырубил, притащил сюда в бессознательном состоянии и ушел, облив напоследок водой, теперь сидит напротив и любезно предлагает откушать яств? Что-то здесь не чисто. Похоже на поведении змея-искусителя, предложившего Еве съесть яблоко с древа познания.
Но не яд же там в конце концов? Не рационально убивать в первый же день того, на чьё спасение потратил столько сил. Да и какое извращённое кощунство — портить отравой этот шедевр кулинарного искусства! Приди мне в голову отравить проходимца, я подсунула бы ему беляш с казанского вокзала или что-то подобное, но не сервировала бы стол.
Другого варианта, как можно использовать пищу в злом умысле, мне в голову не пришло, так что я осторожно взяла ложку и принялась за суп. Хрустящая золотистая корочка на мясе, конечно, манила больше, но я решила растянуть удовольствие и не набрасываться на всё и сразу подобно дикарю.
— Я не заметил на тебе сильных ранений, поэтому решил не вызывать лекаря, — Карающий бросил на мои изодранные руки многозначительный взгляд, — но если тебе нужно, могу сделать это сейчас.
— Не нужно, — буркнула я, с трудом сдержав возмущённый вопль, — это всего лишь царапины.
Перспектива показаться лекарю, перед которым наверняка придется раздеться, пугала до трясучки. Но завопить: «НЕТ!» на весь дворец, означало бы, что с моим состоянием определённо что-то не так, а значит, придётся сделать вид, что оно ничуть меня не беспокоит. То, что Карающий, всё ещё обращался ко мне как к мальчику, означало, что сам он не успел провести детальный осмотр моего тела. Да и кто знает, как бы изменилось его отношение, узнай тот, что видит перед собой девушку? Непочтительное обращение с принцессой — доказательство того, что он один из проклятых женоненавистников, которых расплодил на своей земле этот безумный мир.
Перешел бы уже к делу, он же явился не для того, чтобы справиться о моем здоровье.
— Это к лучшему. Хороший целитель на вес золота, мне не хочется убивать его после несвоевременной встречи с тобой.
Я всё-таки подавилась и вскинула на Карающего ошарашенные глаза. Он же пошутил? По его бесстрастному лицу сложно было различать эмоции.
— Зачем? — прозвучало сдавленно и глухо.
— Ты всё ещё не умеешь контролировать свои способности. Опытный лекарь сразу бы распознал видящего, а это мне пока не выгодно.
Еда внезапно потеряла сою привлекательность; запах трав от ароматного чая больше не прельщал, а во рту словно поселился привкус тлена и горечи. Странно. Ничего поразительно сказано не было, просто догадка, которая и так плавала где-то на глубине сознания, вышла на поверхность. Карающий распознал во мне дар и желал его использовать, а я всё ещё малодушно отодвигала мысль о том, что мне придется выворачивать себя наизнанку, копаясь в чужом грязном белье. Захотелось отстраниться от мужчины, спрятаться в раковину как трусливая улитка, но я заставила себя посмотреть на него прямо. Конечно, моё спасение должно иметь свою цену.
— Как вы узнали? — сложив руки на груди, я задеревенела.
Мужчине явно не понравился мой холодный тон, но неужели он ожидал, что я как послушная машина с радостью соглашусь на эксплуатацию? Он нахмурил брови и подложил руку под подбородок, продолжая следить за моим поведением, будто находился на представлении, а не решал чью-то судьбу.
— Хватило одного взгляда, чтобы это понять. Я преследовал заговорщиков, но нашел нечто лучшее, чем обычных заложников. Ты — настоящий подарок, и мне пришлось постараться, чтобы его не повредили.
Тело начала бить дрожь, от глаз карающего разило холодом, пробирающим до костей. Как получилось, что в этом жарком, плавящимся от зноя городе, есть такой человек — морозный как январское утро. Подарок… Вот значит как? Я до скрипа сжала челюсти и подскочила. Он так намекает на то, что я должна быть ему благодарна? Сравнивая меня с вещью — бездушной, хоть и наделённой полезными свойствами, собственностью. Рабское клеймо, которое я уже видела на несчастных пленниках борделя, обожгло память подобно раскалённому железу, и я ухватилась за запястья, будто мужчина уже стремился нанести на мою кожу знаки.
— На цепь меня хотите посадить? Ни за что.
Карающий тоже плавно со своего места, и я тут же растеряла свой пыл, держась только на упрямстве. Легкой походкой, мужчина обошел меня по кругу, заставив напрячься. Да если он пожелает, как я смогу ему помешать? Главное не взвыть от безысходности. Поступь у него звериная — мягкая, как у снежного барса, среагировать не успею — умру, если хищник того пожелает Он за моей спиной, но я не оборачиваюсь, стараясь не показать слабость. Не упасть в грязь лицом — все, что мне осталось. Либо так, либо встать на колени и вымаливать у него милость, чего делать я совершенно не собиралась.
— Хорошо, — вдруг раздалось над ухом, — ведь мне не нужен раб. Мне нужен шпион, и пожалуй, из тебя можно вылепить что-то приличное.
Я растерялась, всё ещё сжимая вспотевшие ладони, а Карающий уже отошел и сел на своё место. Кивнув на столик, с остывающей едой.
— А теперь вернись и ешь, нам предстоит тяжелый разговор.
Пришлось подчиниться. Подавив беспокойство, я отрезала от мяса маленький кусочек, всё ещё сомневаясь, что он полезет мне в глотку. Совершенно напрасно беспокоилась, потому что голод вскоре победил душевные переживания, и я потянулась за добавкой. Мясо таяло во рту, заставив блаженно прикрыть глаза, наслаждаясь вкусом, подобного которому, казалось, не ощущала целую вечность. Карающий издал ироничный смешок, наблюдая за этим со стороны, чем мгновенно ввёл меня в состояние смущения.
— Если не рабство, то, что меня ждёт? — Выдохнула я, попытавшись выглядеть более расслабленной.
— Как много ты успел услышать из разговора с принцессой? — Карающий уклонился от ответа, задав встречный вопрос.
— Всё. — Не стала лукавить я.
— Значит, успел понять, что на неё было совершено покушение.
Я хмыкнула, не нужно быть гением, чтобы сложить два и два.
— Имел честь видеть его самолично и попал под раздачу, когда уносил оттуда ноги. Однако, это всё ещё не отвечает на вопрос: «Причем тут я?» Я не имею никакого отношения к этим людям и в стан врага проникнуть не смогу, чтобы добыть для вас нужную информацию.
— Не сомневаюсь, но этого и не потребуется. Глупо отдалять от себя столь ценный экземпляр, когда ситуация в стране накаляется. Ты станешь моим учеником, и будешь проверять людей, на которых я тебе укажу, по крайней мере до того времени, пока заговорщики не встанут на суд перед императором.
— Проверять — значит залезть к ним в головы? — я сглотнула, прикинув открывшиеся перспективы.
— Да, и делать это незаметно, а не как ты привык…
Карающий вздохнул и потёр длинными пальцами виски: жестом выдавая собственную усталость. Несмотря на ухоженный вид: он явно не успел выспаться этой ночью, и сомневаюсь, что до этого у него было много времени на отдых. Скорее всего, оставив меня здесь, он вернулся обратно, чтобы попытаться выследить нападавших, и прибыл во дворец только под утро, судя по удрученному виду — с пустыми руками. Вот только где успел переодеться, если не у себя в покоях? Я одернула себя за неуместное любопытство и вернулась к насущному вопросу.
— Я не привыкал, это получается само собой.
— Любой дар подчиняется владельцу, а не наоборот, стоит только научиться им управлять. Судя по всему, способности видящего проснулись в тебе недавно, а значит обуздать их будет проще. Сколько тебе лет? Четырнадцать?
Я чуть не ляпнула, что девятнадцать, некстати вспомнив про день рождения, который планировала отмечать с Димкой, но потом всё так внезапно произошло, что про него я благополучно забыла.
— Пятнадцать.
— Поздно, но такое случается. Тебе повезло. Чем быстрее начнешь обучение, тем лучше для тебя.
— Почему? — я слушала внимательно, пытаясь не упускать деталей.
Мужчина склонил голову, серьёзно всматриваясь в моё лицо. Блики солнца, струящиеся из приоткрытого балкона, перламутром отливали на снежных волосах, придавая облику их обладателя необычайную одухотворённость. Обманчивое впечатление спокойствия на его лице, могло одурачить кого угодно, если заранее не знать, каким резким, вспыльчивым и злым в иные минуты мог быть этот человек.
— Дар видящих немного отличается от прочих, — спустя некоторую паузу начал Карающий,
— без должного обучения его обладатель может сойти с ума. Видения начнут затягивать, если не научиться их контролировать. Некоторые под их гнетом скоро перестают отличать чужие воспоминания от действительности. Наш прошлый видящий тоже был слегка не в себе…
У меня отнялся язык… Значит, что предположения о грядущем сумасшествии били прямо в точку? И когда я получила этому подтверждение, от догадки стало ещё больнее. Лучшего рычага давления на меня и найти было сложно, по крайней мере, сейчас. Без его помощи я свихнусь.
— Клеймо рабства, — между тем продолжал Кайрин, — может только усугубить положение. Ментальная магия плохо переносит неволю.
— А вас не беспокоит, что находясь в относительной свободе, я захочу отсюда бежать?
— А тебе есть куда? — вскинул брови Карающий, заставив меня отрицательно помотать головой.
Пока никакой дороги домой, перед глазами видно не было. Я отвернулась от мужчины, вперив невидящий взгляд в стену… Выход намечался один: стать нужной этому человеку, а когда выполню что от меня требуется, постараться уговорить его помочь мне. Подумала и сама же поразилась тому, насколько эта мечта ванильна. Неужели он захочет отпускать видящего полезного для империи? Вряд ли.
Может, получится с помощью дара выйти на человека, который умеет строить порталы и переиграть ситуацию в свою пользу? Черт! Враги империи наверняка знали толк в порталах, потому что пользовались ими, чтобы выпускать проклятых Шиа! В какие игры я влезла?
Идея переметнуться на другую сторону, если в этом будет смысл, казалась ещё более опасной, чем первая, однако, я поняла, что пойду даже на предательство ради того, чтобы вернуться. Да и какое предательство, право слово! Какая мне разница, одна власть восседает на троне или другая?
— Всё обдумал? А теперь пойдем, пора познакомить тебя с императором и заключить договор. Остальные интересующие вопросы можешь задать по дороге.
Вздрогнула, услышав голос Карающего, будто тот мог читать мысли. В этом случае ему не понадобились бы способности видящего, но ощущение, что меня поймали на горячем, зудело под кожей, как после комариных укусов. О чем он там говорил? Не сразу смогла осознать смысл сказанного, но когда поняла, чуть не выпала из реальности.
— К императору? Сейчас?!