Опубликовано 29 ноября 2010 года
Любимое занятие человека слова — поучать человека дела. Наставлять, указывать, давать непрошенные советы. Как обрести богатство, как сохранить и приумножить его, особенно же — как им, богатством, распорядиться, на что потратить. Величайшие писатели не могут удержаться, хотя в душе, наверное, понимают: если деловой человек почувствует необходимость в совете, то спросить не постесняется, а если не спрашивает, значит, нужды нет. Сам Гоголь написал две книги рекомендаций и примеров для активных и предприимчивых людей.
Первая, «Выбранные места из переписки с друзьями», которую автор считал «полезной людям, страждущим на разных поприщах», большинству известна более по яростной отповеди, данной Гоголю Белинским, хотя чтение «Переписки...» способно доставить человеку искушенному немало удивительных минут. Однако считать ее руководством к действию по созданию делового предприятия все же вряд ли стоит. Другую книгу позитивного мышления, второй том «Мертвых душ», Гоголь сжег еще в рукописи, и лишь по дошедшим до нас главам мы видим, как проницателен и как наивен был Николай Васильевич, всю жизнь живший Птицей Без Гнезда, представляя заботиться о себе завтрашнему дню.
Но разве неудачная попытка одного писателя, пусть и гения, может остановить всех остальных?
Когда я писал предыдущую колонку, мне понадобилось свериться с текстом «Ревизора». Традиционная, то есть бумажная, книга у меня, разумеется, есть, но для поиска и цитирования файлокнига несравненно удобнее. Запросил поисковик, он тут же вывел на нужный сайт, но сайт оказался жадиной и потребовал за скачивание денег. Я, понятно, тут же пошел в другое место, но подумал: э!
Мысль, конечно, неглубокая, зато предельно краткая. А краткость, как известно, сестра таланта. Вечером, гуляя с Афочкой, я стал ее, мысль, развивать. И в свете звезд она раскрылась во всем величии: не пора ли явить русскоязычному миру Национальную Общедоступную Сетевую Библиотеку, библиотеку — эталон, библиотеку — очаг культуры? Электронные библиотеки в сети есть, но либо небольшие, либо не общедоступные, либо нелегальные. Идешь в нелегальную библиотеку, как на маевку в тринадцатом году: того и гляди, выскочат из-за кустов жандармы, повяжут и вышлют в Шушенское. Да и сервис покамест страдает, и вообще... любительства много, дилетантства. Новая Библиотека от существующих должна отличаться качественно — как крупный автозавод отличается от первых мастерских, где автомобили собирали поштучно на коленке.
Во всяком случае, создание Национальной Общедоступной Сетевой Библиотеки отсюда, из Великой Гвазды, представляется делом важным и нужным.
Кто бы помнил Павла Михайловича Третьякова, если бы не основанная им картинная галерея? А так фамилия вошла в историю если не навсегда, то, по крайней мере, на срок существование российской культуры. Национальная Сетевая Библиотека не менее перспективна. Какой шанс для олигарха! В нее будут обращаться миллионы. Хорошо, погорячился, не миллионы, а сотни тысяч — но постоянно. Годы и поколения.
А деньги, где васюкинцам взять деньги на содержание библиотеки?
Если энтузиасты создают и поддерживают библиотеки на свои относительно скромные средства (и мы знаем этих энтузиастов), то возможности олигарха несравненно глубже. К тому же олигархи так устроены, что умеют убыточное дело превратить в безубыточное, а бесприбыльное — в прибыльное. Следует учесть, что огромная часть литературы бесценна буквально, то есть является общественным достоянием. Ни автору, ни наследникам произведений части двадцатого века и всех веков предыдущих платить не нужно. Потратиться один раз на хорошую оцифровку, и — все. Навсегда.
А современная литература, с ней как быть?
Можно подождать, рано или поздно она тоже станет общественным достоянием. Или заключить договор с правообладателем, если тот не будет непомерно дорожиться. И ведь совсем необязательно, даже просто вредно запихивать в библиотеку все триста томов «Бешеного против Слепого». Напротив, отбор даст и библиотеке, и отобранной книге знак литературного качества. Кто будет проводить отбор? Эксперты, люди, много и с толком читающие, хотя бы и живущие в отдалении от столиц, где-нибудь в Гвазде (опустив очи долу, ковыряю носком сапога кучу опавшей листвы)...
В любом случае, препятствий для бесплатной книговыдачи отечественной и зарубежной классики нет. Классику же люди читают со школьных лет. Значит, со школьных лет и выработается привычка заглядывать в библиотеку Имярека. В отличие от курения посещение библиотеки есть привычка полезная, продляющая жизнь: утверждают, что риск болезни Альцгеймера для книгочеев меньше. А если бесплатную библиотеку связать с программной или железной читалкой, тут и прибыль. Впрочем, не мне учить деловых людей, как создавать прибыль.
Я сказал, а вы, олигархи, решайте, и решайте спешно! Вас много, а библиотека нужна одна!
С другой стороны, идей у меня много...
Опубликовано 30 ноября 2010 года
Как любит говаривать знакомая редактор официоза потенциальным рекламодателям и просто пойманным в коридорах власти бизнесменам — читайте государственную прессу! И трудно с ней не согласиться. Ну, вот очередной слив от ВикиУтечки — мы от него ждали кровопролития, а там всего лишь съедение чижика. Россия, наша дисциплинированная и законопослушная Россия, приравнивается послами заморскими к бандитским государствам, а известный и популярный местный политик обзывается ими же — собакой. Правда, собакой не простой, а «alpha dog». Но даже если бы и простой, все равно, друг человека, не какой либо киплинговский «Footless, yellow earth-worm»…
А вот на официальном сайте нашего Минобороны сведения поинтересней будут. Лежит там проект документа под скучнейшим названием — "О внесении изменений в Положение о порядке прохождения военной службы, утвержденное Указом Президента Российской Федерации от 16 сентября 1999 г. № 1237".
И, согласно проекту этому, буде его примут, станет возможной в Вооруженных Силах служба, на должностях солдат, матросов, сержантов и старшин, иностранных граждан. По контрактам, заключаемым на пяток лет, с наделением их после трех лет российским гражданством. Вообще то, что такой проект появился, ничего удивительного нет. Ещё один приветик от лихих реформаторов девяностых. Когда была сломана финансовая система государства, населению стало не до размножения. А соотнесите призывной возраст с датами давних уже реформ — вот и всё… (Читателям, не верящим, что у государства были средства не допускать обвала рубля, предложим соотнести денежную массу с 1991 года хотя бы с мобзапасами предприятий, обеспечивающих 6-9 месячную работу в три смены по выпуску военной продукции, и оценить эти запасы, титан, медь, алюминий, по ценам LME…) Так что, в условиях, когда призыва всей наличной молодежи не хватает для комплектации солдатских должностей, подобный Указ был запрограммирован появиться.
Аналогичные процессы, кстати, не у нас одних. Вот и в находящихся на вершине планетарной пищевой пирамиды США, рассуждают о найме в армию иностранцев, и иммигрантов, более-менее законно проживающих в США, и тех, кто завербуется за рубежом. И это в условиях, когда в Армии служит лишь один гражданин Америки из 600!
Иностранцев нанимали и ранее. В Гражданской войне в США на стороне северян сражались Скандинавский полк и Немецкая дивизия, где никто не говорил по-английски. Но это были иммигранты, и находились они в стране иммигрантов, с которой связали свою судьбу. А вот Англия в эпоху наполеоновских войн использовала иностранцев с разбором. Одним из её самых блистательных сухопутных соединений был Германский королевский легион, славящийся мужеством, дисциплиной и выучкой (аж пять залпов в минуту из дульнозарядных мушкетов). Но находиться этим войскам на территории Британии было запрещено — и это, когда английский король был еще и сюзереном Ганновера.
Дело в том, что классическая демократия всегда опиралась на граждан, имеющих право и обязанность носить оружие. Так было в свободных городах средневековой Европы. Так было в полисах Эллады. Так было в Риме до реформ Мария, освободивших граждан от обязательной службы в легионах, — центурии были и политическими структурами и тактическими подразделениями. А когда служба кончается — кончается и демократия. В Риме Сулла-Счастливчик сообразил, что наемные легионы лояльны не абстрактным Сенату и Народу, а конкретному полевому командиру, наделяющему их трофеями, и что легионы эти прекрасно и рентабельно можно использовать и против жителей Города. (Важную роль в этом процессе играли проскрипционные списки, - и тут информационные технологии! — согласно которым богатеньких резали, раздавая их барахлишко верным и преданным.) А дальше история Рима полна прецедентов, когда набившие руку на его же службе воины, употребляют свои навыки против былых работодателей — от Арминия, разгромившего легионы Вара в Тевтобургском лесу, до гуннов… Да и Византии, которую у нас сейчас любят поминать, использование и русско-варяжских сотрудников тамошней ФСО, и конников-степняков в порубежье, ничего хорошего не принесло!
Но уменьшение призывных контингентов, отсутствие возможности укомплектовать войска это общий тренд. Он обусловлен укладом городской жизни и сутью рыночной экономики. В селе ребенок рентабелен — он тут же включается в пастьбу гусей, сбор колосков… А в товарной экономике это источник длительных расходов. Долгие рост и взросление человеческих существ, сделавшие возможным технологическую цивилизацию, обуславливают заметные суммы денег и времени, которые для этого надо истратить. Поэтому собственно городское население размножается по совсем иным законам, нежели сельское. И именно это, в конце концов, приводит на улицы накопивших богатство городов жадных варваров. Сначала в роли наемников, а уж потом — как получится…
Безопасность — это то, в чём надо полагаться только на себя самого. Как только ты начинаешь платить за неё другим, ты становишься для них дойной коровкой, обречённым на убой скотом — у того же Киплинга об этом стихотворении "Датские деньги".
Но законы городской демографии отнимают такую возможность. Как же быть? Выход может дать только технология.
Ну, по большому счету, Россия (если только не станет жертвой предательства) войну проиграть не может с начала 60-х годов ХХ века, когда была (в уменьшенном варианте) испытана стомегатонная бомба, способная стереть с лица земли любого супостата. Но у ядерного оружия невысокая селективность (особенно если использовать его в кобальтовой рубашке). Для тех войн, что вела Россия начиная с конфликта на Даманском, оно мало подходит. Но и унаследованное практически от Второй мировой оружие, которым была выиграна Кампания за Рокским тоннелем (забавно, согласно WikiLeaks янки прекрасно знали, кто на кого напал…) для таких войн подходит не лучше.
Выход кроется, вероятно, в развитии военной робототехники. Еще в 1930-е годы у нас велись разработки в этой сфере. В финской войне применялись (правда, безуспешно) радиоуправляемые танки. Но тогда был крайне низок уровень доступных технологий — вакуумные лампы, электромеханические реле, коллекторные двигатели да сельсины… Однако идея боевых роботов носилась в воздухе. В детском «Пылающем острове» Казанцева фигурировали (наряду с электромагнитными пушками) и телеуправляемые истребители. И в большой литературе танки-роботы появились в «Дороге на Океан» Леонида Леонова. (Недавно американцы демонстрировали робота, способного питаться древесиной — так такой танк-робот, выламывающий в домах половицы и балки, фигурировал у Леонова.)
А сейчас доступны качественно иные технологии. Зайдите в любой магазин гаджетов — ползуны, прыгуны, вертолетики, с инфракрасным, с радиоволновым управлением. Стоящие гроши беспроводные видеокамеры. Игрушки обгоняют оборонную отрасль. Нынешние технологии позволяют создать и датчики, и средства обработки информации, и исполнительные системы. Вопрос в конструкторских решениях и в финансировании. В том, куда пойдут казенные деньги, на подкуп варваров, или на технологические разработки. Именно он и определит участь нынешней цивилизации!
Опубликовано 01 декабря 2010 года
Интересоваться политикой смешно и несовременно. Это зафиксировали Ильф и Петров, показав, как глупы, нелепы и бестолковы обломки дореволюционного коммерческого Черноморска (сиречь Одессы) — маклеры, хлебные агенты, комиссионеры и прочая шушера. Ходят и твердят, что Бернсторф — голова, Сноуден — голова, и, что всего забавнее, Бриан со своим проектом объединенной Европы — тоже голова. Даже то, как одеваются любители поговорить о политике, указывает на их инородность: белые пикейные жилеты, пасхальные брюки, шляпы «канотье», галстуки и непременные воротнички. А вокруг люди носят однообразные толстовки, полотняные сиротские штанишки и брезентовые тапочки, которые для красоты натирают зубным порошком. Скромно одеваются — чтобы не сказать бедно. Скромно и единообразно, стоит натянуть на лицо маску противогаза — и человек неразличим в толпе. Да и как им одеваться, если «штанов нет»? Зато все полны истинного или показного энтузиазма, все рвутся выполнять указания и распоряжение начальства, которого пока еще много, но уже крепнет понимание, что головой в этом мире является только один человек, все же остальные годятся лишь на то, чтобы претворять его решения в жизнь. В реальном мире говорить о политике — все равно, что курить в пороховом погребе, маленьком таком погребе на одну бочечку. Ляпнешь что-нибудь несозвучное — и взрыв бросит на Соловки, жену в другую сторону, детей в детдом. Конечно, начало тридцатых считается вегетарианским временем, но и в начале тридцатых Скумбриевичу за то, что до революции он был сыном в фирме «Скумбриевич и сын», обеспечивается первая категория. Впрочем, первая категория в те годы обозначает лишь утрату прав на пособия, пенсию, работу и квартиру. Живи где хочешь, как хочешь и чем хочешь, Скумбриевич ты сын.
И вот в подобное время находятся люди, которые рассуждают о политике! Сведения о ней они черпают из газеты «Правда». Как у них получается распознавать в скупых заметках признаки того, что Бриан — голова и Бенеш тоже голова?
Загадка. Но — получается. Вероятно, помогают старые навыки анализа ситуации, без таковых на хлебной бирже делать нечего. Самостоятельное толкование политики уже политика, и подобное терпеть власть не желает. Долой пикейные жилеты! Вся мощь агитпропа создает иной, полезный государству образ заграницы, где, понятно, никаких светлых голов не бывает, все капиталисты глупые и жадные, все рабочие, кроме пары-тройки прикормленных провокаторов, за советскую власть, а все негры — за советскую власть в квадрате (политкорректностью еще не пахнет, и потому негра так и называют негром, а не афроевропейцем или афроамериканцем, и спелчекер не ругается на слово «негр»). Нам так часто говорят, что в Америке линчуют негров, и при этом так многозначительно смотрят на нас, что закрадывается подозрение — а вдруг мы и есть негры, спасенные от линчевания?
Мой любимый с раннего детства, годков с пяти, жанр — фантастика. В конце пятидесятых — начале шестидесятых годов двадцатого века выходят романы, в которых мы и американцы покоряем космос. С ходу вспоминаются «Желтое облако» Ванюшина, «Шестой океан» Гомолко, «Двести двадцать дней на звездолете» Мартынова. Сюжет — словно под копирку: космическая гонка, наши летят на отличных, надежных кораблях, американцы же на плохоньких и ненадежных, потому терпят крушение за крушением. Само собой, советские космонавты спасают американцев, но коварные и подлые американцы пытаются убить своих спасателей. Вот такая фантастика. Ух, как я этих американцев не любил! А за что их любить, жующих резину, пьющих тошнотворную кока-колу и под поросячьи визги танцующих свинг остолопов. Хорошо еще, что тогда не писали о свингерах!
Что ни говори, в прессе, на радио и телевидении работают мастера. Виртуальная Америка, возглавляющая виртуальную капиталистическую цивилизацию, и до сих пор оставалась бы гнездом подлости, разврата и всех остальных пороков, если бы не случайности, первая из которых — способность коротких волн залетать за государственную границу. Ну, и пикейные жилеты поспособствовали. Проникли на телевидение, воспользовавшись послаблениями гласности. Сейчас их, могикан, там осталось мало. Не сколько из-за политической обстановки, просто от пикейного жилета прибыли чуть. А телевидение — это бизнес сферы обслуживания. Зарабатывай, или умри. На Бриане, Бенеше или Чемберлене много не заработаешь, а обслуживать отечественных клиентов им не доверяют. Ляпнут еще, что не головы они, а совсем иные части тела, что тогда?
И все-таки: какова потребность человека обыкновенного в пикейном жилете? Насколько востребован жанр внешнеполитического обозрения, ушел ли он в прошлое навсегда или просто зарылся в землю и окуклился в ожидании теплой весны?
Вот и скандальные сведения опубликованы, но в нашей стороне тишь да гладь, лишь газ иногда булькнет, пробиваясь на поверхность густой жижи, и только. Кому они интересны, политические скандалы, кроме их непосредственных участников? Другое дело, если Продюсер П разъезжается с актрисой А, а Бесподобная Б отбивает жениха у Влиятельной В — тут первые полосы российской общедоступной прессы обеспечены.
Но...
Но пригреет солнышко, из куколки-колыбельки на поверхность земли выберется жук, поднимет надкрылья, зажужжит и отправится в полет к столовой номер шестьдесят восемь, где некогда помещалось прославленное кафе «Флорида».
Так что самое время в преддверии сезона сдать пикейные жилеты, шляпы панамской соломы и воротнички в химчистку.
Зимой — скидки.
Опубликовано 02 декабря 2010 года
Как всякий самоучка, я обречен изобретать велосипеды. Плохого в том ничего нет, однако ж порой досадно: как много усилий затрачивается там, где нужны заемные знания. И потому в поисках этих знаний перелопачиваются горы всякого, и в процессе чего только не находишь! Каждый текст я читаю, как сапер: нет ли в нем этакого проводочка, идущего к мине? Неровен час, заденешь, что тогда? А порой вместо мины находишь клад, кубышку, набитую николаевскими империалами – и радуешься, радуешься, радуешься... Может, у других этих империалов, как грязи, но я-то не другой.
Вот и вызвавшее неоднозначную реакцию интервью главы «ЛитРеса» Сергея Анурьева помогло мне сформулировать принцип, о существовании которого я, безусловно, догадывался, но которым столь же безусловно пренебрегал. Анурьев прямо и без обиняков говорит: хотите, чтобы вас читали, пишите проще. Массы и высокое искусство чужды друг другу. Массовый читатель не захочет разбираться в сложном тексте, если рядом будет лежать текст простой. Не культивировать сложное следует, а вырывать с корнем – если ставится цель быстро и надежно овладеть читательскими массами.
С другими утверждениями Анурьева можно поспорить. Так, сцена, в которой пират-библиотекарть отбирает у девушек кошельки, а библиотекарь-правообладатель его струнит и отговаривает, мне представляется иначе: «Слышь, братан, на этой улице кошельки отбираю только я, понял?» И вообще, я бы робингудского библиотекаря (мне кажется, «пират» не отражает ситуацию) сравнил со свиньей, подрывающей корни дуба. Так и слышу отповедь свиньи: «Покамест мы, хрюшки, ели желуди и рылись под деревьями, дубравы зеленели и множились. Когда же пришли вы, цивилизованные люди, дубы исчезли».
Но это так, размышления у парадного подъезда, которые годятся лишь для времяпрепровождения. А вот лозунг «Пиши проще!» я бы приклеил на монитор каждому литератору. Прежде всего – на свой монитор, конечно.
Но как писать проще? Это, наверное, очень трудно. Нельзя ли научиться поскорее и без особого труда?
Я думал, думал и придумал «Принцип Одной Запятой». Теперь, руководствуясь им, каждый может писать ясно и доступно. Вот его полная формулировка: «В произведении, предназначенном для массового читателя, на одно предложение должно приходиться не более одного знака препинания».
Только и всего.
Осталось применить «Принцип...» на практике.
Итак:
Жили-были два артиста. Они были мастерами смеха. Веселили людей в рамках дозволенного. А люди жили преимущественно в подвалах – в смысле культуры. Квартира могла быть и на девятом этаже, а культура подвальная. Не у всех, но у многих. И власть наказывала артистам вытягивать людей до уровня первого этажа. Или даже второго. Специальные худсоветы следили, чтобы тексты звали к возвышенному. Ниже пояса – ни-ни.
Но вот власть сменила обличие и следить за артистами перестала. Смешите, как хотите. Не до вас. Тут за нефтью бы уследить, за газом. Денежные потоки направлять в нужную сторону важнее, чем поднимать культурный уровень.
Первый артист взял, да и рванул в стратосферу. Пусть тянутся за мной, культура и возрастет. Но люди голову задирать не стали. У-хо-ди, скандировали они на концертах. Ну и черт с вами, подумал первый артист. И ушел.
А второй решил иначе. Людей нужно жалеть. Вот смотрят они в окошечки из подвалов, и что видят? Только ноги, сапоги, туфли, валенки. Да еще сор и грязь. Разве это хорошо? Они должны видеть не мои ноги, а мое лицо! И артист сначала наклонился, а потом и вовсе стал на четвереньки. Теперь он целиком помещался в подвальном окошке, заслоняя собой неурядицы жизни. И куда бы подвальный человек не смотрел, он всюду видел веселого артиста. И вместе с ним смеялся и радовался жизни. Сам-то он в подвале и сидел вольно, и стоял во весь рост. Почему не смеяться? Артист же привык. В стоящего на четвереньках и молния не ударит, и пуля выше пролетит. А еда ближе. Лицо стало круглым, глазки маленькими. Говорят, что у артиста и хвостик вырос. Но эти слухи распускают завистники. Ни гроша за душой, потому и злятся.
Как рассказик, удался?
Я тут роман новый пишу, хорошо, дальше пятой главы не ушел. Меньше переделывать. Теперь буду писать с учетом Принципа Одной Запятой.
Держитесь, массы!
Опубликовано 03 декабря 2010 года
В богословии есть такой прием, апофатика, когда описание дается от противного, от тех свойств, которых нет. Бессмертия, безграничности... Так и в повседневной жизни многое становится яснее со стороны. Вот обычная водопроводная арматура — это редкий случай, когда у нас в инженерном деле применяется дюймовая система.
Дело тут в древности технологии — первый отечественный водопровод в Первопрестольной инженер-генерал Бауер начал строить в 1779 году (завершена система, подававшая воду из Мытищенских ключей, в 1805 году), а в Северной Пальмире централизованным водоснабжением занялись в 1859 году.
Ну а в остальной промышленности — царство метрической системы. И это не столько свидетельство любви большевиков к системе мер Французской революции, сколько память о промышленных связях России и Германии. Русские издания справочников Huette, немецких технических справочников, впервые переведенных аж в 1863-м году, и вышедшем пятнадцатью, а первый том — даже шестнадцатью изданиями.
Германское оборудование, поставлявшееся перед Первой и перед Второй мировыми войнами. Такое же, но взятое в качестве трофеев и трудившееся, как минимум, до конца 1980-х. Давнее сотрудничество артиллерийского ведомства Российской империи с фирмой Круппа, и сотрудничество большевиков с немецкими специалистами в той же отрасли (в своих мемуарах «Оружие победы» выдающийся конструктор артсистем Грабин рассказал, как боролся за место под солнцем с германскими коллегами в стенах КБ, прежде чем померяться силенками на поле боя).
И немецкие слова приходили в русский язык. И было среди них забытое ныне слово «гелертер». Второй том Первого издания Малой Советской Энциклопедии считал нужным объяснить «рабочему активу, интеллектуальной и политической верхушке рабочей массы», — именно на них ориентировалось издание — что гелертер, это «ученый в иронич. смысле, замкнутый или ограниченный».
Толкование такое пришло из немецкого же, а там оно появилось, похоже, из новеллы писателя-романтика Людвига Тика «Der Gelehrte», о гимназическом профессоре. Ну а вообще-то «дер Гелерте» это именно ученый, тот, кто учился, получая знания из вторичных источников. Из уроков педагогов, из лекций профессоров, из книг. Тот, кто не брел по джунглям, в поисках нового цветка или минерала, не выпытывал в лаборатории тайн у природы как Естествоиспытатель-Naturforscher. Того, кто не поднялся над горами фактов, к высям теорий, как знаток (ведун?)-Wissenschaftler.
И вот создается впечатление, что современный мир информационных технологий приготовил «экологическую нишу» для возвращения гелертера, причем в хорошем смысле слова. Плодотворно работающего с полученной из вторичных источников информацией.
Ну вот на какие специализации традиционно делятся нынешние научники? (Научник — слово в высшей степени загадочное, оно обозначает ученого на сербскохорватском, появилось у Стругацких в «Стажерах», и как-то прижилось в постперестроечной России, и даже не в знак приязни к сербам, в названии известного сайта оно записано латиницей, по-хорватску...)
На экспериментаторов и на теоретиков. (Нет, есть еще администраторы, есть специалисты по связям с общественностью, и т.д.) Одни добывают факты, другие — их обобщают. Те и другие относятся к представителям противоположной фратрии с некоторой иронией. Но деление довольно устойчивое — вспомним «эффект Паули», названый в честь великого теоретика, при визите которого в лабораторию там непременно что-либо ломалось... Но сейчас, похоже, появилась возможность извлекать факты не из привычной природы, а из Вселенной информации, вторичной по своей сути.
Ну вот если вы, уважаемые читатели, знакомитесь с этим текстом, то не очень далеко от вас окошечко с контекстной рекламой. И текст там может вполне даже оказаться вам полезным. Взглянешь в окно на морозный снег, подумаешь, что Патрикевна отрастила добротный мех, а «единичка» кончилась — так окошечко предлагает сравнение цен патронов с дробью диаметром 4 мм 12 калибра от разных производителей и в разных лавках.
Дело в том, что система добычи данных (data mining) запомнила прошлые задания, выданные поисковику; обработала их, вычислив корреляты, и любезно выдала их потенциальному клиенту. Нет, нас с вами она не любит. Но зато ей очень нравятся наши деньги...
Так вот, представляется вполне вероятным, что и ученый вполне может сегодня извлечь массу полезных фактов из залежей данных. В шестидесятые годы прошлого века, когда науки росли экспоненциально, а информационные технологии находились еще на начальном, пологом участке экспоненты, высказывалось, правда больше в шутку, предположение, что скоро будет проще выполнить исследование по новой, нежели отыскать данные о таком же, но выполненном в прошлом кем-либо другим.
Вселенная интернета ситуацию изменила в корне. Любые данные доступны практически мгновенно (несмотря на существенный лаг между многими рецензируемыми журналами и их электронными отображениями). То есть когда ты знаешь, что тебе нужно найти — ты это, скорее всего, найдешь.
Проблем тут нет, хотя в коллективах обычно выделяются те, у кого навыки сетевого поиска развиты в наибольшей степени. Но посмотрим на проблему шире. Вселенная Природы отображается на Вселенную Сети. Отображается с каждым экспериментом, с каждым фактом. Факты эти и экспериментальные данные в Сети упорядочены.
Упорядочены по более-менее акцидентальным признакам. Латинское accidentis обозначает случайный признак, привходящее обстоятельство. Случайным не в том смысле, в каком работает датчик случайных чисел; когда стохастическое противопоставляется детерминированными. Случайным в том смысле, что по большому счету для картины мироздания не имеет значения, кто и когда замерил гравитационную постоянную, но для истории науки и для мотивации ученых такие данные являются основополагающие.
И столь же случайно, столь же произвольно деление научных фактов между дисциплинами. Не зря же Ричард Фейнман начинал свои знаменитые «Лекции...» с рассказа о том, по ведомствам скольких наукам проходит обычный бокал вина, и сколь легко и приятно эти учено-бюрократические деления забываются после опустошения этого бокала...
Так вот, проявив из-за любви к знаниям хоть небольшую часть тех навыков добычи данных, которые проявляют из-за любви к наживе коммерческие системы контекстной рекламы, ученый может обнаруживать те, уже добытые Человечеством в целом и Наукой в целом, факты, — и главное, связи между ними, — о которых конкретный ученый и конкретные лаборатория, научная школа, дисциплина, отрасль (...) не имеют ни малейшего представления.
Причем расходы на такие деяния могут оказаться куда меньше затрат на классические эксперименты — стоимость процессорных мощностей, массовой памяти и каналов связи неуклонно снижаются, а в бесплатном доступе оказывается все больше и больше данных. (Хотя борцы за светлое дело Копиразма неуклонно делают свое дело...)
Правда, какой термин приживется для обозначения таких занятий, предугадать невозможно — вспомним смутной этимологии слово «научник». Но чем больше данных отобразит мировая наука на Сеть — тем больше будет поле деятельности для поиска фактов в ней.
Опубликовано 03 декабря 2010 года