- Самой лучшей. Единственным предметом в школе, доставлявшим мне истинное удовольствие, был английский. - Губы Стоуна растянулись в радостной улыбке. Именно там я и познакомился с Вэл.
Обязательно расспрошу бабушку про Стоуна, тут же решила Патрисия. Конечно, вряд ли это что-то изменит в их отношениях, зато, может быть, узнаю, какой тип женщин предпочитает Стоун. Впрочем, лучше бы мне этого не знать.
Они не успели оглянуться, как за окнами стемнело.
- В обратный путь лучше пуститься до наступления сумерек, - сказала она.
- Пусть сначала окончится буран. Я же тебе говорил, мы не проедем, пока не подтает. Светло будет или нет, не имеет значения.
Окончив игру и поужинав, Стоун вышел на улицу и закрыл ставни. Какое-то время молодые люди сидели на противоположных концах тахты, уткнувшись в свои книги.
- Все время забываю спросить: что означают буквы С и Г над дверью? спросила Патрисия.
- Это название нашей компании: "Скотоводческое ранчо Барон Гаррет".
- Барон и Гаррет или титулованная особа?
- Он называл себя бароном, а в тысяча восемьсот девяностом, когда он впервые сюда приехал, никому бы не пришло в голову усомниться, назовись он хоть королем Англии. На ранчо висит его портрет. Высокий блондин с аристократическими чертами.
- А возможно вообще проверить, был ли он и в самом деле бароном?
- В этом я абсолютно уверен. Вэл хотела этим заняться, но так и не успела.
- Твоя жена?
- Да. Я еще над ней подтрунивал, упрекая в том, что ее интерес к моей родословной возник лишь потому, что она хотела называться баронессой.
- Барон был твоим родственником?
- Он был моим прапрадедом.
Вчера он не назвал своей фамилии. Стоун Гаррет - отличная фамилия для ковбоя и очень ему к лицу.
- Ты старший сын старшего сына?
- Единственный сын единственного сына.
- Тогда, должно быть, ты тоже барон? И мне следует называть тебя милордом?
Слегка язвительная ухмылка тронула его губы, и сердце Патрисии тревожно забилось.
- Зови меня, как тебе заблагорассудится. Главное, не забывай, что ты моя гостья и я должен тебя развлекать.
Девушка подавила нервный смех. Она боялась, что ему уже надоело играть роль равнодушного хозяина и он решил перейти к развлекательной программе, дразня ее воображение.
Неожиданно ей в голову пришла какая-то ерунда. Она представила себя куртизанкой в викторианском платье с передником и в шляпе, готовой выполнять любые его прихоти, не смея ослушаться... Очевидно, ее лицо выглядело столь озадаченным, что Стоун перестал улыбаться.
- Прости, если я тебя задел, - извинился он.
Надо отшутиться и поскорей вернуться к книге. Иначе она бросится в его объятия и потребует обещанный еще днем поцелуй.
Но Стоун тоже не мог сосредоточиться на чтении и то и дело поглядывал на девушку, которая, облокотившись на руку и свесив голову, прислонилась к спинке тахты и, похоже, задремала. Открытая книга так и осталась лежать перед ней.
Свет ярко горевших ламп создавал вокруг девушки светящийся нимб, а розоватые отблески огня из камина играли на нежных чертах ее лица.
Стоун все более возбуждался: вид девушки вызывал в нем острое чувственное влечение. Первоначальный легкий интерес сменила пылкая страсть. Целый день он пытался совладать с собой, и сейчас его тело готово было разорваться от неутоленного желания.
Кстати, о боли. Если Патрисия не перевернется, то наверняка проснется с больной шеей, подумал Стоун. Тихонечко приблизившись к спящей девушке, он заботливо поправил ее спальник и подушку. Но поза ее оставалась неудобной, и немного погодя он попытался ее поднять. Но она, сонно промурлыкав что-то себе под нос, лишь зарылась поглубже в подушку. Тогда Стоун продел под нее руки и понес к кровати. Девушка совершенно обмякла в его руках, и это как бы отдающееся тело заставило его забыть все на свете. Весь наэлектризованный, он выругался, кляня свой порыв, заставивший его взять ее на руки.
Он осторожно положил ее на спальник и стянул ботинки. Ее золотисто-рыжие волосы разметались по белой наволочке подушки. Спящая она напоминала ему спустившегося на землю ангела. Интересно, с кем она была помолвлена? Наверняка какой-нибудь денди с Уолл-стрит. Представляю, как она встречала его у дверей с бокалом белого вина, неторопливо развязывая ему галстук.
Она так и не рассказала ему о причине разрыва, но сколько страдания было в ее глазах! Что бы там между ними ни произошло, но это ее здорово задело. Интересно, долго ли они были вместе?
Хотя он едва ее знал, но был уверен, что мужчина, позволивший ей уйти, круглый дурак. Эта девушка заслуживает лучшего.
Надо признать, она держится молодцом. Честно говоря, он приготовился слушать ее нытье и жалобы. Вспоминая, как она внимательно оглядела свое временное жилище, Стоун усмехнулся. Конечно, она не привыкла к такому жилью, видно, что девушка хорошо воспитана, изнежена и сторожка ее шокирует, но в этом есть свои прелесть и обаяние, которые ему импонируют.
Так он стоял и разглядывал спящую девушку. Внезапно она открыла глаза и испуганно огляделась.
- Ты заснула прямо на тахте, и я перенес тебя сюда, - объяснил он.
- Спасибо, - поблагодарила она слегка охрипшим со сна голосом.
Патрисия посмотрела на него сонным взглядом, и легкая улыбка тронула ее соблазнительные губы. Какие они, должно быть, вкусные, ее губы! В голове у него стучало, мысли путались.
До сих пор он находил в себе силы сдерживаться, но насколько его еще хватит?
Глава 4
Никакой, даже самый удивительный сон не сравнится с созерцанием склонившегося над ней Стоуна.
Перед глазами все поплыло. Патрисия сдержала томный стон, когда осознала причину. Он пытался ее поцеловать.
У него теплые губы.., нет, горячие.., по сравнению с холодным воздухом в сторожке. Они хранят вкус утреннего кофе. А тело пропиталось запахом дыма. Мягкая борода приятно щекотала ее щеки.
В полудреме Патрисия ответила на его поцелуй. Придвинувшись к самому краю постели, девушка обвила руками его шею и притянула поближе к себе. Слегка приоткрыв губы, чтобы лучше ощутить его вкус.
Сердце учащенно забилось, когда Стоун принялся поддразнивать ее губы своим языком. Он продолжал искушать ее до тех пор, пока она не начала делать то же самое. Он постепенно проникал все глубже и глубже, заводя девушку и заставляя ее тело извиваться от наслаждения.
О таком поцелуе она даже не мечтала. Ее тело пронзила упоительная дрожь.
Руки запутались в его волосах. Таких мягких.., гораздо мягче, чем кажется, думала она.., снова и снова теребя их руками.
Наконец Стоун закончил свой упоительный поцелуй, выпрямился во весь рост и посмотрел на нее. Тусклый свет ламп скрывал выражение его лица.
- Мне следует извиниться? - проговорил Стоун, убирая за ухо прядь волос.