Часть II. Глава 19
Глава 19
— Вот, посмотри на это, — Сэм протянул мне пачку бумаг, — я не сомневаюсь, ты все поймешь.
Я приподняла бровь и спустила на переносицу очки. С момента моего выхода из медикаментозной комы у меня резко ухудшилось зрение, и появились проблемы с гемоглобином, но это, скорее последствие длительного пребывания в стадии «овощ», нежели работа вируса.
Я начала внимательно всматриваться в цифры и аббревиатуры. Перед глазами мельтешили знакомые названия — альбумин, С-реактивный белок, гликированный гемоглобин, трансферрин, ревматоидный фактор, аланиноминотратрансфераза, аспартатоминотрансфераза, лактат, холинэстрираза, триглицериды, общий холестерин, глюкоза, билирубин, креатинин, мочевина, неорганические вещества, окномаркеры.
Развернутый анализ крови. Что он хочет мне этим сказать? Они с доктором Хуанг нашли ответ, и издеваются надо мной?
— Сэм, просто скажи — вы нашли? Ты издеваешься? Здесь хренова туча результатов. Разве можно в такой кипе заметить что-то?
— Не психуй, — он присел на краешек кровати и широко улыбнулся. Его улыбка была красноречивее слов.
Мои глаза загорелись, уголки губ поползли к ушам. Неужели и правда нашли?
— Сэм, если бы не моя слабость и исколотая уколами задница, я бы надавала тебе тумаков! Прекрати меня мучать. Мне и суток не хватит изучить эти записульки!
— Уверен, ты найдешь то, что нужно, гораздо быстрее.
Я нахмурилась и гневно посмотрела на него. Чего он добивается? Упрямый ирландец!
Видимо, мой взгляд немного остепенил его. Лицо Сэма смягчилось, в глазах появилось виноватое выражение.
— Ладно-ладно, небольшая подсказка, — он достал из кармана своего халата еще один лист бумаги с результатами, — но это не бесплатно.
— Что ты хочешь? — зашипела я на него.
— Сущую бездилицу, — мой друг коварно улыбнулся, наклонился и подставил для поцелуя небритую щеку.
Я нехотя чмокнула его, проявляя нетерпение. В другой ситуации он мог бы на меня обидеться, даже не смотря на то, что я третью неделю симулирую лихорадку Эпштейна-Барра. Но только не сегодня. Все то, что случилось с нами за последние пару лет, сблизило нас настолько, что я, наконец, узнала, что такое иметь брата. Не того, который улыбается мне с фотографии десятилетней давности, и не того, что шлет открытки дважды в год, поздравляя с днем рождения и рождеством, а самого настоящего. Сэм стал для меня по-настоящему родным человеком — опорой, поддержкой, стеной. Вот и сейчас он лишь засмеялся, злорадствуя над моим любопытством.
Он поднял надо мной шуршащий, немного смятый лист, и начал размахивать им прямо над головой. Я не могла до него достать из-за подключенной капельницы, которая не позволяла мне высоко поднять руку, и злилась все сильнее.
— Сэм, заканчивай этот кордебалет! — не выдержала я, блеснув глазами, — не то я сейчас встану!
Я на самом деле приподнялась на локтях, но вынуждена была сразу же рухнуть обратно на кровать. Спина в месте забора костной пункции болела нестерпимо. Из-за длительного приема обезболивающих у меня начались проблемы с печенью, поэтому заботами доктора Хуанг я была лишена анальгетиков.
— Ладно-ладно, — он покачал головой и шумно выдохнул, как будто ему приходится расставаться с какой-то фамильной драгоценностью, а не с потрепанным листочком бумаги, — держи. Это твой анализ. Я думаю, в своих болячках ты разберешься легко и просто.
Сэм поправил халат и несколько раз качнулся на пятках, закусив губу. Он вел себя, как юнец, сделавший что-то полезное и ожидающий поощрения.
Я заметила, что он стал чаще носить брюки. Вот и сегодня на нем были идеально выглаженные черные брюки и остроносые лаковые ботинки. Настоящий пижон. Заслуга Марго, ничуть не сомневаюсь. Я ухмыльнулась, и перевела взгляд на свои анализы.
Повышены лейкоциты, понижен гемоглобин, проблемы с холестерином и глюкозой, но все это легко объясняется последствиями лихорадки. Вдруг мой взгляд остановился на показателе С-реактивного белка. Он, конечно, должен был подрасти в результате воспалительного процесса, но не настолько же!
От количества нолей у меня зарябило в глазах. Словно огромная цистерна с этим белком взорвалась у меня внутри. Что за черт? Как такое возможно?
— Сэм, белок…. — я испуганно посмотрела на него, — почему я еще жива? Это ошибка какая-то?
— А теперь подсказка номер два, — он залез во второй карман и достал еще один лист бумаги.
— Что это?
— У тебя в руках твои анализы, сделанные на вторые сутки после инфицирования. А этот — вчера.
Я выхватила листок из его рук и сразу же посмотрела в графу с С-реактивным белком. Все показатели были в норме.
Что за ерунда? Он сам собой пришел в норму или ему помогли? Но тогда здесь не обошлось без противовирусной терапии, а она убила бы и вирус Эпштейна-Барра. Настоящая абра-кадабра.
— А теперь посмотри в ту кипу анализов, что я дал тебе сначала.
Я разбросала на кровати листы и начала просматривать показатели белка. Везде одно и тоже — резкое повышение, но в гораздо меньшей степени, нежели у меня.
— И напоследок, чтобы у тебя окончательно сформировалась ясная картина…, - он залез рукой под халат и достал из кармана брюк три смятых листа, — как ты уже догадалась, та кипа — результаты анализов пациентов с летальным исходом. У меня в руке результаты троих выживших.
Сэм протянул мне результаты. Я чувствовала, что нахожусь в шаге от разгадки. Невероятное волнение овладело мной. Сердце начало подпрыгивать в груди и выписывать акробатические элементы сальто мортале.
Монитор, к которому я была подключена, тревожно заверещал.
— Эй, детка. Потише. Не волнуйся так! — он широко улыбнулся и провел рукой по моей голове, — просто посмотри на результаты выживших и на свои.
Я кивнула.
У всех троих невероятное увеличение С-реактивного белка. Как и у меня.
— Дело в белке? — я начинала догадываться, где собака зарыта, но было очевидно, что команда доктора Хуанг уже до всего докопалась, а играть в загадки у меня больше не было сил. Это уже слишком.
— Именно.
— Объясни. Я устала, правда. Не мучай меня больше. Если мы можем спасти Рэя и Вики — просто скажи.
— Хорошо.
Сэм присел на край кровати и взял мою ладонь.
— Как ты знаешь, во время болезни, количество этого белка резко возрастает в организме, он стимулирует иммунитет, борется с инфекцией.
— Не нужно цитировать мне параграф из учебника по цитологии. Почему у выживших он настолько вырос?
— Ответа нет. Но достоверно известно, что в таком количестве он стал катализатором для иммунной системы, которая уничтожила опухоли. Он словно придал ей мощности, понимаешь? Это если бы я, предположим, решил прокачать свою тачку, добавив лошадиных сил мотору.
— Но почему у остальных он не вырос до такой степени? Это уже известно?
— Нет. Как я уже сказал, ответа нет. Доктор Хуанг предполагает, что дело в генах. Все зависит от потенциала иммунной системы пациента.
— Черт!
Я выругалась. Полученные сведения и обрадовали, и огорчили меня одновременно. Радовало то, что теперь я знаю причину излечения, но мне по-прежнему не были известны механизмы ее запуска в организме. Совершенно не факт, что у Вики и Рэя этот белок сработает также.
— Сэм, что же делать? Как узнать — сработает ли это?
— Ли, у меня есть только одно предположение.
— Говори же, не томи!
— Методом эксперимента.
Я фыркнула и выдернула свою ладонь из его руки. Какой еще эксперимент? Он с ума сошел. Речь идет о моем муже и дочери.
— Подожди злиться. Дай договорить, — он вновь схватил меня за руку, крепко сжав ее, чтобы я больше не могла вырваться, — я не предлагаю экспериментировать с Вики и Рэем. Речь идет об их родственниках. И начало уже положено. Мы знаем, что у тебя иммунная система сработала на все сто. Теперь нужно выяснить, как обстоят дела с иммунной системой семейства Скайфилд.
— Как ты это предполагаешь выяснить? Вне организма вирус быстро погибнет, мы не увидим в крови рост белка.
— Хилари…., - выдохнул Сэм и бросил на меня озабоченный взгляд.
Я удивленно приподняла брови. Они решили использовать ее в качестве подопытного кролика? Уму непостижимо!
— Что вы задумали? Чья это идея? Вы убьете ее!
— Линда, ее убьет опухоль. Она не операбельна. Хилари все взвесила и уже прилетела. Она в проекте.
Я чуть не подавилась слюной от неожиданности? Я три дня в сознании, и до сих пор никто не соизволил сообщить мне новости! Что они там проворачивают, пока я играю роль «овоща»?
— Но как?!
— Проект ее единственный шанс. И она решила им воспользоваться.
— Сэм, Рэй в курсе?
— Да.
Я нахмурилась. Все это попахивало предательством.
— Линда, никто не хотел скрывать это от тебя, мы берегли твои нервы, пока ты окончательно не поправишься. К тому же, Хилари сама попросилась в проект. Никто ее не принуждал.
— Хорошо, если так…
— Очень скоро мы узнаем, каковы шансы иммунной системы производства «Скайфилд продакшн» одолеть чертовы аденомы.
Он пошутил, стараясь разрядить обстановку. Но на душе было муторно. Меня, почему-то, начала мучить совесть.
Я сжала в руках простынь и стиснула зубы. Хотелось плакать. Противоречивые чувства сменяли друг друга. Я еще никогда не была так близка к новой жизни, в которой не будет проклятых аденом. Но смогу ли я быть счастливой, если Хилари погибнет из-за этого эксперимента? Не буду ли я винить себя в ее смерти? И не будет ли винить меня в ее смерти Рэй?
Какова она, цена счастья? Жизнь другого человека?