Какое-то время Беатрис продолжала сидеть с закрытыми глазами. Ей не хотелось тревожить это уставшее и измотанное тело, к тому же ощущение свободы и свежего воздуха, о котором Беатрис так давно мечтала, словно опьянили ее. Столько лет она провела в изоляции, живя в своих воспоминаниях, скрываясь от всего мира и людей вокруг. Ей хотелось покоя, хотелось оказаться рядом с любимым, но ее окружали лишь печаль и боль. Она сама не знала, где обитала все это время. Иногда она могла различать вокруг знакомую обстановку своего дома, иногда она сменялась другим интерьером, совсем не похожим на тот, к которому привыкла колдунья. А не так давно она оказалась в совершенно чужой стране, где люди говорили на незнакомом для нее языке. Она не придавала этому значения, просто отправлялась туда, куда следовал ее браслет, ставший для нее, как спасением, так и проклятием одновременно. С одной стороны, он давал ей жизнь, ведь в нем оказалась запечатана частичка ее души, но с другой стороны, он не позволял ей выбраться за переделы серебряного украшения и переселиться во что-либо другое. Лишь однажды, тогда, когда Виктория почти что поборола Бэйли под старым дубом, Беатрис почувствовала, что может покинуть браслет и нырнуть в тело Вики. На радостях она даже разрешила замку украшения раскрыться и упасть с измученной руки чужестранки, однако, некая сила, слишком светлая и чистая, не дала ей тогда перебраться в новое тело. К тому же Виктория тогда потеряла сознание, и ее столь мощный поток энергии, открывший своеобразный портал в ее душе, резко иссяк. Беатрис ничего не осталось, кроме как ретироваться и вновь вернуться в браслет, в надежде, что жажда мести Бэйли снова приведет его к ней.
Лишь изредка она давала окружающим понять, что это украшение – ее вещь и она сама всегда находится рядом с тем, кто им владеет. Так случилось и с матерью того мужчины, чья голова сейчас лежала у нее на коленях. Несколько раз смутный образ Беатрис промелькнул в зеркале перед женщиной, чем очень напугал ее, и заставил Лизу Бухан отказаться от частого ношения браслета, что весьма обрадовало Беатрис. Чем меньше тревожили украшение, тем спокойней ей становилось, словно она дремала, а окружающий мир был лишь тихим фоном, не слишком раздражавшим ее. Однако стоило иностранной девушке получить украшение, как Беатрис почувствовала надежду на свое спасение и бегство из тюрьмы, которую она сама создала для своей души. Виктория обладала силой, о которой не подозревала. Она могла научиться многим вещам, что умела и сама Беатрис, так как в жилах у нее текла весьма необычная кровь: лишь немногие люди обладали такой и при этом были способны на удивительные вещи, правда, не все об этом знали и зачастую дар этот никогда не открывался им. Виктория же была молода и легко обучаема. Будь на то желание Беатрис, она могла бы многому научить чужестранку, однако, колдунье не хотелось делить это тело с кем-либо еще. Чувствуя, что Виктория отличается от прежних владелец браслета, Беатрис начала потихоньку пускать корни в тело и разум девушки, чем и вызывала странные сновидения и ощущения у россиянки, а позже и боль в руке. Из-за того, что Беатрис стала регулярно следить за жизнью Вики, проникать в ее сознание и пытаться завладеть ее телом, пусть и незаметно для девушки, она, сама того не желая, разбудила озлобленный дух Рэндольфа Бэйли, так и не нашедшей покой, и ранее не имевшей возможности и причины вернуться в мир живых. Поняв, что Беатрис где-то рядом, не упокоенная душа Рэндольфа, полная жажды мести, собрав все свои силы воедино, смогла проникнуть в этот мир из тьмы, неся с собой разрушение и боль. Потомок Рэндольфа – Брюс, как нельзя кстати подошел для того, чтобы стать неким сосудом, из которого мог черпать силы Бэйли, а чуть позже полковник смог использовать тело своего дальнего родственника, и как инструмент возмездия. Но Беатрис не пугал ни смрад разложения плоти, исходивший от сущности, в которую она сама когда-то превратила Рэндольфа, ни то, что при появлении этого существа все вокруг начинала поглощать тьма, несущая в себе хаос и ненависть. Беатрис умела обращаться с темными силами и нисколько не боялась Рэндольфа, будучи уверенной в том, что всегда сможет справиться, как с ним, так и с любой другой помехой, вставшей у нее на путь.
Ей нужна была лишь полная власть над телом Виктории, и колдунья выжидала подходящего случая, чтобы завладеть им. Он наступил, когда Бэйли надел на руку иностранки браслет. Все чувства, инстинкты и страхи девушки оказались столь обострены, что это открыло некий канал в душе у Виктории, позволив ей вкусить частичку того, на что в действительности она была способна. Этим-то моментом и воспользовалась Беатрис, чей браслет стал порталом между двумя мирами, а также связующим звеном между девушками. В момент выброса энергии Беатрис смогла захватить власть над сознанием Виктории, а также получить временную власть над ее телом. Как долго она этого ждала! И каким горьким оказалось разочарование, когда Виктория все же смогла побороть ее. «Да, у этой девчонки есть сила, но есть и слабость!», – подумала Беатрис и, не открывая глаз, приложила ладонь к животу. Там, под толстым слоем свитера, а затем и кожи, и мышц, Беатрис чувствовала новую жизнь. Пусть еще несмышленую, беспомощную, но все же настроенную на появление на свет и борьбу со всем, что может помешать этому. «Малыш. У нее будет ребенок и, ручаюсь, ради него она пойдет на многое!», – обрадовалась ведьма.
Размышления Беатрис прервал шум от подъезжавших машин. Хоть девушка и не знала, что такое автомобиль, страха он у нее не вызвал, лишь яркий свет фар ослепил ее на мгновение, когда машина подъехала к дому. Из автомобиля выбежал мужчина среднего возраста и тут же бросился к Беатрис и Брюсу.
– С вами все в порядке? – спросил он. В его голосе слышались неподдельные тревога и испуг.
– Думаю, что да, – ответила Беатрис.
– Нужно убираться от сюда. Френсис уже вызвала пожарных, и они прибудут сюда, как только смогут. А вам лучше дождаться скорой у нас дома в тепле.
Беатрис согласно кивнула. Джеймс МакГрегор, осторожно поддерживая девушку за талию, довел ее до автомобиля и посадил на переднее сиденье, после чего вернулся к Брюсу и, подхватив его подмышки, также подтащил к машине. Джеймс был крепким мужчиной, но даже он запыхался, укладывая Брюса на заднее сиденье автомобиля.
– Что с ним? – спросил Джеймс, оказавшись рядом с Беатрис.
– Наверное, дым, – предположила девушка.
Мужчина кивнул и, нажав на газ, развернулся и поехал прочь от дома, гараж которого пылал так ярко, что можно было различить малейшие детали фасада дома.
– Хоть дом и каменный, огонь может перекинуться на него. Надеюсь, что пожарные поспеют вовремя, – сказал МакГрегор.
Беатрис ничего не ответила. Она завороженно всматривалась в темные окна автомобиля, пытаясь разглядеть за ними знакомые с детства пейзажи, но, к ее сожалению, темнота не давала ей этого сделать, к тому же тело ее начало предательски ныть, от чего колдунья отвыкла, и тратить свои силы на ответ этому незнакомцу ей не хотелось.
Вскоре, однако, она разглядела впереди небольшой домик, на пороге которого стояла женская фигура. Автомобиль остановился почти у самого порога этого дома, и женщина тут же кинулась к машине.
– Что случилось? – причитала она, – кто-то пострадал?
– Успокойся, Френсис, все живы, но вызвать скорую необходимо. Брюс, кажется, отравился угарным газом.
– Ох!
– Да, не охай, ты, а беги и вызывай скорую. Пожарных-то вызвала?
– А то! Уже едут! – ответила женщина и, развернувшись, убежала в дом, звонить в скорую.
Беатрис продолжала сидеть в автомобиле и наблюдала за этой сценой из окна. Она бы хотела покинуть эту странную для нее машину, но не знала, как работает дверь и решила не проявлять самостоятельности, чтобы никоим образом не выдать себя. Джеймс же решил, что девушка слаба и поспешил сам открыть перед ней дверь и даже помог бедняжке выбраться из салона.
– Давай, милая, иди в дом. Френсис сделает тебе горячий чай, а я разберусь с Брюсом.
Беатрис мало волновала судьба мужчины и она, кивнув в ответ, последовала совету МакГрегора, направившись к дому. Уже заходя в дверной проем, до ее слуха донесся вой, показавшийся ей отдаленно знакомым, точно она слышала его раньше. Обернувшись, она увидела огромную красную машину, быстро едущую в сторону ее дома. На крыше машины были установлены ярки огни. Беатрис уже видела подобные автомобили, но помнила их смутно, словно в тумане. Конечно, обладатели браслета сталкивались с ними на протяжении их жизни, а значит, сталкивалась и Беатрис, но тогда они нисколько не волновали ее.
Зайдя в дом, колдунья огляделась. Обстановка была очень простой и весьма непривычной для нее, но продолжая играть роль Виктории, девушка прошла вперед, стараясь не сильно обращать внимания на необычные для нее мелочи.
Из небольшой кухни, в которую и направилась Беатрис, раздавался встревоженный голос Френсис.
– Да, срочно приезжайте. Я не знаю, как долго мужчина находится без сознания. Лучше приезжайте поскорее! – говорила она в телефонную трубку.
Назвав адрес, женщина поблагодарила оператора скорой и, закончив звонок, отложила телефон в сторону.
– Бедняжка! Ты вся дрожишь, – спохватилась миссис МакГрегор, – садись скорее и возьми плед с подоконника, а я поставлю чай.
Беатрис сделала, как ей велели и, закутавшись в плед, села за стол.
Поставив чайник, Френсис, извинившись, вышла из кухни и прошла в гостиную, куда ее муж уже отволок бездыханное тело Брюса.
– Как он? – спросила она.
– А я почем знаю?! Дышит, значит жив, – ответил Джеймс.
– А что там случилось? – уже шепотом спросила Френсис.
– Я и сам не понял. Приехал, а гараж старика Бухана полыхает будь здоров как, а эти двое сидят под крыльцом дома.
– Может, проводка?
– Черт его знает. Пусть пожарные или полиция разбираются.
– Я тебе всегда говорила, что дом нехороший. Этого следовало ожидать.
– Не болтай глупостей. Как девчонка?
– В шоке. Сидит и ничего не говорит. Только смотрит на все круглыми от удивления глазами.
– Да, не повезло ей. Иди к ней, а я посижу с Брюсом до приезда врачей.
– Конечно-конечно. Только накрой его чем-нибудь, а то он, наверняка, продрог.
Миссис МакГрегор удалилась обратно на кухню, оставив мужа наедине с Брюсом. Беатрис продолжала сидеть, как статуя, чем слегка напугала Френсис. Заварив в кружке пакетик черного чая, женщина добавила в него бренди и сдобрила напиток молоком, после чего протянула кружку Беатрис.
– Выпей, это и согреет, и успокоит.
Девушка молча взяла чашку в руку и сделала несколько глотков. Горячий напиток действительно согрел ее и придал немного сил. Беатрис думала, как ей лучше поступить: убраться из этого места сейчас или продолжать играть роль Виктории, пока это будет возможным. Решив, что проще оставить все как есть, Беатрис выдавила из себя улыбку и поблагодарила хозяйку дома.
Френсис продолжала смотреть на девушку в недоумении. Во-первых, она ожидала услышать речь с акцентом, какую она уже слышала от Виктории на поминках, но ей ответили на правильном английском языке, причем с местным акцентом, словно девушка была родом из этих мест. Во-вторых, девица даже не удосужилась спросить про Брюса или пойти к нему. «Возможно, она в шоке», – подумала Френсис и несколько успокоилась. Сделав и себе чаю, она села за стол рядом с Беатрис.
– Так что же случилось, милая? – спросила она.
– О чем вы?
– О пожаре.
– Ах, вы про это. Я не знаю. Я спала наверху и почувствовала дым. Спустившись вниз, я увидела на полу тело Брюса и поспешила вытащить его на улицу. Вот и все, что мне известно.
– Понятно, – ответила миссис МакГрегор, не слишком поверив в эту историю.
Она бы, наверное, задала девушке еще несколько вопросов, но вой сирен за окном не дал ей этого сделать: приехала скорая помощь и женщина поспешила на встречу докторам.
Беатрис слышала голоса в гостиной и, решив, что правильнее будет присоединиться ко всем, отставила свою почти что опустевшую кружку и покинула кухню.
В зале над Брюсом склонился врач: он щупал пульс мужчины и проверял реакцию его зрачков на свет.
– Мы заберем его в больницу, – сказал он Джеймсу, после чего вместе с коллегами переложил тело Брюса на носилки и надел мужчине на лицо кислородную маску.
– А девушку? – спросила Френсис МакГрегор.
Врач, спохватившись, что не осмотрел еще одного пострадавшего человека, тут же подошел к Беатрис. Выглядела девушка неплохо, лишь слегла побледнела и осунулась.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он, – прошу сядьте на диван.
Беатрис послушно села, а врач продолжил осмотр.
– Все в порядке, только я сильно устала, – ответила Беатрис на вопрос доктора.
– Пульс в норме, зрачки тоже. Голова не болит? Вас не тошнит?
Девушка отрицательно покачала головой.
– В любом случае, вам лучше поехать с нами. Сдадите некоторые анализы, – подытожил врач.
Беатрис кивнула и, встав, последовала за доктором к автомобилю, в котором уже расположилась бригада скорой помощи и Брюс на носилках. Беатрис также зашла внутрь, даже не попрощавшись с соседями, оказавшими ей помощь. Дверь за ней закрыл один из врачей и, поблагодарив чету МакГрегоров за своевременный звонок, отправился на пассажирское сиденье микроавтобуса, после чего скорая покинула двор мистера и миссис МакГрегор.
– Странно все это. Ты не находишь? – после некоторого молчания сказала Френсис, глядя в след удалявшейся скорой.
– Что именно?
– Этот пожар, поведение девушки.
– Есть немного, но не наше это дело – лезть в чужие дела, ты так не находишь?
– Да, но все же это наши соседи.
– Пойдем лучше в дом, не стоит думать об этом. Брюсу досталось немало. Сначала отец, потом, вот пожар.
– Завтра навестим их в больнице? – поинтересовалась Френсис.
– Обязательно, – ответил мистер МакГрегор и закрыл за собой дверь.
Скорая очень быстро примчала Брюса и Беатрис в больницу. Оказавшись впервые в таком большом и современном здании, Беатрис несколько растерялась. Хоть ее и довели до кабинета для осмотра и к ней вскоре пришла медсестра, девушку не покидала тревога, что она может себя как-то выдать или сделать что-то не то. Ей хотелось получить как можно больше времени, чтобы свыкнуться с новой обстановкой и временем и придумать, как навсегда избавиться от спящей сейчас внутри нее Виктории.
Подоспевшая к ней медсестра осмотрела девушку и помогла ей переодеться в сухую больничную одежду, после чего взяла у Беатрис кровь.
– Хорошо, теперь нам нужно получить некоторые ваши данные, – сказала сестра и, взяв бланк бумаги и ручку, обратилась к девушке.
– Ваше имя?
– Ээ… нельзя ли отложить это до завтра? – спросила Беатрис, не желавшая сделать ошибку.
– Вы устали?
– Да, я бы хотела отдохнуть, – попросила девушка.
– Конечно, – пойдемте, я найду для вас место.
Обрадовавшись, что ей не придется врать или применять свои чары, Беатрис последовала за медсестрой в палату, где стояло несколько пустых кроватей.
– Ложитесь сюда, а завтра моя коллега придет к вам, и вы сможете продолжить.
– Хорошо, – ответила Беатрис, сев на больничную койку.
«По крайней мере, у меня появится время все хорошенько обдумать. А пока что место придется уступить той, другой». Колдунья могла лишь надеяться, что Виктория не сразу заметит, что какое-то время ее телом управляла Беатрис. Помимо этого, главной проблемой в таком обмене сознаний являлось и то, что во время бодрствования Виктории, Беатрис не могла присутствовать в сознании россиянки. Иначе девушка бы поняла, что за ней следят. Единственным решением казалось на время отключаться от иностранки, но это вариант нисколько не радовал Беатрис, ведь в таком случае на какой-то период она полностью теряла бы контроль нам телом девушки и не смогла бы знать, чем та занималась, с кем виделась, куда ходила. Также Беатрис в такие моменты не смогла бы учиться современной жизни, наблюдая за поступками Виктории, а отсутствие определенных навыков или знаний могло бы выдать ее в дальнейшем. Однако другого выхода колдунья не видела. Скорее всего, со временем она найдет способ полностью устранить Викторию, но сейчас ей это не под силу и проще на время сдавать свои позиции, нежели вести войну в открытую и, возможно, потерпеть сокрушительное поражение.
Обдумав все это, Беатрис легла на больничную койку и закрыла глаза. Когда бы она это ни делала, перед ее мысленным взором всегда вставал образ Виктора: голубые глаза с веселым прищуром смотрели на нее, а губы изогнулись в мягкую, манящую улыбку. Крохотная слезинка выступила из уголка глаза девушки и медленно скатилась по щеке. «Милый, как же мне не хватает тебя. И ничто не сможет изменить этого», – подумала Беатрис и, сделав пару глубоких вдохов, погрузила свое сознание в сон, который должен был прерваться лишь когда сознание Виктории устанет и ослабеет.
Открыв глаза, Виктория с удивлением осмотрелась. Она вновь находилась в больничной палате, но несколько отличавшейся от той, из которой ее недавно выписали. Девушка не могла взять в толк, как она здесь очутилась. К ее телу не были подсоединены ни капельница, ни никакие-либо другие приборы, да и чувствовала она себя относительно нормально, только ныли мышцы спины и рук. Виктория вспомнила события ночи: находку отрубленной кисти полковника, его возвращение в тело Брюса, появление Беатрис, пожар, а дальше… провал.
Осторожно встав с койки, Виктория направилась к выходу из палаты, намереваясь узнать, как она сюда попала и где Брюс, но стоило ей подойти к двери, как она почти нос к носу столкнулась с медсестрой.
– Вы уже встали, как я погляжу, – приветливо сказала ей сестра.
– Да, но я не могу вспомнить, как здесь очутилась, – растерянно ответила Вика.
– Прилягте, я позову врача, а также позабочусь о завтраке, – посоветовала ей медсестра и удалилась.
Вике ничего не оставалось, как последовать совету девушки и забраться обратно в постель. Она помнила, что еще вчера в ее голове отчетливо звучал голос Беатрис, и сейчас попыталась напрячь все свои силы, чтобы вновь услышать его или же каким-то образом почувствовать присутствие колдуньи у себя в теле, но у Виктории ничего не получилось. Она не ощущала Беатрис, что принесло ей несказанное облегчение. Лишь браслет, все также продолжавший украшать ее руку, несколько смутил девушку. Украшение уже не причиняло боли или дискомфорта, но застёжка по-прежнему отказывалась работать, и Вика не смогла снять его с руки.
Размышления девушки прервал врач, вошедший в палату.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он.
– Неплохо, только не помню, как оказалась в больнице.
– В самом деле? Вы вчера пришли в эту палату на своих ногах. Вас привезли вместе с мистером Буханом. В вашем доме случился пожар, и мужчина надышался угарным газом, к тому же получил сильный удар по голове, вероятно, упав и ударившись обо что-то.
– Я помню пожар. Но как он? Как Брюс?
– С ним все хорошо. Вы сможете навестить его чуть позже сегодня. Позвольте осмотреть вас.
Виктория согласно кивнула. Доктор послушал сердцебиение девушки, замерил пульс, проверил реакцию зрачков.
– Не вижу никаких осложнений. Вчера вы не захотели заполнять бланки. Я попрошу, чтобы вам их принесли в ближайшее время. После того, как вы закончите с ними, отнесите их, пожалуйста, к администратору в конце коридора и можете попросить, чтобы вас проводили к мистеру Бухану.
– А то, что я не помню, как попала сюда, вас не тревожит?
– В состоянии шока наш мозг может сыграть с нами злую шутку. Кратковременная амнезия вполне возможна при данных обстоятельствах. Тем более, вы говорите, что помните все остальное. Верно?
– Да.
– Думаю, что воспоминания все же вернутся к вам, может, в течение некоторого времени.
– Хотелось бы в это верить. Да, доктор, я забыла сказать, что нахожусь в положении.
– Какой у вас срок?
– Около двух месяцев.
– Если вы себя чувствуете вполне удовлетворительно, то, скорее всего, с ребенком все в порядке, но я все же попрошу взять дополнительные анализы в таком случае.
– Спасибо, доктор!
Попрощавшись с Викторией, врач покинул ее палату, но на смену ему вскоре пришла медсестра с подносном, на котором дымился на вид не слишком аппетитный завтрак, состоявший из каши, нескольких хлебцев с маслом и чая. Подмышкой медсестра зажимала стопку бумаг, которые после завтрака Виктории следовало заполнить и передать администратору.
Покончив с едой на удивление быстро и так и не насытившись до конца, Виктория приступила к заполнению больничных бланков и добралась почти до середины, когда ее прервал стук в дверь.
– Да, войдите! – сказала Виктория, несколько удивившись: она ведь никак не ждала посетителей.
В палату вошли мистер и миссис МакГрегоры и с улыбкой посмотрели на девушку.
– Как ты себя чувствуешь, милая? – спросила Френсис.
– Спасибо, неплохо, – ответила удивленная Вика. Она не совсем понимала, зачем соседям Брюса понадобилось навещать ее в больнице, но с улыбкой ответила, – очень мило, что вы решили зайти ко мне.
– Ну, а как же? Мы же так волновались за вас!
– Спасибо! – ответила Виктория, решив, что возможно чета МакГрегоров услышала о пожаре и приехала в больницу из соображений соседской дружбы.
– Мы уже посетили Брюса и он, хоть и слаб, но все же чувствует себя относительно нормально.
– Правда? – обрадовалась Виктория. Ей хотелось верить, что ее замысел с сожжением кисти Рэндольфа Бэйли сработал, и дух полковника оказался изгнан навсегда.
– Да, а ты еще не ходила к нему?
– Нет, сейчас закончу с бумагами и тогда навещу его.
– Что ж, не станем тебе мешать. Мы очень рады, что у тебя все хорошо, – сказала Френсис и, подхватив мужа под руку, поспешила выйти из палаты. От Виктории не скрылось, что лицо миссис МакГрегор несколько исказилось, стоило Вике начать с ними разговор. Причин для этого девушка не нашла, однако, сама Френсис, стоило ей покинуть палату, резко повернулась к мужу и спросила:
– Ты тоже заметил это?
– О чем ты?
– Эта девушка говорит совсем не так, как она говорила вчера.
– В каком смысле?
– Сейчас она говорит, как иностранка с акцентом, а вчера ее речь была исключительно британской! Как ты это объяснишь? Мне кажется, что она не та, за кого себя выдает!
– Не говори глупостей. Вчера она пребывала в шоковом состоянии, вот и говорила по-другому.
– Не думаю, Джеймс.
– А ты меньше думай. Пойдем, у нас еще дел сегодня по горло.
Миссис МакГрегор тяжело вздохнула, поняв, что муж по-прежнему не верит ей и не воспринимает ее догадки всерьёз, но затем согласно кивнула, и пара направилась к больничному лифту.
Виктория же тем временем быстро закончила заполнять бланки и, надев белые больничные тапочки, поспешила к администратору. Ей одновременно и хотелось, и было страшно увидеть Брюса. Что если ее надежды не оправдались, и Бэйли никуда не исчез?
– Как и просили, я заполнила бумаги, – сказала Виктория, протянув чернокожей сестре стопку бланков.
– Спасибо! Вы можете вернуться в палату. Доктор назначил вам несколько анализов. Их нужно сдать в течение дня. Я направляю к вам сестру.
– Да, конечно, но сначала мне бы хотелось увидеть Брюса Бухана.
– Простите?
– Нас доставили вчера вместе. Мне сказали, что я смогу его навестить.
– Сейчас посмотрим. Бухан, вы говорите?
– Да.
Медсестра сделала несколько кликов мышкой своего компьютера, и на мониторе открылся список всех поступивших вчера пациентов.
– Мистер Бухан находится на этаж ниже. Палата 303.
– Спасибо!
– Только не слишком долго. Сестра придет к вам через полчаса.
Виктория кивнула и поспешила к лифту. Спустившись на этаж вниз, девушка огляделась. Коридор начинался с палаты номер 300. Вика сделала несколько шагов, и вот палата 300 и 301 остались позади. Перед ней виднелись двери палат 302 слева и 303 справа. Виктория замерла перед номером 303 и на несколько секунд закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Сердце ее начало учащенно биться, а дыхание сделалось более прерывистым.
«Не нужно так нервничать. Это плохо для ребенка», – услышала вдруг Виктория знакомый голос. Оглядевшись по сторонам и не увидев никого, Виктория поняла, что голос прозвучал у нее в голове и принадлежал он матери Брюса. Девушка не могла ошибиться. «Но как?», – подумала про себя Вика.
«Сейчас это не важно. Иди к нему. Ты ведь очень нужна ему», – вновь услышала Виктория и, решив последовать совету, легонько повернула ручку двери.
На больничной койке, прикрыв глаза, лежал Брюс. Его лицо было бледновато-желтым и казалось очень осунувшимся, словно он за ночь постарел на несколько лет. Сердце Виктории сжалось от боли. Тихонько она подошла к мужчине и осторожно дотронулась до его руки.
– Брюс, – еле слышно прошептала она.
Мужчина слегка дёрнулся от ее прикосновения и резко открыл глаза. Его взгляд одновременно выражал страх и боль.
– Вик, это ты, – тихо сказал он, – как ты?
– Все хорошо. А сам ты как себя чувствуешь?
– Не так хорошо, как хотелось бы, но жить можно. Доктор что-то вколол мне полчаса назад и на меня навалилась жуткая слабость.
Виктория крепче сжала руку Брюса. Она не знала, стоило ли спрашивать его о событиях прошлой ночи и помнил ли он вообще что-либо, но мужчина опередил ее:
– Ты помнишь, что случилось?
– Что ты имеешь ввиду?
– То, как мы тут очутились. Доктор сказал про пожар в доме, но я помню все очень смутно, словно в тумане. Дом действительно горел? Я помню дым и запах гари, но не могу вспомнить, как начался пожар.
– Пожар, к сожалению, и вправду был. Не знаю только, насколько сильно все успело сгореть, потому что у меня такой же провал в памяти, как и у тебя.
– Хмм… это странно, не находишь? – спросил Брюс, прикрыв глаза. Виктория догадалась, что мужчине, судя по всему, вколи или снотворное, или успокоительное, что и сделало его таким сонным.
– Тебе нужно отдохнуть. Мы еще успеем обо всем поговорить, – сказала Виктория и ласково погладила волосы Брюса. Сейчас ей казалось безумием думать, что этот человек мог даже попытаться поднять на нее руку. Нет, конечно, тогда телом Брюса завладел Рэндольф Бэйли, от которого она избавилась.
– Не уходи еще немного, – попросил ее Брюс и, медленно подняв свою ладонь, взял руку Вики в свою.
– Хорошо, я посижу рядом.
Брюс ничего не ответил и провалился в сон. Виктория, вздохнув, присела рядом. «Неужели наконец-то все позади, и мы сможем начать все сначала? Без призраков прошлого?», – подумала она. Рукой девушка дотронулась до своего живота и улыбнулась. Впервые за все время, что она знала о своей беременности, это новость показалась ей ужасно радостной. А как, наверное, обрадуются мама с папой! При мысли о родителях, Виктория слегка побледнела. Она ведь так редко звонила им. Наверняка, старики волновались за нее. Решив, что непременно свяжется с ними, Вика встала с больничной койки Брюса и, нагнувшись, поцеловала мужчину в лоб.
– До скорого, – сказала она и покинула палату. Ей не терпелось сдать все анализы, о которых говорил доктор, а также связаться с родителями.
Утро следующего дня принесло Виктории облегчение: все анализы оказалась в норме: ей и здоровью ребенка ничего не угрожало. С родителями ей также удалось переговорить: мама с папой встревожились не на шутку, узнав о пожаре в доме Брюса, но вздохнули с облегчением, услышав, что у Вики и Брюса все в порядке. Они также слезно просили девушку, как можно скорее вернуться в Питер, хотя бы на какое-то время, на что Вика дала весьма уклончивый ответ, обещав посмотреть билеты на самолет в ближайшее время. Про ребенка девушка им ничего не сказала, решив, что скажет им обо всем уже по прибытии в Россию. Россия! Какой далекой она казалось ей, когда девушка смотрела на холодные капли дождя, барабанившие в больничные окна. Вся ее прежняя жизнь: работа в банке, отношения с Кириллом, съемная квартира казались не более, чем сном. Далеким и нереальным. То, через что ей пришлось пройти, полностью изменило Вику изнутри, точно в ней открылось что-то новое, что-то, о чем она сама не знала до сих пор. Виктория думала, что, возможно, это беременность так повлияла на ее ощущения, но была не полностью в этом уверена. Все вроде бы осталось прежним, но в то же время стало другим. Ей казалось, что от ее тела исходили маленькие электрические разряды, способные ударить кого-то током, если бы она этого захотела. Однако хотелось ей вовсе не этого, а понять, чем закончилась история с Беатрис.
Она несколько раз пыталась снять браслет, но у нее так ничего и не получилось. Она даже попросила врача распилить его, но мужчина отговорил ее, сказав, что такую красивую и старинную вещь не стоит ломать, тем более, что она не доставляла Вике никаких неудобства, и посоветовал ей обратиться к ювелиру. Нехотя Виктория согласилась, ведь врач отчасти был прав: рука не беспокоила ее и потерпеть на ней браслет еще несколько дней казалось вполне выносимой задачей.
Виктории также удалось узнать, что Брюса должны выписать завтра утром, если анализы окажутся в норме, что весьма обрадовало ее. Она намеревалась навестить его во время обеда, надеясь, что мужчина окажется уже более собранным и не таким сонливым. Ей не терпелось узнать у него, что он помнил из той ночи, и знал ли он о существовании полковника Бэйли и Беатрис. До обеда девушка планировала провести время в комнате отдыха и уже даже собиралась направиться туда, как вдруг почувствовала навалившуюся на нее откуда ни возьмись усталость, и решила прилечь. Она действительно плохо спала этой ночью, и небольшой отдых ей не помешал бы. Дойдя до своей кровати, Виктория легла на нее и свернулась калачиком, намереваясь вздремнуть часок-другой.
Когда девушка вновь открыла глаза, за окном вместо дождя светило бледное зимнее солнце. «Как же быстро здесь меняется погода, – подумала Вика, потягиваясь, – надеюсь, что не пропустила обед». Девушка встала с кровати и посмотрела на часы. Стрелки показывали без пятнадцати одиннадцать, что показалось ей странным, ведь подремать она легла около двенадцати. Нахмурившись, Вика вышла из палаты и увидела знакомую медсестру.
– Добрый день! Думаю, часы сломались в моей палате.
Медсестра поспешила в палату и, сверив настенные часы со своими, покачала головой:
– Нет, все верно.
– Но мне показалось…– нахмурилась Вика, – хотя нет, ерунда.
Медсестра улыбнулась.
– Мистер Бухан уже готов ехать домой.
– Домой?
– Ну да, и его и вас выписывают сегодня. Ваши знакомые завезли вам кое-какие вещи. Я попрошу, чтобы вам принесли их.
– Но ведь нас должны были выписать только завтра.
– В каком смысле?
– Постойте, какой сегодня день? – испугавшись, спросила Вика, до кого стало доходить, что что-то не так.
– Среда.
– Но, был же только понедельник…
– Я вас не понимаю.
– Постойте, я вчера легла спать после обеда. Я что, все это время спала?
– Нет, конечно. После обеда вы прошлись по больнице, поговорили с некоторыми пациентами и удалились к себе в палату.
– И все?
– И все.
Виктория побледнела. Заметив это и испугавшись, медсестра тут же предложила позвать врача.
– Нет, не стоит. Все хорошо.
– Вы уверены?
– Да, просто я перепутала день с ночью. Принесите, пожалуйста, одежду, о которой вы говорили, – попросила Виктория и вернулась к себе в палату.
Девушке стало не по себе. Если она не помнила, что делала вчера весь день, но в то же время она не спала, а бодрствовала, то что-то здесь не так. Либо это последствия шока, либо Виктория чего-то не знала.
– Беатрис, – тихо позвала Виктория, но ей никто не ответил.
«Нет, это не она. Она же ушла с полковником навсегда», – успокоила себя Вика, но тут другая, весьма болезненная мысль пронзила ее разум: «а, почему ты так решила?».
– Прошу, помогите, – попросила Виктория у себя в голове, обращаясь к матери Брюса, но ответом ей также было молчание.
«Похоже, я схожу сума», – подумала девушка и в растерянности села на кровать. В таком виде ее и застал Брюс. Вика не ответила ему, когда он стучал в дверь и даже не обернулась, когда он зашел в палату, словно и не слышала его.
– Вики, что случилось? – спросил мужчина, тут же подойдя к ней и взяв за руку.
– Брюс? – словно очнувшись ото сна, спросила девушка.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да, все нормально, – попыталась соврать ему Вика и, встретившись с ним взглядом, тут же улыбнулась, – ты выглядишь куда лучше.
– И чувствую себя тоже. Только рана на голове еще слегка тянет, видимо, я сильно тогда обо что-то ударился. Вот, я принес тебе одежду. МагГрегоры заезжали вчера и завезли мне кое-какие вещи, в том числе и для тебя. Надеюсь, подойдет.
– Я не знала.
– Правда? Миссис МакГрегор сказала, что разговорила с тобой вчера. На самом деле я ждал тебя вчера весь день, но ты не пришла.
– Прости, – только и смогла сказать Вика.
– Ничего, наверное, тебе не до меня было, ведь на тебя столько всего навалилось.
Виктория невесело улыбнулась.
– Одевайся, я подожду за дверью, – сказал мужчина и, нежно поцеловав девушку в губы, уже собрался уходить, но Виктория остановила его, взяв за руку.
– Куда мы направимся сейчас? – спросила Вика, понимая, что скорее всего мужчина повезет ее в дом своего отца.
– Я думал заехать сначала в дом. Посмотреть, что сотворил с ним пожар и забрать кое-какие вещи, а потом в гостиницу в ближайшем городе. А завтра мы сможем поехать домой. Ты не станешь возражать против такого плана?
Хоть очередной визит в дом Эвана и не улыбался Виктории, девушка все же попыталась выдавить из себя некое подобие улыбки:
– Ничего страшного, если мы там побудем недолго, но задерживаться мне бы не хотелось. Все же эти воспоминания…
– Не нужно продолжать, – сказал Брюс и приложил указательный палец к губам девушки, – я все понял.
Виктория искренне улыбнулась, поняв, что перед ней вновь ее Брюс: заботливый, участливый и такой понимающий.
– Спасибо! – поблагодарила она.
– Тебе спасибо! Я очень обрадовался, узнав, что у вас все в порядке, – ответил мужчина и коснулся рукой живота Вики.
Виктории было приятно услышать такие слова от Брюса. На какое-то мгновение она даже забыла о своем провале в памяти и, обняв мужчину за шею, крепко поцеловала его.
– Собирайся, – сказал ей Брюс, оторвавшись от Вики, – никогда не любил больницы.
Вика согласно кивнула и, проводив Брюса до выхода из палаты, поспешила снять с себя больничный халат и натянуть одежду, принесенную Френсис МакГрегор.
Большую часть времени, пока они ехали к дому, Виктория молчала. Она пыталась напрячь свою память и вспомнить хоть что-то из событий вчерашнего дня, но у нее ничего не получалось, точно воспоминания кто-то стер из ее головы.
«Это ненормально. Не может быть, чтобы пожар и шок так повлияли на меня. Тут дело в другом, – думала Вика, – хотя, если учесть, чему я стала свидетельницей за последнее время, вполне можно допустить и то, что у меня помутился рассудок».
Девушка несколько раз пыталась заговорить с Брюсом о том, что он помнил из событий ночи, когда случился пожар, но у мужчины не получалось припомнить чего-либо четкого. Виктория не могла понять, то ли он действительно ничего не помнил, то ли просто не хотел говорить с ней об этом.
Все это сильно нервировало Вику и, когда они уже почти подъехали к дому Эвана, девушку начала бить легкая дрожь.
«Тут что-то не так», – продолжала мучать себя сомнениями Виктория.
Заметив, что девушку слегка трясет, Брюс сбавил скорость и с тревогой в голосе спросил:
– Милая, с тобой все хорошо? Тебя знобит? Может, мне остановиться?
– Нет, – чуть помедлив с ответом, сказала Виктория, – езжай дальше. Наверное, я все же не полностью оправилась от шока.
– Но тебе нельзя нервничать. Давай, свернем назад. Я отвезу тебя в гостиницу, а в дом поеду сам. Так нам обоим будет спокойнее.
Поразмыслив над предложением Брюса, Вика согласилась. Ей, конечно, стало неловко за то, что мужчине придется разворачиваться и еще около часа ехать до ближайшего города, после чего, оставив ее в отеле, возвращаться к дому Эвана, но она ничего не могла с собой поделать. От одной мысли, что она вновь приблизится к месту, где случилось столько всего, кожа ее покрывалась мурашками.
«Нет, я не хочу вновь оказаться в доме Беатрис, – думала Виктория, – этот дом всегда принадлежал ей, равно, как и браслет».
Девушка ерзала в кресле, покусывала губы и при этом часто дышала. Все это так напугало Брюса, что он, забыв об ограничении скоростей, гнал по дороге, как сумасшедший, желая поскорее доставить любимую в гостиницу. Возможно, он и сам останется с ней в зависимости от ее состояния, а в дом съездит завтра. Брюс лишь хотел оценить ущерб, нанесенный пожаром, а также забрать некоторые документы, если их не уничтожил огонь. Задерживаться в доме Эвана ему самому никак не хотелось. Мужчине казалось, что он должен помнить события той ночи, но как он ни пытался напрячь голову, все оказывалось словно в тумане. Какие-то чужие образы вставали перед его мысленным взором: красивая, но очень злая девушка, чем-то внешне напоминавшая Викторию, и очень рассерженный на нее мужчина, который, вроде бы, даже пытался убить ее, но у него ничего не получилось. Брюс считал, что эти персонажи и события приснились ему, пока он находился в бреду под действием угарного газа, но что-то странное все же присутствовало в этих, пусть и далеких, воспоминаниях. Ему казалось, что на месте мужчины, пытавшегося убить девушку, был он сам, но как такое вообще возможно? Он никогда не поднял бы руку на женщину! «Все это бредни воспаленного разума», – вторил себе Брюс, пока вез Викторию в гостиницу. С одной стороны, ему хотелось поговорить об этом с девушкой, но с другой стороны, он боялся, что та может посчитать его сумасшедшим или просто посмеется над ним. С учетом того, что в их отношениях с недавнего времени появились некий разлад и легкое охлаждение, ему не хотелось усугублять ситуацию, и тем более тревожить Вику, находившуюся в положении. Возможно, оказавшись в доме отца, он бы смог что-то вспомнить о той ночи, что также отчасти манило его посетить дом сегодня же.
– Не жди чего-то очень комфортабельного. Боюсь, что отели в этом городе не из лучших, если они, конечно, вообще тут есть – предупредил Брюс Вику, когда они уже въехали в небольшой город, находившийся в шестидесяти милях от дома Эвана.
– Не переживай, это не столь важно, – ответила ему Виктория.
Мужчина ехал вдоль небольших в основном рядных домой. Фасады их обветшали, посерели. Создавалось ощущение, что большинство домов либо пустуют, либо их обитателям нет дела то того, как выглядело их жилище. Крупных магазинов Брюс также не заметил: только две небольшие продовольственные лавки говорили о том, что в этом городе можно купить еды. Скорее всего, местные ездили за покупками в другой город, расположенный чуть дальше. Брюс посещал этот небольшой тихий городок вместе с родителями будучи еще мальчишкой, но тогда это место не производило такого грустного впечатления. Вероятно, в городе и его окрестностях не стало работы, и большинство его жителей, в особенности молодежь, уехали из города.
– Я знаю, что в пабе часто держат несколько комнат для гостей. Ты не против, если мы остановимся над баром? Не исключено, что вечером шум станет доноситься снизу, но судя по тому, что мы уже проехали всю главную улицу и я не заметил ни одного отеля, это может быть нашим единственным шансом на ночлег.
– Паб вполне подойдет. По крайней мере, я не буду чувствовать себя в одиночестве, – постаралась поддержать Брюса Вика.
Мужчина кивнул и, сделав разворот в конце улицы, поехал прямо, намереваясь остановится возле паба «Красный петух», расположенного в начале дороги. Паб выглядел, как и все пабы в окрестностях: большое старинное здание с побеленными стенами, добротными деревянными подпорками и небольшими окошками с толстыми стеклами.
– Выглядит недурно, – сказала Вика, выйдя из машины и осмотревшись.
– Главное, чтобы у них нашлась комната для нас. Пойдем, узнаем, – ответил Брюс и, взяв Вику за руку, повел ее в паб.
Внутри пахло пивом и луком, но Вику не оттолкнул этот запах, а наоборот приободрил. «Это куда лучше, чем запах гари, с которым я бы столкнулась в доме Эвана», – подумала Виктория.
За барной стойкой сидело несколько человек, тут же обернувшихся, стоило Брюсу с Викой войти в помещение. Взгляды мужчин, попивавших пиво, тут же перешли на Вику, что не укрылось от Брюса. Крепче сжав руку девушки, он решительным шагом подошел к барной стойке и, обратившись к бармену, спросил:
– У вас не найдется комнаты на одну ночь?
Бармен, высокий рыжеволосый мужчина, глядя на Вику, ответил Брюсу:
– Найдется, почему же нет. Восемьдесят пять фунтов за ночь.
– Пойдет. Покажите комнату! – согласился Брюс, прекрасно понимая, что бармен сильно завысил цену за одну ночь в таком месте, вероятно, рассчитывая разжиться на несведущих путешественниках.
Бармен, насмотревшись на Вику, что крайне не понравилось Брюсу, наконец перевел свой взгляд на мужчину и, кивнув, крикнул:
– Хьюго! Где тебя черти носят?!
Откуда-то сзади показался долговязый паренек, отдаленно напоминавший бармена. Брюс с Викой догадались, что Хьюго, по всей видимости, являлся его сыном.
– Покажи этой милой паре комнату наверху.
Парень кивнул и, попросив Брюса и Вику следовать за ним наверх, повел молодых людей на второй этаж паба.
– Под вечер тут может быть шумно, но комната расположена не так близко от главного зала, – сказал парень, открыв дверь и впустив Брюса и Вику в небольшую комнату, где пахло сыростью.
– Оставьте нас на несколько минут одних, пожалуйста, – попросил Брюс, обратившись к юноше.
Последний, скользнув взглядом по стройной фигуре Вики, улыбнулся и, закрыв за собой дверь, удалился на первый этаж.
– Прости, что не могу предложить тебе ничего лучшего, – сказал Брюс.
Комната оказалась очень маленькой, с единственным небольшим окном и порванными занавесками, но в ней был собственный душ с туалетом, а также работающий радиатор, в чем Брюс сразу же убедился.
Мужчина не мог понять, что Вика думала о комнате, так как она выглядела несколько утомленной и подавленной. Глаза ее слипались, и девушка начала зевать.
– Так что, останешься тут? Или поедем в другой город? – спросил мужчина.
– Нет, давай тут. Все в порядке.
– Уверена? Мне не очень понравились люди внизу. Они так на тебя смотрели, словно не видели женщин очень давно. Хотя, такой красивой, как ты, наверное, они ни разу в жизни не видели, – сказал Брюс.
– Да, брось, это же паб. Чего еще ты ожидал?
– Мне немного тревожно оставлять тебя здесь одну. Может, мне лучше остаться с тобой, а завтра я уже поеду в дом Эвана?
– А что поменяет то, что ты поедешь туда завтра? Все равно я останусь тут одна. Езжай сегодня, чтобы поскорее покончить с этим. Если честно, я бы хотела оказаться подальше от этого места хотя бы на какое-то время, – сказала Вика, понимая, что, возможно, обидела Брюса этими словами.
– Хорошо, я понимаю тебя. Не стану больше тянуть резину, – ответил мужчина, – дай, обниму тебя напоследок.
Вика подняла глаза на Брюса и увидела в них столько любви и тепла, что ее страхи и переживания тут же отошли на второй план. Она с доверчивостью ребенка прижалась к груди Брюса и глубоко вздохнула:
– Как же мне этого не хватало!
Брюс, крепко обняв девушку, закрыл глаза.
– И мне, любимая. Мне так жаль, что ты оказалась вовлечена во все эти ужасы. Поверь, я никак не думал, что так произойдет.
– Тебе не за что извиняться.
– Ох, Вики, как же я люблю тебя! – сказал мужчина и, легонько отстранив от себя девушку, только для того, чтобы поудобнее взять ее подмышками, поднял Вику в воздух, так что теперь она смотрела на него сверху вниз.
– Что ты делаешь? – смеясь, спросила девушка, когда Брюс закружил с ней по комнате, – у меня сейчас закружится голова.
– Ты же все равно сейчас ляжешь спать, – ответил Брюс, тоже улыбаясь, – я просто так счастлив, что у меня есть ты!
– А я рада, что у меня есть ты. А теперь, поставь меня на пол, а то мне может стать дурно, – попросила Вика.
Брюс исполнил ее просьбу, после чего, вновь притянув девушку к себе, крепко поцеловал ее.
– Я постараюсь вернуться, как можно быстрее, – сказал он.
– Не торопись, я подожду. Лучше езжай осторожнее.
– Я всегда осторожен.
Виктория вздохнула и улыбнулась: «Мужчины! Они, похоже, никогда не вырастают, а так и остаются мальчишками». Брюс, поцеловав девушку еще раз в щеку уже на прощанье, покинул комнату, оставив Викторию одну в номере. Девушка еще раз осмотрелась вокруг: номер не представлял из себя ничего примечательного, но вполне подошел бы для сна. Хоть последние несколько минут с Брюсом и приободрили Викторию, стоило тому закрыть за собой дверь, как на нее вновь навалилась усталость и сонливость, что показалось девушке странным, ведь она ничего не делала, чтобы устать. «Возможно, это беременность», – попыталась успокоить себя Вика.
Брюс оставил ей немного денег на случай, если ей захочется поесть, но голода Вика пока не ощущала. Включив телевизор и прощелкав все его каналы, так и не найдя ничего стоящего, девушка выключила его. Несмотря на то, что ее клонило в сон, ложиться она не хотела.
Решив, что наилучшим способом снять сонливость окажется душ, Виктория, скинув с себя одежду, направилась в ванную. Небольшая ванная комната с пожелтевшем от времени кафелем и тронутой грибком занавеской для душа, не оттолкнула девушку. Ей было все равно в каких условиях она находилась, главное, что подальше от дома Беатрис.
Встав под горячие струи душа, Вика попыталась расслабиться и подумать о чем-то приятном. Например, о том, что с Брюсом, кажется, все стало в порядке, и она больше не чувствовала исходившей от него ранее опасности. Точно полковник Бэйли действительно навсегда оставил его. Это казалось замечательным, ведь ей так хотелось, чтобы их отношения развивались и дальше, а не закончились преждевременно.
«Брюс, – подумала Вика, – как же хорошо, что все позади. Наверное, не следует тебе знать обо всем том, чему я стала свидетельницей и участницей. Пусть это навсегда останется со мной».
В глубине души Виктория знала, что все приключившееся с ними вовсе не ее фантазии, но сомневалась, что Брюс поверил бы в это.
Выйдя из ванной комнаты, Виктория села на кровать. Она чувствовала себя куда лучше, чем раньше: приободрившейся и не такой сонной. Включив радиатор на полную мощность, чтобы прогреть комнату, девушка забралась под одеяло и взяла с тумбочки, оставленный там ею ранее мобильный телефон. Подключившись к бесплатному интернету, доступному в пабе, Виктория проверила почту, социальные сети, зашла на несколько новостных порталов и полностью погрузилась в чтение статьи, когда телефон вдруг завибрировал, отчего девушка выпустила его из рук от неожиданности.
– Ну и дела! Нервы, видимо, напряжены куда сильнее, чем я думаю, – сказала Виктория самой себе и подняла телефон.
На экране высветилось уведомление «У вас есть одно непрочитанное сообщение». Перейдя в папку с сообщениями, Виктория нажала на непрочитанное и, увидев его содержание, снова чуть не выронила мобильный. В глазах у нее потемнело, в ушах раздался странный гул, а лоб покрылся испариной.
– Нет, не может этого быть! – в ужасе думала девушка, глядя на яркий экран телефона, – почему?!
На дисплее светилось сообщение, доставленное от неизвестного адресата. «Она все еще тут!», – гласило оно.
Вике не нужно было гадать, чтобы понять, о ком идет речь. Она могла лишь догадываться о том, кто мог являться отправителем сообщения, но вот о ком в нем говорилось, она знала точно: о Беатрис!
Телефон завибрировал вновь, но на этот раз Виктория уже крепко держала его.
«У вас есть одно непрочитанное сообщение» – вновь замигало уведомление.
Дрожавшими руками Вика нажала на него, чтобы открыть новое послание.
«Не засыпай!», – прочитала девушка.
Кто бы ни отправлял ей эти сообщения, знал, что телом Виктории, как она того и боялась, во время ее сна управляла Беатрис. Девушке стало страшно от того, что самые ее страшные подозрения вдруг оправдались, что она вновь осталась одна и никого нет рядом, кто бы помог советом.
– Ах, Брюс, как же не вовремя ты уехал, – сказала Вика и тут же подумала: «А, может, позвонить ему и попросить приехать?». Но тут же отогнала эту мысль, решив, что в таком случае ей придется рассказать ему все, что случилось в доме у Эвана, а он может и не поверить ей.
– И что мне делать? – спросила девушка, обращаясь к невидимому отправителю смсок.
Но телефон ее молчал и не вибрировал. Вика прождала десять минут, непрерывно глядя в экран мобильного телефона, но никто больше не отправил ей сообщений. Одновременно с этим девушка чувствовала, что усталость и сон вновь наваливаются на нее, словно, кто-то специально насылал их. «Теперь понятно, что это Беатрис пытается усыпить меня, а беременность тут вовсе не при чем», – сделала вывод Вика и резко встала с кровати, подумав, что стоя шанс провалиться в сон куда меньше, нежели сидя.
Девушка стала ходить по комнате вперед-назад, чтобы хоть как-то взбодриться. При этом она не переставала лихорадочно думать, как ей поступить и что предпринять, чтобы прогнать Беатрис из своей головы и тела. «Возможно, нужно избавиться от браслета» – подумала девушка и решила, что попросит бармена разломать замок украшения.
Быстро одевшись и причесавшись, Виктория спустилась вниз. Стоило ей зайти в главный зал бара, как все мужчины тут же повернули головы в ее сторону. На лицах большинства из них заиграла улыбка, от чего Виктории стало неловко. Однако она не подала виду и быстрым шагом направилась к барной стойке.
– Простите! – обратилась она к бармену, вытиравшему стакан, – могу я вас попросить кое о чем?
Бармен, улыбнувшись и посмотрев на других посетителей паба с неким превосходством во взгляде, ответил Вике:
– Конечно. Чем могу быть полезен?
– Вот, смотрите, – девушка задрала рукав свитера и протянула мужчине руку, на которой красовался браслет Беатрис, – сломался замок, а мне непременно нужно снять это украшение. Сломайте, пожалуйста, застежку, но избавьте меня от него.
Бармен, несколько удивившись такой просьбе, внимательно посмотрел на браслет, после чего недоверчиво переспросил:
– Вы уверены? Браслет очень красивый и дорогой, а у меня нет таких инструментов, чтобы аккуратно разобрать его замок.
– Мне все равно, сломаете вы его или нет. Просто снимите эту вещь с меня. Можете хоть кусачками перекусить, – выпалила Виктория довольно громко, чем привлекла к себе еще больше внимания.
– Но ведь… – закинулся было бармен, но тут же махнул рукой, – как прикажете. Давайте сюда руку.
Виктория положила руку на барную стойку, а бармен полез за небольшой отверткой, лежавший под прилавком. К барной стойке тут же подошли и другие посетители паба в надежде, что им предстоит увидеть что-то интересное.
– Ох, какой браслет. И не жалко ломать-то? – спросил один из мужчин.
– А чем он тебе не угодил? Чего ювелиру не отдашь? – спросил второй.
Виктории хотелось послать к черту всех любопытных, лезущих не в свое дело завсегдатаев этого заведения, но, решив отделаться простым объяснением, сказала:
– У меня сильная аллергия на металлы, я не могу его долго носить.
Услышав, что девушка говорит с акцентом, мужчины вокруг заинтересовались еще больше и начали спрашивать откуда она и что здесь делает. Вика игнорировала большую часть их вопросов и смотрела лишь на то, как бармен неумело пытался разобраться с замком браслета, по всей видимости, стараясь не сломать его.
– Бросьте это! – наконец сказал девушка, – используйте отвертку, как рычаг, и сломайте застежку.
Бармен кивнул и, запустив головку отвертки между креплениями замка, нажал, что было силы. Раздался треск и, к удивлению Вики, а также к разочарованию бармена, не хотевшего ломать украшение, замочек разлетелся на две части, и рука Виктории вновь стала свободной. Как завороженная, Вика подняла свою руку и посмотрела не нее. Она так свыклась с присутствием браслета на ней, что теперь голая кисть казалась ей непривычной.
– Ох! – только и смогла выдохнуть Вика, – спасибо вам большое!
– Да, не за что. Но безделушку-то жалко, – ответил бармен, взяв в руку сломанный браслет, – красивая была штука, но, наверное, и починить можно будет.
– Это не важно, – ответила Вика, все еще не веря в удачу и, надеясь, что, возможно, ей только что удалось разрушить связь с Беатрис.
– Возьмите, – протянул ей мужчина украшение.
Виктория осторожно приняла браслет, боясь ощутить что-либо, но ничего не почувствовала. Браслет мирно лежал у нее в ладони, а его камни, некогда насыщенно-алого цвета, словно потухли: гранаты и рубины уже не переливались на свету, а смотрелись тускло и безжизненно.
Зажав браслет в руке, Вика, растолкав собравшуюся возле нее толпу, побежала наверх к себе в номер, желая, как можно скорее, остаться одной.