– Что здесь делает этот снимок? – удивленно спросила Виктория на следующее утро, проснувшись и встав с кровати.
Девушка подобрала фотокарточку с пола, чтобы рассмотреть получше. Брюс, все еще лежавший в постели, удивленно посмотрел сначала на Вику, а потом и на раскрытый альбом на туалетном столике. Он отчетливо помнил, что не открывал фотоальбом вчера.
– Дай взглянуть, – попросил мужчина.
Виктория протянула снимок Брюсу, а сама, накинув пеньюар, стала собирать туалетные принадлежности, чтобы отправиться в ванную комнату, оставив на тумбочке браслет, который она забыла снять вчера вечером перед сном. Девушка любовно погладила ярки камни украшения и перевела взгляд на Брюса, разглядывавшего снимок.
– Так что это за фото? Леди на фото кажется мне почему-то знакомой, – спросила Вика.
Брюс, нехотя оторвав взгляд от снимка, поднял глаза на Викторию и пристально посмотрел на девушку.
– Неудивительно, – после некоторого молчания сказал он, – ты внешне чем-то напоминаешь ее.
– Правда? Можно еще раз взглянуть? – попросила заинтересованная Вика.
– Пожалуйста, – мужчина протянул девушке фотокарточку, – знаешь, ведь это – моя дальняя родственница. Кстати, обрати внимание на ее руку.
– И правда, – несколько отрешенно ответила Вика, – мы немного похожи. И браслет! У нее мой браслет на руке. Вернее, у меня сейчас ее браслет. Невероятно!
– Да, действительно странно. А ведь у этого браслета своя история.
– Почему ты мне об этом не говорил? – спросила Вика, присев на кровать, и продолжая рассматривать фотографию.
– Вероятно, потому что история не слишком приятная и несколько печальная.
– Но я бы все равно хотела ее услышать.
– Думаю, что лучше расскажу ее тебе после завтрака.
– Хм, а почему не сейчас? – удивилась Вика.
– Потому что я так голоден, что не в силах думать ни о чем, кроме еды, – как можно веселее ответил Брюс.
– Тогда, – ответила Вика, отложив наконец снимок, – я быстро в душ, а потом вниз готовить завтрак.
– Наверняка, мой отец уже позаботился об этом. Мы все же его гости.
Когда Вика вышла из спальни и отправилась в ванную комнату, легкая улыбка, коснувшаяся губ Брюса, тут же исчезла и, взяв снимок, он вновь уставился на него. Мужчина не мог понять, почему ему становилось некомфортно, когда он смотрел на карточку, ведь девушка на ней выглядела весьма привлекательно. Фотографию не подписали и, конечно, оставалась вероятность, что девушка на ней вовсе не та, о ком он думал и чья грустная судьба никогда не покидала его мыслей.
«Может, спросить у отца?» – подумал Брюс, но отверг эту идею и, положив снимок обратно в альбом, встал с кровати и начал собираться к завтраку.
Одевшись и причесавшись, он спустился вниз и, как и ожидал, застал отца за приготовлением классического шотландского завтрака: на сковородке жарились яйца, кровяная колбаса, бекон, дольки помидоров и грибы, а в кастрюльке разогревалась фасоль в томатном соусе.
– Ох, я сто лет не ел шотландского завтрака, – сказал Брюс, увидев обилие готовившейся еды.
– Я так и подумал, поэтому и встал пораньше, чтобы успеть все приготовить. Думаешь, Виктории понравится? – озабоченно спросил Эван сына.
– Ну, обычно она предпочитает более легкую пищу по утрам, но думаю, что попробовать твой завтрак не откажется. Надеюсь, у Виктории хватит сил на его.
– О чем это вы тут говорите? Сил на что? – спросила Виктория, появившаяся в дверях кухни и одарившая обоих мужчин очаровательной улыбкой.
– Па готовит для нас шотландский завтрак, – пояснил Брюс.
– А что, он чем-то отличается от английского? – спросила Вика, удивленно глядя на плиту и припоминая, что подобную пищу уже ела в Лондоне за завтраком в отеле.
– Осторожнее, юная мисс. Мы здесь не слишком любим все английское, – весело подмигнув, ответил ей Эван, – вот, попробуете мой завтрак и тогда скажите, отличается он от английского или нет.
Вика пожала плечами и, взяв из кухонного шкафа посуду, отправилась в гостиную сервировать стол. Брюс же, оставшись не в удел, последовал за девушкой, намереваясь помочь ей или на худой конец посмотреть утренние новости, если его предложение о помощи отвергнут.
Как он и предполагал, Виктория предпочла самостоятельно заниматься столом, параллельно с этим помогая Эвану накладывать еду в тарелки. Так что Брюсу ничего не оставалось, как включить телевизор.
– Чем мы сегодня займемся? – спросила Виктория, когда все сели за стол, – Рождество ведь только завтра.
– Думал показать тебе окрестности, но после того, как тебя укачало, даже не знаю, хорошая ли это идея, – ответил Брюс, быстро уминая дымящийся и ароматный завтрак.
– Давай, все же попробуем. Здесь ведь так красиво! И да, Эван, завтрак просто изумительный, – поблагодарила старика Вика.
Эван раскраснелся и улыбнулся в ответ девушке, довольный, что угодил россиянке.
– Свози Викторию к Лоху и поднимитесь на один из холмов. Вид откроется потрясающий. К тому же если ее укачает, вода Лоха быстро поможет. Нужно просто намочить платок и приложить ко лбу или затылку, – посоветовал старик.
– К «Лоху»? О чем это вы, Эван? Я не совсем поняла, – спросила заинтригованная Виктория.
– Папа имеет ввиду Лох-Монар – это озеро неподалеку отсюда. Озера тут называют Лох (Loch). Место действительно красивое, но ехать туда на машине около сорока минут или даже часа. Выдержишь?
– Думаю, да. А как мне поможет этот Лох-Монар от укачивания?
– Есть легенда, – хитро прищурившись, начал Брюс, – что озеро обладает волшебной силой и вода из него способна излечить от любых болезней. Однако мне казалось для того, чтобы озеро помогло, нужно выполнить определённый ритуал, не так ли, па?
Эван кивнул головой, тоже хитро улыбаясь, как и его сын.
– Вы разыгрываете меня! – ответила Виктория, не желавшая верить в сверхъестественное.
– А вот и нет! Так оно и есть. Местные до сих пор обращаются к воде Лох-Монар за помощью, – запротестовал отец.
– То, наверное, старики и старухи. Я не представляю, чтобы кто-то из молодых мог увлечься этой мифической стародавней чепухой, – сказал Брюс.
– Осторожнее, молодой человек, – предостерег его отец, – озеро действительно наделено силой, хочешь ты в это верить или нет. Даже твоя мать ходила туда несколько раз.
– Вот видишь. И как-то озеро не слишком помогло ей, правда? – сказал Брюс, не подумав, после чего сразу добавил, – я не имел ввиду ничего дурного. Просто не хочется засорять Виктории голову глупыми местными преданиями.
– Все в порядке, – ответил Эван.
– Спасибо за завтрак! Виктория, я переоденусь и буду ждать тебя в машине, хорошо?
– Хорошо, я только помогу прибрать со стола, – сказала Вика, вставая.
Девушке стало не по себе после разговора Брюса с отцом. Она чувствовала, что любое упоминание о матери Брюса причиняло боль обоим мужчинам, поэтому как могла, старалась избегать этой темы и даже ни разу не расспрашивала Брюса о Лизе и ее смерти. Тем не менее легенда об озере показалась девушке интересной, и она была бы не прочь услышать ее до конца просто из любопытства, а также из-за своей любви к истории и фольклору.
Отнеся грязные тарелки на кухню, Вика поспешила наверх переодеться во что-то более теплое и удобное для лазанья по холмам. Выбрав шерстяной свитер, купленный в одном из магазинов в Ковент Гардене в Лондоне, прочные джинсы, высокие кожаные ботинки и теплую куртку, Виктория чуть ли не в припрыжку сбежала с лестницы. Ей не терпелось увидеть красоты шотландской природы своими глазами, а также вновь побыть наедине с Брюсом.
Только выйдя из дома и идя к машине, где уже сидел Брюс, девушка вспомнила, что забыла надеть браслет, с которым обычно никогда не расставалась. Сейчас же изделие лежало наверху в их спальне, но вернуться ради него девушка не решилась, вспомнив старую примету о том, что возвращаться в дом плохо.
– Быстро ты. Все в порядке? – спросил ее Брюс, как только девушка уселась на сидение рядом с ним.
– Да, все просто прекрасно, – ответила Вика и поцеловала Брюса в щеку.
– Тогда пристегнись и морально приготовься к крутым, узким и виляющим дорогам, – сказал Брюс, выезжая со двора.
Виктория посмотрела в зеркало заднего вида на быстро уменьшавшийся в размерах дом, где в одиночестве остался ждать их возвращения Эван, и вздохнула.
– Может, стоило пригласить твоего отца присоединиться к нам?
– Шутишь, что ли? Он вряд ли выдержит подъем на холм, а ждать нас возле озера или в машине ему быстро наскучит.
– А что, подъем настолько крутой?
– Подожди и скоро сама все увидишь.
Виктория уставилась в окно, стараясь смотреть на линию горизонта и не сосредотачивать свое внимание ни на чем другом. Петляющая и невероятно узкая дорога с подъемами и спусками напомнила девушке американские горки, на которых она, будучи еще подростком, каталась со своими школьными подругами. Но присутствие Брюса все же успокаивало неподготовленную к такому путешествию Вику и на этот раз ей не сделалось так дурно, как в прошлый.
Большую часть дороги молодые люди проехали в молчании. Брюс только изредка бросал на девушку взгляд, удостоверяясь, что с ней все в порядке. Виктория же пыталась отрешиться от всего и сделать все от себя зависящее, чтобы ее не укачало. Под конец девушка даже закрыла глаза и слегка задремала, но из этого состояния ее вывел небольшой толчок.
– Что случилось? – встревоженно спросила она, резко открыв глаза.
– Мы приехали, – радостно ответил Брюс, – можешь выйти и осмотреться.
Удивленная Вика отстегнула ремень безопасности и поспешила покинуть салон автомобиля.
– Ох, красота-то какая! Это просто невероятно, Брюс, – восторженно сказала Виктория, оглядываясь.
Они стояли на небольшой парковке, находившейся неподалеку от берега озера, раскинувшегося на мили. Вода озера казалась гладкой, как зеркало, и чрезвычайно темной, что придавало озеру несколько мрачный, но в то же время величественный вид. Лох-Монар располагалось между холмами, охранявшими его покой и тишину вот уже тысячи лет. Холмы, высокие и суровые, производили впечатление гигантов, намеренных спрятать озеро от посторонних глаз, словно оно и в правду обладало волшебной силой.
Не смотря на ветер, хлеставший Вику по лицу и пронизывавший до костей, вид необузданной природы потряс ее и какое-то время она стояла словно статуя, стараясь навсегда запечатлеть в своей памяти увиденные картины.
– Пойдем, – взяв ее за руку, сказал Брюс.
– А куда мы направляемся? – спросила Виктория, следуя за Брюсом, но все же попутно успевая делать снимки телефоном.
– Заберемся вон туда, – ответил мужчина, показывая пальцем на казавшийся не слишком высоким холм впереди.
– Выглядит не таким уж свирепым. Думаю, что с легкостью осилю подъем, – уверенно сказала Виктория.
Холм, хоть не являвшийся самым высоким в группе холмов, которые видела Вика, все же представлял собой возвышенность, подъем на которую никак нельзя было назвать простым и лёгким. Дорогу для пеших путешественников выложили камнями, но во многих местах из-за частых дождей ее размыло, и земля превратилась в скользкую жижу, на которой можно было легко подвернуть, а то и сломать ногу.
После того как Брюс и тяжело дышащая Вика преодолели одну четверть холма, девушка заметила снег, местами покрывавший коричневатую траву и лишайники. Однако ни холод от снега, ни ледяной ветер, ставший еще сильнее на холме, не холодили разгоряченную подъемом Вику, обливавшуюся потом от жары и нагрузки.
– Лучше не снимай куртки. Так ты заболеешь, – посоветовал ей Брюс, когда девушка потянулась к молнии. Поэтому теперь она шла, вернее еле тащилась за мужчиной, обливаясь потом и несколько злясь на себя и на свою физическую неподготовленность. Тем более, что Брюс шел, как ни в чем не бывало, словно он совершал подобные прогулки по холмам каждый день. Мужчина даже не запыхался и только его щеки стали немного розовее, чем раньше.
– Ты как? Мы уже почти достигли вершины, – сказал Брюс примерно через сорок минут после начала подъема.
– Ох, рада это слышать, – еле выговорила Виктория, задыхаясь, – я и не думала, что это так тяжело – подниматься на холм.
– Давай, возьмем небольшой тайм аут перед финальным броском, – предложил Брюс, – ты сильно устала?
– Ну, я еле дышу, а мое сердце колотится так, точно готово выпрыгнуть из грудной клетки и поскакать впереди меня по этому злосчастному холму.
Брюс рассмеялся и, подойдя ближе, обнял девушку.
– Зря ты ругаешь холм. Ему может не понравится или озеро услышит и накажет нас, – сказал мужчина, пряча улыбку в волосах Виктории.
– Ты смеешься? Ты же не веришь во все эти истории, – спросила удивленная Вика, сама не понимая почему, но уже сожалея о сорвавшихся с ее губ словах о холме.
– Я и не говорил, что верю в них. Просто у этого места такая слава. Ладно, нужно двигаться дальше, а то ветер нас просто сдует отсюда.
Дальнейший подъем занял у них еще около получаса, поскольку из-за крутости холма ближе к вершине Виктория делала остановки, чтобы переводить дыхание. Когда же они наконец забрались на самую верхнюю точку, Виктории открылся такой сногсшибательный вид, что всю ее усталость как рукой сняло.
Массив холмов, больше напоминавших Виктории горы, тянулся на мили вперед и тонул в тумане, застилавшем вершины самых высоких из них. Желтовато-зеленые цвета холмов из далека казались более яркими и полными жизни, а озеро, протиснувшееся между ними, поражало своим неимоверным размером и спокойствием.
– А где оно заканчивается? – растерянно спросила Виктория, понимая, что противоположного берега отсюда не видно.
– Вон за теми холмами. Отсюда ты не увидишь.
– Это невероятно прекрасно. И тут так тихо! Ты только послушай. Не машин, не людей…Только голоса птиц и блеяние овец. Поразительно.
– Не жалеешь, что мы все же поднялись сюда? – спросил ее мужчина, обняв со спины и закрыв тем самым от ветра.
– Ты что!? Я никогда ничего более красивого в жизни не видела! Знаешь, я бы могла остаться тут навсегда.
– Прям-таки навсегда? – шутливо переспросил Брюс, – и чтобы ты тут делала?
– Не знаю. Любовалась бы этой красотой двадцать четыре часа в сутки. Правда, Брюс, я в восторге! Спасибо, что привез меня в Шотландию и показал это удивительное место.
Сказав это, Виктория обернулась и крепко, со всей страстью на какую в тот момент была способна, поцеловала Брюса. Мужчина ответил на поцелуй и какое-то время они стояли обнявшись так плотно, словно стали одним целым.
– Готова к спуску? – немного охрипшим от желания голосом спросил Брюс.
– А нам обязательно так скоро уходить отсюда?
Девушка ощущала приятное головокружение после поцелуя и пока что ей явно не хотелось покидать вершину холма.
– Ну, если ты хочешь промокнуть, то можно еще постоять и полюбоваться пейзажами, – ответил Брюс, указав рукой на приближавшуюся к ним темную тучу, явно нацеленную на то, чтобы оросить все под собой холодным дождем.
– Я не заметила ее, когда мы поднимались, – тревожно сказала Вика, уже устремившаяся за начавшим спуск Брюсом.
– А ее и не было. Просто холм и озеро услышали твое недовольство и решили отомстить.
– Не смешно! У нас ведь нет с собой сменной одежды.
– Что поделать. В Шотландии нужно всегда быть готовым к дождю. Давай, я тебе помогу.
Спуск давался девушке куда легче подъема и за минут пятнадцать они с Брюсом проделали половину маршрута, но тут все же пошел дождь. Все началось с небольшой мороси, которую даже и дождем язык не поворачивался назвать. Казалось, что воздух попросту переполнен влагой, оседавшей на одежде и лицах Брюса и Вики. Однако очень скоро начало моросить куда сильнее, а за считанные секунды моросящий дождь перешел в ливень, спасения от которого просто не было.
Верхняя одежда намокла в два счета и куртка, ставшая весьма тяжелой от воды, тянула Викторию к земле. Джинсы же, плотно облепившие ее ноги, не давали им нормально сгибаться, чем сильно осложняли движение по размытой дороге. Все это привело к тому, что девушка два раза растянулась на земле и перепачкалась с головы до ног. Брюс едва сдерживал смех, старясь не смотреть на Вику. Девушка явно чувствовала себя неловко в таком виде, но мужчине ее мокрый и грязный вид казался очень чувственным и все, чего ему хотелось, так это повалить девушку где-нибудь в расщелине на холме и овладеть ею. Тем не менее он прекрасно понимал, что замерзшей и уставшей Виктории такая идея вряд ли придется по вкусу и продолжал идти вперед, временами останавливаясь, чтобы помочь девушке спуститься. Его самого совсем не заботила мокрая одежда, да и холода он почти не ощущал, так как продолжал энергично двигаться, однако, мысль о термосе с теплым чаем все же грела и подбадривала его.
– Я просто не верю, что мы сделали это! – сама не понимая то ли с радостью, то ли с облегчением сказала Вика, забравшись наконец на заднее сидение автомобиля Брюса.
Девушка поспешила снять с себя мокрую куртку, насквозь промокшие ботинки и кое-как стянула джинсы, ставшие почти что ее второй кожей.
– Я включу обогреватель на полную мощность. Перебирайся сюда, – позвал ее мужчина, снявшийся с себя только крутку и ботинки, но не мокрые брюки.
Виктория охотно последовала его совету и вскоре сидела рядом, грея руки в горячем потоке воздуха, исходившем из обогревателя.
– Ммм… как хорошо, – чуть ли не застонала она.
– Чай? – предложил ей Брюс, уже выпив чашку согревающего и успокаивающего напитка.
– С удовольствием.
Вика вязла кружку и чуть ли не залпом осушила ее, не взирая на то, что напиток был горячим.
– Ох, да там алкоголь! – с удивлением заметила она.
– Да, я знаю. Это Эван добавил в чай капельку виски.
– Но ты же за рулем!
– После небольшой порции алкоголя у нас разрешается садиться за руль. Да и потом ты тут много полиции видела? Или вообще других автомобилей?
– Нет, но все же. У нас в России вообще нельзя ни капли в рот брать перед поездкой на автомобиле.
– Ну, мы не в России, – отозвался Брюс, пристально смотревший на Вику, – знаешь, ты такая сексуальная в этом свитере и одних трусиках, и с мокрыми волосами. Что если нам?…
Мужчина уже наклонился к девушке, но она, засмеявшись, немного отодвинулась от него.
– Помнится, кое-кто обещал мне рассказ о той девушке на фото.
Снимок на протяжении всего дня не выходил из головы Вики, и ей ужасно хотелось расспросить о нем Брюса, но из-за подъема говорить было сложно, а затем дождь полностью отбил охоту к общению. Сейчас же, согреваясь, девушка желала услышать историю, хотя мысль о том, чтобы придаться любви также посещала ее. Но общественная парковка, куда в любой момент мог кто-нибудь приехать, несколько останавливала ее и охлаждала пыл.
– Да-да, но может переберёмся на заднее сиденье? – предложил Брюс, по-прежнему настроенный по-боевому.
– Здесь теплее. Давай, рассказывай.
– Я знаю отличный способ согреться. Тебе понравится, вот увидишь!
– Брюс! – запротестовала Вика, в то же время смеясь.
– Ладно, ладно, – ответил мужчина, отстраняясь от девушки и наливая себе еще чаю.
– Сразу скажу, что история не из приятных и, надеюсь, никак не повлияет на твое отношение к браслету. В конце концов, это всего лишь украшение, не имеющее ничего общего со случившемся, – начал Брюс, отстраненно глядя вдаль, словно видя где-то на горизонте, над серым из-за стены дождя озером, события прошлого.
Рассказ занял около двадцати минут, в течение которых Вика хранила молчание и с каждой минутой становилась все бледнее, несмотря на то, что в машине стояла жара, и даже волосы девушки успели высохнуть. Закончив говорить Брюс оторвал наконец взгляд от горизонта и посмотрел на Викторию, сидевшую, словно статуя, и смотревшую вперед ничего невидящими глазами.
– Эй, милая, ты в порядке? – спросил мужчина, заботливо обняв девушку рукой.
Вика слегка вздрогнула от его прикосновения и, выйдя из оцепенения, повернулась к Брюсу и буквально выдавила из себя улыбку, поскольку улыбаться ей в тот момент совсем не хотелось.
– Да, все хорошо. Может, поедем назад?
– Как скажешь, – удивленно отозвался Брюс и, отодвинувшись от девушки, завел двигатель автомобиля, – я бы предложил заехать в паб неподалеку отсюда и перекусить чего-нибудь горяченького, но вряд ли ты захочешь вновь влезать в свои мокрые джинсы.
– Ты прав. Так что давай поедем домой. Уверена, что смогу приготовить что-нибудь из продуктов, которые купил твой отец, – ответила Вика, продолжавшая находиться в несколько подваленном настроении от рассказа мужчины.
Девушка сама не могла толком понять, что ее так расстроило: печальная судьба дальней родственницы Брюса или же тот факт, что Брюс скрыл от нее историю владелицы браслета. Узнав всю правду о том, как погибли люди, связанные с ним, Виктория уже совсем не жаждала продолжать носить это украшение каждый день. Возможно, по особым случаям, но не ежедневно. Смотреть на эту вещь и думать о мрачных событиях прошлого Вике вовсе не хотелось. В целом девушка спокойно и даже хорошо относилась к винтажным и старинным вещам, но теперь она понимала, что ее нейтральное отношение к ним объяснялось тем, что она просто не знала истории их происхождения, не слышала ничего о бывших владельцах и о том, как сложились их жизни.
Всегда отвергавшая различные суеверия и приметы по дороге к дому Эвана девушка думала, а не может ли браслет принести ей неудачу? Сглазить? Испортить карму? Вика сама точно не понимала, что значат эти выражения, однако, она их часто слышала от знакомых.
«Да и вообще, почему он подарил его мне?», – рассуждала про себя Виктория, настолько уйдя в свои мысли, что даже забыла о недавнем беспокойстве по поводу укачивания, – «неужели он думает, что это романтично? После всего случившегося с первой владелицей браслета? Его мать нечасто носила браслет. Видимо, и она относилась к нему с осторожностью. Все это странно. Брюс мог бы сразу рассказать мне историю этого украшения, а не утаивать ее от меня».
Несколько обидевшись на мужчину, девушка задумалась о той черной тени, что она видела в доме Брюса в Стратфорде. Тогда ей в первый раз на ум пришла мысль о возможной связи браслета и черной фигуры.
– Вот мы и приехали, – прервал Брюс мысли девушки, свернув на дорогу, ведущую к дому его отца, – ты как-то притихла. Все хорошо?
– Да, все замечательно, – ответила Виктория, – просто я замерзла. Надеюсь, что не заболею.
– Ничего, папин виски тебя вылечит. Я сейчас припаркуюсь и схожу наверх – принесу тебе сухие штаны и ботинки, чтобы ты могла дойти до дома.
– Не беспокойся. Я так добегу.
– Без ботинок и брюк? Ты в своем уме? – удивился Брюс.
– На улице не так холодно. Я просто натяну ботинки и быстро добегу до дома, а там на второй этаж и в горячий душ, – пояснила Вика.
Брюс только покачал головой. Заглушив двигатель, он вышел из машины и направился прямо к двери со стороны Вики. Девушка, занятая поиском своих ботинок, закинутых под сиденье, не сразу заметила Брюса, подошедшего к ней, а лишь когда он, приоткрыв дверь, впустил струю холодного воздуха в салон.
– Я просто ищу свои ботинки, – объяснила она, – пару секунд.
Но Брюс, нагнувшись к девушке, подсунул ей руки под спину и колени.
– Держись за меня, красавица, – сказал он, улыбнувшись, и вытащил девушку из салона.
Крепко прижав Викторию к себе, он так быстро, как мог направился к дому.
– Не стоило, – с любовью в голосе сказала Вика, тронутая его заботой и уже забывшая о браслете.
– Мне вовсе не хотелось, чтобы ты шла по улице в мокрой обуви. Так, помоги мне открыть дверь.
Брюс немного наклонился вперед, давая Виктории возможность ухватиться за входную ручку двери.
– Дальше я сама, – сказала Вика, намереваясь спрыгнуть с рук мужчины, но Брюс понес ее вверх по лестнице.
– Не беспокойся, мне не впервой подниматься с тобой на руках.
– После таких слов я чувствую себя просто-напросто недотепой и развалюхой, – смеясь, сказала Вика и поцеловала мужчину в щеку.
Брюс отнес девушку в спальню и, оставив там, спустился вниз, чтобы забрать мокрые вещи из машины, которые он тут же развесил у камина, растопленного Эваном после завтрака. Сам Эван тихонько дремал в кресле в гостиной. На его груди все еще лежала газета, которую он, видимо, читал до того, как уснуть. Решив не будить отца, Брюс поднялся наверх, но Викторию в спальне не застал. Стянув с себя джемпер (от мокрых брюк и носков он избавился еще в гостиной), мужчина в одном нижнем белье направился к ванной комнате, намереваясь принять горячий душ. Он думал, что Виктория уже закончила греться под теплыми струями воды и с готовностью уступит ему место.
Подойдя к двери, мужчина постучал.
– Брюс? – услышал он голос Вики сквозь шум лившейся воды.
– А кто еще?! Можно зайти? – спросил он.
– Да.
Зайдя в ванную комнату, Брюс увидел силуэт девушки за кремового цвета занавеской для душа. Недолго думая, он избавился от лишних предметов одежды и, отодвинув шторку, шагнул прямо под душ и встал позади Виктории.
– Что ты делаешь? – удивилась девушка, но в ее глазах зажглись яркие искорки, которые Брюс так любил.
– Ничего. Хочу согреться, да и тебе решил спинку потереть. Давай сюда губку.
– Но твой отец… – начала Виктория, но тут же передала Брюсу мочалку, которую только что держала в руках.
– Не беспокойся. Он спит в гостиной возле камина.
– Ммм… – только и смогла сказать Виктория, когда руки мужчины начали ласкать ее тело и водить по нему мягкой мочалкой. Девушка уперлась руками в стену и закрыла глаза от удовольствия, полностью погрузившись в потоки наслаждения, которые несли ласки Брюса и теплые струи воды. Поглаживая мужчины вскоре переросли в более страстные ласки, а его желание наконец взяло верх над остальными чувствами.
На этот раз любовный акт Брюса и Вики показался обоим несколько коротким, но в то же время очень долгожданным, ведь они оба думали об этом еще возле холма. Расслабленные после любви и распаренные теплой водой, они неспешно вышли из душа, и Брюс помог девушке вытереться. Виктория чувствовала себя такой усталой и сонной, что еле стояла на ногах и, прижавшись ко все еще мокрой груди Брюса, сказала:
– Я, наверное, подремлю часок-другой. Ты меня сегодня просто загонял.
– Погоди, я провожу тебя до спальни.
Брюс накинул на плечи девушки халат, а сам обвязал бедра полотенцем. Придерживая Викторию за талию, он повел зевающую россиянку в спальню, где уложил в кровать, точно ребенка, не забыв также подвернуть одеяло и закрыть шторы.
Сам же, одев сухие вещи, спустился вниз, намереваясь приготовить себе чаю, а также состряпать что-нибудь простое на обед. Его отец продолжал дремать возле камина и, взглянув на столик перед стариком, Брюс понял, что причиной сна Эвана помимо жаркого камина явился и виски, недопитый стакан с которым стоял перед ним. Покачав голой, Брюс взял стакан и пошел на кухню, где ему открылся вид на гору грязной посуды с завтрака.
Мужчина не питал особой любви к работе по дому, будь то уборка, стирка, глажка, приготовление еды или мытье посуды, но за неимением посудомоечной машины ему все же пришлось закатить рукава и приняться за грязные тарелки.
Увлекшись процессом, Брюс не заметил, как на кухне вдруг резко потемнело, словно и так тусклое зимнее солнце закрыла собой темная туча, однако, погода оказалась тут не при чем. Из вентиляционной шахты, проделанной в стене над входом в кухню, начал просачиваться темный туман, который и заполнил собой все пространство кухни. Туман не был плотным и напоминал черный дым, но запаха при этом не имел. Темная масса не рассеивалась, но и не концентрировалась, превращаясь в фигуру, как в прошлый раз, а просто висела в воздухе, словно ожидая, пока Брюс ее заметит.
Мужчина же, напевая себе под нос старую рождественскую песенку, не обращал ни на что внимания. Закончив с посудой, он вытер руки о полотенце и, набрав в чайник воды, поставил его на плиту, после чего повернулся, чтобы подойти к холодильнику и посмотреть, чем можно перекусить, но застыл, как истукан, перед темным облаком, заполнившим собой всю кухню.
– Что за…? – сказал вслух Брюс и его тут же посетила мысль о засоренном дымоходе, но он не успел закончить свое умозаключение, поскольку туманная масса ринулась на него и, окутав мужчину с головы до ног, начала медленно вращаться вокруг Брюса, напоминая торнадо, готовое засосать его.
На мужчину навалилась усталость, и он закрыл глаза. Брюсу почудилось, что он погрузился в сон или некое забытье, но длилось это всего несколько секунд. После чего он словно очнулся и, открыв глаза, огляделся по сторонам. Кухня выглядела как обычно: никакого дыма и в помине не было.
«Наверное, я слишком быстро повернулся и из-за этого в глазах потемнело, как иногда случается, если резко встать с кровати», – подумал про себя Брюс и выключил плиту, решив отказаться от чая, а затем направился к выходу из кухни, намереваясь подняться наверх к Виктории. Мужчина сам не понимал, зачем ему вдруг понадобилось увидеть девушку, ведь она только легла поспать, но какая-то неимоверная сила тянула его к ней. На ватных ногах он поднялся по лестнице и, дойдя до двери спальни, остановился. Брюс пытался навести порядок у себя в голове, сосредоточиться, но мысли продолжали путаться, а различные эмоции и чувства переполняли его.
Зайдя наконец в темную спальню, мужчина повернул ключ в дверях, закрыв тем самым дверь, чего он раньше никогда не делал. Приблизившись к Виктории, мирно лежавшей на боку, мужчина начал снимать с себя одежду. Пальцы не слушались его и несколько пуговиц от рубашки полетели на пол, а вслед на ними и сама рубашка, а также оставшиеся вещи.
Нагой он сел на кровать рядом с Викой и посмотрел на девушку. Она выглядела как никогда прекрасной, и желание вновь переполнило мужчину, а кровь, казалось, побежала по его венам быстрее обычного. Забравшись под одеяло и прижавшись к девушке, он начал гладить, целовать и ласкать ее тело с жадностью, страстью и резкостью, какие раньше ему были не присущи.
– Брюс, что ты делаешь? – сонно спросила разбуженная Вика, но мужчина ничего ей не ответил, только перевернув на спину, лег на нее.
– Что с тобой такое? – удивилась Вика. Она не противилась сексу, но такое поведение мужчины показалось ей странным, тем более, что они буквально только что занимались любовью в душе.
Брюс продолжал молчать, и только его неистовая страсть перерастала в нечто большее, что испугало Викторию. Крепко сжав девушку, мужчина наслаждался обладанием ею и никак не мог насытиться. Его желание начало пугать и самого Брюса: ему вдруг захотелось связать Вику, сжать ею так, чтобы ей стало больно, услышать ее мольбы о пощаде. Однако мужчина сдержался и не позволил животному влечению взять верх над рассудком.
Достигнув кульминации, он слез с девушки и, перевернувшись на спину, почти тотчас же уснул. Виктория же, ошарашенная и обеспокоенная, продолжала лежать рядом. Девушка смотрела в потолок, а из ее глаз вдруг медленно потекли слезы. Ей совсем не понравилось то, каким был Брюс с ней на этот раз. Словно он хотел наказать ее за что-то, но она ведь ничего не сделала! «А что, если это и есть настоящий Брюс Бухан? – нервно подумала Виктория, – жестокий и неуправляемый, готовый использовать мое тело как ему заблагорассудиться? Возможно, меня все же правильно предупреждали родные, что не стоит связываться с незнакомым иностранцем…»
С такими мыслями девушка встала с постели и подошла к туалетному столику. Спать ей совсем расхотелось, а все тело ныло и болело после «ласок» Брюса. Присев и включив ночник, Вика посмотрела на себя в зеркало и, найдя себя весьма взлохмаченной, начала приводить волосы в порядок. Причесавшись и слегка накрасившись, Вика уже хотела по привычке надеть браслет, но стоило ей дотронуться до украшения, как рука девушки застыла.
– Нет, – тихо сказала она самой себе, – не сегодня.
Встав из-за столика, Вика оделась и, перед тем как выйти из спальни, еще раз взглянула на спящего Брюса. Покачав головой и решив пока что не поднимать эту тему и посмотреть, как станут развиваться их отношения дальше, девушка вышла из комнаты.
Стоило ее шагам раздаться на лестнице, Брюс перевернулся на спину и слегка приоткрыл рот, как это иногда случается у спящих людей. Изо рта мужчины начала подниматься темная масса. Туман выходил из тела Брюса и заполнял собой пространство над кроватью. Когда последние темные клочки тумана покинули рот мужчины, масса начала приобретать форму: ту же самую, что она до этого уже приобретала в этой же спальне. Темный туман превратился в совершенно чёрного непропорционально долговязого мужчину. Однако теперь его конечности, казавшиеся тощими в первый раз, стали крепче, а на лице, не смотря на черноту из которой оно состояло, вырисовывались едва различимые черты.
Темная сущность прошлась по комнате и, дойдя до шкафа, где висела одежда Брюса и Виктории, попробовала взяться за его ручку, но черные руки прошли сквозь металл. Поняв, что у нее еще не так много сил, как она думала, сущность развернулась и подошла к вентиляционной решетке, расположенной недалеко от кровати, где спал Брюс. Встав рядом с решеткой, фигура начала распадаться, вновь превращаясь в туман. Когда последние очертания сущности полностью размылись, туман начал просачиваться в вентиляционное отверстие и очень скоро полностью исчез в нем. В комнате ничто больше не напоминало о недавнем присутствии здесь потусторонних сил, но откуда-то из вентиляционных шахт старого дома донеслось лишь одно слово, произнесенное низких хриплым голосом: «скоро».