- Дружишь... ну-ну, - она недоверчиво покосилась на сына. - И всё-таки... всё-таки, я думала, что вкус у тебя лучше.
- Господи, - он поднял глаза к небу, - а что тебе не так?
- Ну, допустим, эта Анжела... - осторожно подбирая слова, начала мать. - Она же... просто невыносимо провинциальна! Это видно за версту! Человек совершенно не нашего круга. Охотница за московской пропиской! Как она разговаривет... как вульгарно одевается... как ведёт себя, в конце концов! А эта, как её...
- Кетеван, - подсказал он раздражённо, стараясь, чтобы голос не дрогнул на звуках любимого имени. - С ней-то что не в порядке? Девушка из хорошей и интеллигентной семьи. В московской прописке не нуждается, у неё в столице есть родня.
- Да ты что, сам не понимаешь? - взвилась мать. - Она же... ярко выраженное “лицо кавказской национальности”. Она чёрная! Кто она? Грузинка, армянка?..
- Ну, хватит, - он не намеревался больше выслушивать эти мерзости. - Ты уже и так наговорила много лишнего, не заставляй меня совсем плохо о тебе думать.
- Да я же... - она задохнулась от обиды, - я же всё ради тебя! Поверь, Сашенька, я забочусь о твоём же благе, о твоём счастье!..
- Спасибо за заботу, мамуля. День рождения ты мне испортила, теперь хотя бы потрудись замолчать и не болтать гадости о моих лучших друзьях.
- Значит, всё-таки эта... Кетеван, - губы матери искривились в брезгливой гримасе. - Это по ней ты с ума сходишь, из-за неё не ночуешь дома...
- Ошибаешься, - горько усмехнулся он. - И вообще, если дело только в этом, то можешь расслабиться: мы с Кети не пара и никогда не будем ею.
- Ты можешь мне это пообещать? - с надеждой в голосе и одновременно с настолько нищенски-умоляющим выражением лица переспросила мать, что он почувствовал себя совсем паскудно.
- Она никогда не согласится выйти за меня замуж, - отозвался он с непередаваемым сожалением в голосе. Мать ахнула, в ужасе зацепившись за самое последнее слово:
- “Замуж”?.. Хочешь сделать ей предложение? Да ты что, сынок! Тебе же рано... какая свадьба, вы сами ещё дети!..
Его уже окончательно вымотал этот бестолковый разговор. Он устало распахнул перед матерью калитку и кивнул:
- Вот я и говорю - ни о какой свадьбе не может быть и речи. Успокойся, в конце концов, и топай на станцию, а то электричку пропустишь.
Если бы кто-нибудь сказал ему тогда, что меньше чем через три года он станет мужем Анжелы Климовой - он рассмеялся бы ему в лицо...
Пока он ходил провожать маму, ребята совсем освоились без него. Жорка по-хозяйски установил мангал, развёл в нём огонь и под одобрительными взглядами однокурсников принялся нанизывать маринованное мясо на шампуры. Кетеван с Анжелой хлопотали неподалёку, возле самовара. Ожидая, пока он закипит, девушки дурачились и с громким смехом кидались друг в друга снежками. Парни сидели на скамейке возле крыльца и, с удовольствием вытянув ноги, дружно пускали в небо сигаретный дым. Было ещё довольно светло.
- У тебя и правда мировая мать, Санёк, - заметил Жорка с уважением. - Дом прогрела к нашему приезду, на стол накрыла... а теперь ещё и безропотно самоликвидировалась, чтобы не мешать нам веселиться. Всем бы таких понимающих предков!
- Она у меня мягко стелет, да жёстко спать, - негромко пробормотал Белецкий, и, чтобы сменить тему, обратился к Анжеле с Кетеван:
- Девчонки, вы можете отнести свои вещи наверх, в мансарду! Только осторожно, лестница очень крутая, постарайтесь шею себе не свернуть. Там всего одна комната, считайте, что она ваша. Постельное бельё в шкафу. Вас там никто не побеспокоит...
- А может, мы наоборот хотим, чтобы побеспокоили? - кокетливо спросила Анжела. Жорка, стоя у мангала, сердито погрозил ей издали кулаком:
- Дошутишься ты у меня, Климова...
Она в ответ показала ему язык, не воспринимая эту угрозу всерьёз.
Белецкий знал, что у Анжелы с Жоркой уже "всё было" - приятель поделился по секрету. Это случилось на зимних каникулах, и, откровенно говоря, однокурсник, добившись желаемого, быстро охладел к девушке. Он и заигрывал-то с ней до сих пор и флиртовал больше на публику, по-актёрски позёрствуя, а на деле их недороман стремительно катился к завершению.
- Если бы Кети дала тебе разочек - пойми, дурень, твою любовь до гроба тоже сняло бы как рукой! - втолковывал Жорка Белецкому, злясь на друга и одновременно жалея его. - Вот на хрена было с ней мириться? Потерпел бы ещё пару недель - и она сама бы к тебе прибежала, готовенькая, и в постель бы прыгнула с большим удовольствием, и была бы согласна абсолютно на всё! Баб же равнодушие заводит больше всех ухаживаний и рыцарских поступков! Надо было просто подольше её помариновать. А теперь ты опять в роли трепетного пажа на бесправных условиях...
Иванов по-прежнему в глубине души недолюбливал Нижарадзе и потому периодически подкалывал её, упорно называя их с Белецким пару "влюблёнными голубками" и прочими эпитетами, чтобы ещё раз полюбоваться, как она злится. Он не подозревал о существовании Аслана и потому был уверен, что Кетеван просто набивает себе цену, "кобенится".
- Да она сука, Санёк, стерва бездушная! - горячо убеждал он Белецкого, хотя того коробили подобные разговоры. - Она над тобой просто издевается! А если потребует пройтись по карнизу пятого этажа - ты пойдёшь? Наверняка, пойдёшь... лишь бы заслужить её одобрение и улыбку. Тьфу, мужик ты или кто?!
Откровенно говоря, Жорка был неправ. Просто он многого не знал, поскольку даже в разговорах по душам Белецкий не хотел вдаваться во все нюансы своих отношений с Кетеван. А отношения действительно изменились. Да, он был по-прежнему влюблён, но девушка больше не подливала масла в огонь, даже шутя. Отныне никаких провокаций, будоражащих касаний, невинного флирта и двусмысленных намёков. Исключительно тёплое, исключительно душевное, исключительно дружеское общение. Он принимал это с благодарностью, потому что так ему и в самом деле было легче. Видеть её, разговаривать с ней, пользоваться её безграничным доверием - этого было вполне достаточно. Для секса есть Лидочка. Котлеты отдельно, мухи отдельно.
Самовар всё никак не закипал. Кетеван, заскучав, изъявила желание осмотреть мансарду. Белецкий пошёл проводить девушку наверх и заодно показать, что там и как обустроено.
Едва они остались наедине, Кетеван обернулась к нему и проговорила со странным выражением лица:
- У тебя очень красивая мама.
- Ну да, она неплохо сохранилась для своего возраста, - пошутил Белецкий, а Кетеван не спросила, нет, скорее - констатировала:
- Я ей не понравилась.
От растерянности он призвал на помощь весь свой артистический дар и натурально изобразил искреннее удивление:
- С чего ты взяла? Мы с ней вообще о другом говорили...
- Вы-то, может, и о другом. Но как она на меня смотрела, пока была в доме...
Белецкий замер, поражённый неприятной догадкой.
- Она тебе сказала что-то?
Кетеван успокаивающе улыбнулась.
- Ну, что ты, Сандро... Твоя мама для этого слишком хорошо воспитана. Но в её взгляде читалось явственное предупреждение, что если я приближусь к тебе чуть больше, чем позволяют приличия - мне не сдобровать.
Она гордо поджала губы, стараясь скрыть от Белецкого то, как её уязвило подобное отношение, и отвернулась к окну, делая вид, что рассматривает видневшийся в отдалении лес. Он же, прекрасно всё замечая и понимая, буквально готов был заплакать от обиды за неё и злости на собственную мать. Желая успокоить Кетеван, он подошёл к ней сзади, обнял за худенькие плечи и уткнулся подбородком в её макушку. Однако она отвергла его жалость.
- Да расслабься ты. Меня это не слишком задевает. Честно. Даже наоборот... что-то вроде тренировки.
- В каком смысле? - недоуменно спросил он.
- Ну, мать Аслана, когда мы с ней всё-таки познакомимся, наверняка тоже не придёт от меня в восторг... я заранее предвкушаю её отношение, - Кетеван выскользнула из его объятий и уселась на кровать, закинув одну ногу на другую. - Аслан говорил, что мама у него очень властная и... консервативная. Из семьи с традиционными взглядами. А тут я! Не мусульманка, не скромница, не покорная и не тихая - будущая жена её сына...
- Слушай, не хочу тебя пугать, но... консервативная мусульманская семья - это не шуточки, - стараясь не заводиться от этой, по-прежнему ненавистной ему, темы, начал он. - Я, конечно, понимаю, что тебе сейчас море кажется по колено и рай с милым в шалаше. Но, поверь, разность культур и воспитания... всё это аукнется тебе ещё не раз, даже если вы поженитесь со своим Асланом.
- Даже если? - с нажимом, насмешливо переспросила она. Ответить Белецкий не успел - их позвали снизу.
- Эй, влюблённые! - бесцеремонно заорал Жорка. - Хватит миловаться, ещё успеете. Идёмте чай пить, пока шашлык не поспел!
Белецкий первым выскочил из комнаты и сбежал по лестнице, пытаясь унять всё возрастающее раздражение. И когда же он, наконец, научится контролировать себя и не так бурно реагировать на любое упоминание имени Аслана?.. В конце конов, Кетеван для себя всё уже давным-давно решила. Он не в силах повлиять на её решение.
Впрочем, на свежем воздухе его дурной настрой как рукой сняло. Белецкий уселся рядом с однокурсниками на скамейку и с благодарностью принял из рук Анжелы кружку с крепким травяным чаем.