- Она к тебе обязательно вернётся, - ободряюще прошептала дочь, уткнувшись носом ему в шею. - Ну, если хочешь, я сама ей позвоню и поговорю?
- Не надо, но спасибо за трогательный порыв помочь, - улыбнулся он. - Надеюсь, я к ней сам скоро поеду. Вот уж не думал... не думал, что ты будешь беспокоиться о наших с ней отношениях.
- А почему нет? - неподдельно удивилась Дашка. - Галя твоя мне в целом очень даже нравится. Нормальная девчонка. У нас и разница в возрасте всего-то ничего, мы вполне могли бы стать подружками, я совершенно не против. Просто, мне кажется, она подсознательно старается держаться от меня подальше, точно ожидает какого-нибудь подвоха. Из-за мамы. Ну, ты же знаешь маму, - она выразительно закатила глаза. - Боюсь, Галя думает, что мы с матерью - одного поля ягоды.
Обычно Белецкий не критиковал Анжелу в присутствии дочки, пытаясь сохранить её родительский авторитет, но тут просто не смог удержаться от замечания:
- Боже мой, какое счастье, что это не так... Вы с ней абсолютно разные.
- Я в курсе, - кивнула Дашка. - Я, безусловно, папина дочка. Твоя!
Слышать это было неизменно приятно. И хотя Дашка знала, что Белецкий ей не родной отец, эти слова она всегда произносила совершенно искренне, от чистого сердца.
В дверь гримёрки снова постучали. На этот раз явился Антон Крапивин собственной персоной.
- Хорошо, что ты ещё не уехал... - выдохнул режиссёр. - О, Дашенька, здравствуй. Когда ты там учёбу заканчиваешь? У нас в театре страсть как не хватает молодых красивых актрис.
- Не дождётесь! - Дашка показала ему язык. - Чтобы я гробила лучшие годы своей жизни на ваш старушатник?
Это была их традиционная шутливая перепалка.
- И ты по мою душу? - усмехнулся Белецкий, обращаясь к Антону. - Что, хочешь провести работу над ошибками?
- Да какая работа над ошибками, смеёшься, что ли? Разбор полётов будет завтра, а сейчас все и так устали, как кони... Нет, я по другому поводу, - Антон несколько смущённо почесал затылок. - Ты... интернет открывал сегодня?
Белецкий напрягся, сразу подозревая самое худшее.
- Честное слово, меня скоро начнёт трясти от этого вопроса. Что на этот раз? В каких смертных грехах меня нынче обвиняют?
Дашка испуганно притихла.
- Ты, случайно, не был на встрече однокурсников Щукинского на днях? - осторожно прощупывая почву, спросил режиссёр. Белецкий кивнул.
- Случайно, был. И не на днях, а буквально вчера.
Чёрт бы побрал это проклятое “вчера”...
- Быстро же пошла реакция, - и Антон сунул ему телефон с открытой статьёй. - В "Звёздном экспрессе" утром дали материал, остальные сайты тут же подхватили и перепечатали.
Больше всего Белецкий боялся, что в СМИ просочится что-нибудь, связанное с их с Кети поцелуем. Тогда, действительно, вовеки будет не отмыться от всей этой грязи...
Реальность оказалась куда более прозаичной, хоть и всё равно мерзотненькой.
Некий бывший однокурсник, скромно пожелавший остаться неизвестным, делился впечатлениями от встречи и крыл Белецкого на чём свет стоит. “Он из всех нас - наименее талантливый”, “пробивался всегда за счёт смазливой внешности”, “ничего из себя не представляет как артист”, “зашкаливающее самомнение, самовлюблённость и высокомерие”, “любимчик Мастера, чем бессовестно пользовался, с трудом переползая с курса на курс” - вот только малая часть тезисов, которыми была под завязку набита эта статья. Уязвлённое самолюбие и неприкрытая зависть так и хлестали из текста.
- Нехило ты там кому-то по мозолям потоптался своим присутствием, - покачал головой Антон, когда Белецкий молча вернул ему телефон. - Бомбануло так бомбануло... Сразу видно, талантливый и успешный человек писал, - он язвительно хмыкнул. - Какой мощный высер!
- Что там, пап? - пискнула Дашка, но он только успокаивающе махнул рукой:
- Даже и обсуждать не стоит.
Белецкий действительно не собирался переживать по этому ничтожному поводу. Единственное, что было неприятно - так это то, что бывший однокурсник сохранил в тайне своё имя. Подозрение волей-неволей падало на всех - анонимом мог оказаться и Генка Огурцов, и даже Жорка Иванов... все те, кто ещё вчера братались с ним и клялись в том, что студенческая дружба не ржавеет.
- Да ведь сразу ясно, что такие встречи никогда не заканчиваются ничем хорошим. Обязательно будут сравнивать свои и чужие успехи и брызгать желчью... На хера ты вообще туда попёрся?! - с досадой воскликнул Крапивин.
- Веришь, нет... - вздохнул Белецкий, - со вчерашнего дня сам бесконечно задаю себе этот вопрос.
Из театра они вышли втроём.
- Извини, - сказал Дашке Белецкий, приобняв её за плечи, - я сегодня безлошадный, так что не смогу отвезти тебя домой.
- Да какие проблемы, господи, - она пожала плечами. - Я девочка большая, на такси спокойно доберусь, даже не волнуйся. Ну, или Женьке сейчас звякну, он за мной заедет, если у него нет срочной работы...
Жених дочери был программистом, работал не в офисе, а из дома, и преимущественно ночами.
При их появлении со скамейки возле служебного входа поднялась одинокая женская фигура. Белецкий подумал было, что это какая-нибудь заждавшаяся поклонница (у остальных, видимо, не хватило терпения торчать здесь до победного конца), но тут свет фонаря упал ей на лицо, и он понял, что это Кетеван. Кетеван, которая, должно быть, весь день провела как на иголках, ожидая его звонка.
- Я... пыталась тебе дозвониться, Сандро, - сказала она негромко. - Но у тебя что-то с телефоном... Он всё время недоступен.
Дашка и Антон с любопытством уставились на незнакомку. Белецкий полез в карман, достал трубку и убедился в том, что мобильник попросту разряжен.
- Прости меня, Кети, - произнёс он в сильнейшем раскаянии. - Я так замотался сегодня, совсем вылетело из головы, что должен был тебе перезвонить...
Дочь и режиссёр деликатно отошли в сторону на несколько шагов, чтобы дать им возможность поговорить.
Плечи Кетеван безвольно опустились, но Белецкий торопливо заверил:
- Нет-нет, всё в порядке! Я имею в виду, по твоей проблеме... Вас ждут в клинике шестого, то есть послезавтра. Подъезжайте с сыном к десяти утра, со всеми документами. Скорее всего, сразу и госпитализируют, чего тянуть. Пока обследуют, пока суд да дело...
- Послезавтра? - переспросила она почти шёпотом, словно не верила в то, что их так легко согласились принять. Он по-своему истолковал её тон и виновато развёл руками:
- Извини, но раньше никак не получится. Мой врач сейчас в командировке в Риге.
- Да это неважно, неважно... - горло её перехватило спазмом. - Ты уверен, что нас будут там ждать? То есть... они действительно согласились?
- Уверен, - подтвердил он, виновато улыбнувшись. - Прости ради бога ещё раз, я заставил тебя ждать и нервничать. Просто, понимаешь... был тяжёлый день. Я, конечно, по-любому перезвонил бы тебе позже, но... понимаю, как ты волновалась.
- Спасибо, - выдохнула она дрогнувшим голосом. - Спасибо тебе...
- Послушай, - он вспомнил о том, что со вчерашней ночи не давало ему покоя. - Тот поцелуй в ресторане... он был заранее спланирован? Ты предварительно обсуждала это с Анжелкой?
Она даже отшатнулась.
- Нет, конечно! С чего ты взял?.. Это вообще спонтанно получилось. Анжела тут совсем ни при чём. В смысле... она не знала, что я это сделаю. Не могла знать.
- Тогда я вообще ничего не понимаю, - он растерянно потёр виски. - Кто-то ведь должен был успеть заснять тот недолгий момент, словно был предупреждён о нём заранее...