- Ты дрыхла, как сурок, спящая красавица, - понемногу приходя в себя, сурово произнёс он и выдернул пробку из слива. - Могла бы утонуть, между прочим!
- Я что, правда заснула? - Кетеван с сомнением обвела взглядом ванную комнату, точно подозревала, что он над ней просто подшутил: перетащил из постели и опустил в воду. - Кошмар... Ужасно голова кружится... Подай мне, пожалуйста, полотенце.
Она, казалось, совсем не смущалась его присутствия, будто бы в том, чтобы сидеть голой перед парнем, не было ничего особенного. Ну, как - "голой"... Белецкий видел только её плечи, остальное скрывала пена. Но само осознание того, что из одежды на девушке ничего нет, заставило его судорожно сглотнуть. К тому же, уровень воды в ванной постепенно понижался...
Белецкий пошарил рукой по стене, нащупал на крючке полотенце и послушно протянул его ей. Только потом он, наконец, отвёл взгляд, но Кетеван на этом не остановилась:
- Сандро, дай руку! Что-то у меня совсем сил нет, не могу подняться...
Похоже, она просто не отдавала себе отчёта в том, что происходит. Белецкий, честно зажмурившись, вытащил её из ванны, распаренную, безвольную и податливую, завернул в огромное банное полотенце и отнёс на руках в спальню. Девушка доверчиво прислонилась головой к его плечу, обвила его шею руками и, кажется, вновь задремала. Идиотская ситуация, как ни крути!
Он осторожно опустил её на кровать, набросил сверху одеяло и, помаявшись несколько мгновений в нерешительности, тихонько вышел из комнаты, выключив свет и прикрыв за собою дверь.
Затем он долго сидел на кухне и в одиночестве пил крепкий чёрный чай, чтобы слегка прийти в себя и отдышаться. Он ужасно злился на Кетеван и на себя - за то, что оказался в такой глупой и неловкой ситуации. Может быть, ещё не поздно уехать домой? Ну а что, уснуть - он всё равно не уснёт, тем более в этой квартире, один на один с Кетеван... Сна не было ни в одном глазу. Слишком много событий и впечатлений за один день, что ни говори. Руки его всё ещё помнили тяжесть тела Кетеван, её нежную кожу, влажный шёлк волос... Как ложиться спать спокойно, зная, что за стеной - она?!
А она вдруг тоже появилась на кухне - возникла неожиданно, как привидение, и он даже вздрогнул поначалу от испуга, когда увидел её фигуру с длинными распущенными волосами. Кетеван стояла в дверном проёме, щурилась от электрического света и машинально плотнее закутывалась в халат. Выглядела она при этом совершенно протрезвевшей и немного смущённой.
- Прости меня, Сандро... Я и в самом деле уснула, какой ужас. Не могу в это поверить!
- Да уж... - хмыкнул он, избегая смотреть ей в глаза. - Я тоже, мягко говоря, обалдел.
- Нет, серьёзно... спасибо тебе. До меня только сейчас дошло, что могло бы случиться, если бы тебя не было рядом. Я так рада, что ты согласился остаться со мной сегодня!
Похоже, его план улизнуть домой накрывася медным тазом...
- Чай будешь? - предложил Белецкий таким тоном, будто бы это он был хозяином квартиры, а она пришла к нему в гости.
- Да, пожалуйста, и погорячее! - радостно кивнула она, присаживаясь к столу. - Я что-то никак не могу согреться...
Видя, как жадно Кетеван обхватила чашку руками, грея замёрзшие пальцы, он обеспокоенно спросил:
- Ты не заболела, часом?
- Не знаю... Там где-то в буфете должен быть мёд, посмотри, пожалуйста, - попросила она.
Некоторое время они пили чай в молчании, просто сидя друг напротив друга.
- И часто тётя вот так уезжает, оставляя тебя одну? - спросил наконец Белецкий.
- Да нет, не очень... За год может, раза три и было. А что, - она улыбнулась, - считаешь, что я такая беспомощная и глупая, что даже пару суток не смогу просуществовать одна, без присмотра?
Он тактично промолчал, никак не комментируя ситуацию в ванной. Если бы он не оказался рядом в нужный момент...
- Неужели в Москве у вас больше никого нет? Ни друзей, ни родных?
- Я же говорила тебе... Тётя уехала из Грузии вместе с мужем, когда ему предложили тут работу. Вся наша остальная родня - там. Тётю и то со скрипом отпустили... Дедушка вообще долго был против её брака с дядей Нодаром. Им тоже пришлось отвоёвывать своё право на счастье. Дядя Нодар увидел тётю в театре - во время антракта, среди публики - и влюбился с первого взгляда, без памяти...
Белецкий вспомнил портрет кисти покойного мужа тёти Нателлы: мать с двумя дочерьми. Удивительной красоты женские лица, столь непохожие друг на друга и в то же время неуловимо близкие.
- Твоя тётя очень красивая, - подтвердил он. - Так что я вполне понимаю, как можно потерять от неё голову с первого взгляда.
- О, там разыгралась настоящая семейная драма! - живо подхватила Кетеван, воодушевлённая его интересом. - Дядя Нодар в те годы был студентом-бессребреником, начинающим художником. Дедушка, разумеется, встал на дыбы: отдать свою старшенькую, любимицу-красавицу, за такого нищеброда?! У которого ни кола, ни двора, ни гроша за душой! Бабушке, наоборот, парень сразу понравился и она пыталась дедушку разубедить, но поначалу на него не действовали никакие уговоры и доводы. Однако дядя Нодар не унывал. Он верил в то, что они с любимой непременно будут вместе. Брал заказы на картины, очень-очень много рисовал, и на все вырученные деньги приносил тёте цветы - каждое утро, в течение года! Представляешь? Всё заработанное тратить на букеты...
- Его не Нико Пиросмани, случайно, звали? - пошутил Белецкий.
- Да-да, истории похожи... - кивнула Кетеван. - Но в случае с тётей Нателлой всё закончилось хорошо. Под напором родных дедушка смягчился и дал согласие на брак.
- Вот видишь, - он попытался её подбодрить, - вода камень точит. Глядишь, и на ваши отношения с Асланом родители посмотрят по-другому...
- Дядя Нодар хотя бы грузином был, - тихонько вздохнула Кетеван.
- И что, после свадьбы тесть изменил о нём своё мнение?
- Конечно. Тётин муж больше не был голодранцем. Ему неожиданно стало везти, появились хорошие богатые заказы, а потом его и вовсе пригласили в Москву, начали устраивать персональные выставки, в том числе и за границей... В общем, дядя Нодар сделался большим человеком.
- А... твоя мама? - помолчав, спросил Белецкий. - У неё тоже были страсти, как в мексиканском сериале?
Кетеван расслабленно заулыбалась.
- Нет, совсем наоборот! У мамы с папой всё случилось спокойно и мирно. Собственно, об этом браке ещё их родители договорились - полушутя, полусерьёзно. Семьи близко дружили, поэтому мама с папой знали друг друга чуть ли не с младенчества. Они привыкли друг к другу. Вместе росли... И как-то само собой получилось, что их будущая женитьба - дело решённое. Они согласились, и живут действительно хорошо, душа в душу... у них очень крепкая семья, этакая "любовь-дружба".
- Странно слышать в наши дни о том, как родители договариваются о браке детей, - недоверчиво покачал головой Белецкий. Кетеван фыркнула.
- О, Сандро, это Грузия! Слушай, если я тебе расскажу, как поженились мои бабушка с дедушкой, ты вообще ума сойдёшь. Бабушку просто похитили!
- Боже, - он закатил глаза. - Как это?
- В общем, бабушку - тогда ещё, конечно, не бабушку, а девятнадцатилетнюю красавицу Тинатин - увидела на улице будущая свекровь. И она решила, что такая девушка непременно должна достаться в жёны её сыну Давиду. Это был Сухуми, сорок девятый год. Впрочем, похищения невест на Кавказе и сейчас случаются, хотя законом Грузии это официально запрещено. В общем, свекровь подговаривает бабушкину соседку, и та обманом заманивает её в дедушкин дом... То есть, похищение - это не мешок на голову и поперёк седла перекинуть, самое главное - чтобы девушка оказалась в доме потенциального жениха. Это же такое пятно на репутации!
- В каком смысле? - не понял Белецкий. - Что в этом неприличного-то? Или жених сразу кидается насиловать невесту, едва она переступает порог его дома?
- Нет, конечно. Дедушка был порядочным человеком и пальцем её не тронул. Но... людям-то не докажешь! Эту фразу можно сделать девизом всего Кавказа... В общем, в дом-то бабушка вошла, а выйти уже сложнее... Ей признались, зачем заманили в ловушку, и она ответила, чтобы позвали её родителей - пусть они и решают. Но свекровь дотянула с этим аж до утра, чтобы наверняка. Расчёт оказался верным: хоть родители готовы были поддержать бабушку и забрать её домой, будто ничего и не случилось, она сама отказалась. Не хотела, чтобы на неё всю жизнь потом показывали пальцем... Так и сговорились о свадьбе.
- Обалдеть, - Белецкий покачал головой. - Что, вот так взяла и вышла за абсолютно чужого человека?
- Дедушка Дато был очень добрым и честным... и красивым, кстати, - она улыбнулась своим воспоминаниям. - Он над молодой женой надышаться не мог. У них родилось трое детей: сын и две дочери. Но мальчик умер, утонул в четыре года. Это случилось по недосмотру дедушки, и мне кажется, что бабушка сердцем так и не смогла его простить, хотя открыто этого не выражала никогда. Она просто очень сильно его любила... У них были удивительные отношения, мне они в детстве казались ужасно смешными. Бабушка постоянно ворчала на него, а он только улыбался в ответ и говорил что-то доброе. Ни разу не видела, чтобы они поссорились, поругались...
Она сцепила пальцы в замок и устроила на них подбородок, задумчиво вглядываясь в темень за кухонным окном.
- Потом, - глухо сказала она, - в девяносто втором, началась война...
Голос был бесцветным, но лицо перекосила страдальческая гримаса. Видно было, что ей тяжело об этом говорить.
- Дедушка с бабушкой до последнего не хотели уходить из дома, который сами построили. Мы с родителями уехали в первый день войны. Позже дедушка отправил бабушку прочь с семьёй друзей, практически силой заставил. Ты знаешь, как они добирались до Грузии? Пешком, через перевал... Пока они шли, мы просто не знали, где они, как, живы ли вообще... позвонить и связаться было неоткуда. Бабушка не любит вспоминать о том, что им пришлось пережить во время того жуткого путешествия. Это был настоящий кошмар... На них нападали, грабили, насиловали женщин... У людей буквально ехала крыша. У одной женщины ребёнок сорвался в обрыв, с ней случилась истерика, а муж заявил ей: "Успокойся, я тебе нового сделаю!"
Помолчав, Кетеван перевела взгляд на Белецкого и спросила: